Уинстон Черчилль. Его эпоха, его преступления - Тарик Али

вопросом о причинах терроризма, ведь задать такой вопрос – почти то же самое, что самому стать террористом.

Почему террористы это делают? Они сумасшедшие? Может быть, это как-то связано с глубинной сутью их религии? Такие вопросы контрпродуктивны и бесполезны. Если вы спросите, является ли политика «американской империи» либо внешняя политика Великобритании или Франции в какой-то мере ответственной за терроризм, вас немедленно подвергнут нападкам. Но, разумеется, разведслужбы и службы безопасности прекрасно знают, что причина, по которой люди сходят с ума, – а это действительно форма сумасшествия – заключается в том, что ими движет не религия, а то, что они наблюдают вокруг себя.

Хуссейн Осман, один из тех, кто неудачно пытался взорвать лондонское метро 21 июля 2005 г., через неделю был арестован в Риме. «Больше времени, чем на молитвы, у нас уходило на обсуждения работы, политики, войны в Ираке, – сказал он итальянским следователям. – У нас всегда были новые фильмы о войне в Ираке… записи, в которых можно видеть иракских женщин и детей, убитых американскими и британскими солдатами». Как заметила Элиза Мэннингем-Буллер, которая в 2007 г. подала в отставку с поста главы МИ-5: «Наше вмешательство в Ираке радикализировало, за неимением лучшего слова, целое поколение молодых людей».

До войны 2003 г. в Ираке при авторитарной диктатуре Саддама и его предшественников был самый высокий уровень образования на Ближнем Востоке. Стоит вам упомянуть об этом, и вас тут же обвинят в том, что вы оправдываете Саддама; но в Багдадском университете в 1980-е гг. было больше профессоров-женщин, чем в Принстоне в 2009-м. Существовали ясли для детей, призванные облегчить женщинам преподавание в школах и университетах. В Багдаде и Мосуле были библиотеки, существовавшие столетиями. Мосульская библиотека функционировала уже в VIII в., а в ее фондах имелись рукописи из Древней Греции. Багдадская библиотека, как мы знаем, после американской оккупации была разграблена, а при «Исламском государстве»[205] в библиотеках Мосула были уничтожены тысячи книг и рукописей. Где, спрашивается, тут цивилизация, а где варварство?

Все, что происходило в Ираке после 2003 г. (включая возникновение джихадистского терроризма – сначала «Аль-Каиды»[206], а затем ИГИЛ), явилось следствием катастрофической империалистической войны, которая приняла масштабы геноцида. Количество погибших остается предметом споров, потому что «коалиция согласных» не вела учет потерь гражданского населения страны, которую оккупировала. А с чего бы ей было утруждать себя? Однако, по оценкам других, было убито до полумиллиона иракцев, главным образом мирных жителей. Установленное оккупантами марионеточное правительство косвенно подтвердило эти цифры в 2006 г., официально признав, что в Ираке пять миллионов сирот.

Оккупация Ирака была одним из самых разрушительных актов в современной истории. Даже притом, что на Хиросиму и Нагасаки были сброшены ядерные бомбы, социальная и политическая структура японского государства сохранилась. Хотя немцы и итальянцы потерпели поражение во Второй мировой войне, бо́льшая часть военных, разведывательных, полицейских и судебных структур этих государств осталась на своем месте, потому что на горизонте уже маячил новый враг – коммунизм. Но с Ираком поступили так, как до этого не поступали ни с одной другой страной. Причина, по которой люди не до конца замечают это, заключается в том, что с началом оккупации большинство корреспондентов разъехались по домам. Исключения можно пересчитать по пальцам одной руки: Патрик Кокбёрн, Роберт Фиск и пара других.

Иракская социальная инфраструктура по-прежнему не функционирует, хотя с момента окончания оккупации прошли годы. Эта инфраструктура полностью разрушена. Страна оказалась выброшена из современности. Запад уничтожил образовательные и медицинские службы Ирака и вручил власть группе клерикальных шиитских партий, которые незамедлительно предались кровавым оргиям отмщения. Было убито несколько сотен университетских профессоров. Страну просто полностью развалили. В другой книге я доказывал, что то, что мы наблюдаем сейчас, является одной из форм реколонизации. Она осуществляется в иную эпоху и при иных обстоятельствах, но ее цель ничем не отличается от целей империи Черчилля, – установление и поддержание глобальной гегемонии США.

В случае Афганистана большинство комментаторов признают, что военное вмешательство – вопреки тому, что заявляли жены двух зачинщиков, Шери Блэр и Лора Буш, которых специально ради этого поставили перед телекамерами, – не было войной за освобождение женщин. Если бы это было так, это была бы первая такая война в истории. Теперь мы знаем, что она представляла собой на самом деле – жестокую войну ради мести, которая закончилась неудачей, потому что оккупация лишь укрепила тех, кого она пыталась уничтожить. За прошедшие сорок лет я обсуждал эту войну в мельчайших подробностях, доказывая, что страны, в которых значительная часть населения не желает быть оккупированной империалистической державой, обычно начинают сопротивляться и цикл «война, оккупация, сопротивление, больше бомбежек, больше смертей мирных жителей, больше поддержки сопротивления» повторяется независимо от политической окраски. Талибы[207] оказались единственными победителями, потому что никто другой не боролся с оккупацией США/НАТО{207}.

Эти две войны не принесли никому ничего хорошего, зато они, вольно или невольно, разделили-таки мусульманский и арабский мир. Решение США передать власть в Ираке клерикальным шиитским партиям углубило раскол между суннитами и шиитами: в Багдаде, который всегда был смешанным городом, а браки между суннитами и шиитами были обычным делом, прошла этническая чистка. Американцы действовали так, будто все сунниты были сторонниками Саддама, хотя при нем многие сунниты подвергались несправедливому тюремному заключению. Но этот искусственный раскол на долгое время заблокировал развитие арабского национализма. Исход сражений теперь зависит от того, на чьей стороне в том или ином конфликте выступают США. В Ираке они поддерживают шиитов.

В демонизации Ирана заложена глубокая ирония, потому что без молчаливой поддержки иранцев американцы не смогли бы ни захватить, ни удержать Ирак. Иракское сопротивление оккупации шло довольно успешно, пока иранцы не приказали шиитскому лидеру Муктаде ас-Садру, который ранее сотрудничал с противостоявшими режиму суннитами, прекратить их поддерживать. Его забрали в Тегеран и устроили ему там «отпуск» на целый год. Без иранской помощи в Ираке и Афганистане американцам было бы крайне сложно поддерживать свои оккупационные режимы. Иран «отблагодарили» санкциями, еще большей демонизацией и двойными стандартами: Израилю можно иметь ядерное оружие, а вам нет. Решение Ирана наладить отношения с «Талибаном» вряд ли стало сюрпризом.

Ближний Восток сейчас находится в абсолютном хаосе: центральной и самой важной державой в регионе является Израиль, который расширяет свое влияние. Палестинцы потерпели поражение и останутся проигравшими еще очень надолго. Все основные арабские страны разрушены: сначала Ирак, а теперь и Сирия. В Египте, находящемся под властью жестокой военной диктатуры, пытают и убивают так, как будто Арабской весны никогда не было, – и для руководителей армии ее действительно не было.

Что касается Израиля, та безоглядная поддержка, которую он получает от США, началась уже очень давно. Высказывать сомнения в ее целесообразности сейчас значит навесить на себя ярлык антисемита. Опасность этой стратегии в том, что, когда поколению, видевшему холокост только в кино, вы скажете, что критика Израиля – это антисемитизм, ответом будет: «Ну и что?» «Если хотите, называйте нас антисемитами, – скажут молодые люди. – Если это означает, что мы против вас, то так оно и есть». Так что толку от этого не было и нет. Сейчас невозможно представить себе, чтобы какое-нибудь израильское правительство пошло на предоставление палестинцам государственности. Как предупреждал нас покойный Эдвард Саид, Соглашения в Осло[208] станут для палестинцев Версальским договором. На практике оказалось, что они намного хуже.

Таким образом, распад Ближнего Востока, начавшийся после Первой мировой войны, продолжается. Будет ли Ирак разделен на три государства (два американских протектората и один иранский), будет ли Сирия разделена на два или три государства, произойдет ли когда-нибудь воссоединение Ливии – всего этого мы не знаем. Но вряд ли будет удивительно, если все страны региона (за исключением Египта, который слишком велик для того, чтобы разобрать его на части) закончат как бантустаны или княжества по образцу Катара и других государств Персидского залива, которые финансируются и держатся на плаву за счет