Прогулка по висячему мостику - Екатерина Трубицина

- Ладно, не принимай близко к сердцу, и к мозгу тоже.

- И давно вы так развлекаетесь?

- С этой зимы.

- Что ж, теперь я многое начинаю понимать…

- Можешь не объяснять – я знаю… Если у тебя не отпала охота со мной общаться так же тесно, как и до сего дня – привыкай. Тебе придется привыкнуть.

- Догадываюсь…

- Как там дела на объекте?

- Нормально.

- Скажи Валентинычу, что на днях я подъеду, гляну и, скорее всего, всех вас ждет заслуженный двухнедельный отпуск. Который бы я, на твоем месте, использовала для учебы. Я так понимаю, на заочном ведь тоже учатся, а не дурака валяют?

- Ну вылитая училка!

Ира рассмеялась.

- Вот тебе и полегчало! Влад, но на счет учебы я вполне серьезно.

- Не переживай, Ира, я уже потихоньку делаю задания.

- Ну вот, а теперь будет повод делать их не потихоньку.

- Ладно, как скажешь, – вздохнул Влад. В этот момент в пределы его досягаемости попал Валентиныч. – Пап!

Иру приятно кольнуло это слово. Она еще не слышала, чтобы Влад так называл отца. К тому же по его голосу чувствовалось, что это не вымученное обращение.

- Влад, дай Валентинычу трубку.

- Да, Ирочка…

- Валентиныч, я, скорее всего на днях заеду всерьез посмотреть на объект и, если все в порядке, отпущу вас недельки на две в отпуск.

- Ой, Ир, не надо бы!

- Валентиныч! В оплачиваемый отпуск.

- А-а! Ну, тогда другое дело! Когда ждать-то тебя?

- Валентиныч, ты сам позвони, когда решишь, что работы безболезненно приостановить можно станет.

- - -

Валентиныч позвонил через три дня. Он неплохо изучил Иру, по крайней мере, относительно работы. По ходу она следила за процессом лишь вроде как формально, но вот если сказала, что хочет осмотреть все всерьез… Его нервозность в последний день перед сдачей немало удивила Влада.

- Ой, Влад, она только с виду беленькая и пушистенькая, а работу принимать будет с лупой и белым платочком. Ни одной закавыки не упустит.

Влад и не предполагал, что Валентиныч ничуть не преувеличивает. Лишь упоминание лупы и белого платочка оказалось метафорой – сии принадлежности, в виде тестирующих качество работы приборов, Ира не использовала. Однако в процессе приемки у всех сложилось впечатление, будто Ира миллиметр за миллиметром сканировала весь дом с помощью микроскопа.

Погода стояла пасмурная и очень даже прохладная, но Влад с Валентинычем уже к середине осмотра обливались потом.

- Теперь я понимаю, почему ты всех так гонял, – сказал Влад Валентинычу, когда они, не выдержав, вышли перекурить.

А Иру усталость не брала – она целых пять часов придирчиво изучала стены, полы, потолки, окна, двери, коммуникации…

- Фух… Вроде все в порядке, – сказала она, наконец выйдя во двор и присоединившись к полностью измотанным Владу и Валентинычу. – Может, в море окунемся?

- Неплохо бы, – проговорил едва живым голосом Валентиныч.

- - -

- Ир, тебе никто, никогда не говорил, что ты – монстр? – язвительно спросил Влад, когда они втроем спускались к морю.

- Влад! – одернул его Валентиныч.

- Ничего, Валентиныч, ему можно, – усмехнулась Ира. – Так говоришь, называл ли меня кто-нибудь когда-нибудь монстром? Влад, у тебя что, с памятью плохо? А у меня, между прочим, прям перед глазами стоит: за окном чудесный сентябрьский денек, половина 9Д по третьему кругу переписывает самостоятельную по русскому. Припоминаешь?

- Ты слышала?!

- А как же! У меня и со слухом все в порядке.

- Во, блин!!!

- Ладно, ладно! Я же не обиделась! Так что все остальные эпитеты, направленные тогда в мой адрес, цитировать не стану, – Ира, ехидно хихикая, скосила на него глаза.

- Я больше не буду, – пробурчал Влад, потупившись.

Обстановка разрядилась. Валентиныч тоже повеселел.

Вода в море оказалась теплее воздуха, так что на берег выходить совсем не хотелось. Но короткий осенний день угасал, тонко намекая, что нужно ехать домой.

- Ну все, Валентиныч. Сегодня среда, так что в среду через две недели встречаемся здесь и решаем, что делать дальше, договорились?

- Хорошо, Ир. Предварительно созвонимся ведь?

- Конечно.

Валентиныч сел в купленную им не так давно «девятку», а Влад с Ирой в «Ниву», которая теперь уже почти на полных правах принадлежала Владу.

- Да, Ир! – начал Влад, выруливая на трассу. – Когда Валентиныч рассказывал, как ты принимаешь работу, я думал, он изрядно преувеличивает, чтоб ребят напугать, а теперь я понимаю, что он очень сильно преуменьшил. Слушай, ты действительно монстр.

- Может быть и монстр, но ведь я беру на себя ответственность. Валентиныч прекрасно знает, что если не дай бог возникают какие-то проблемы после моей приемки, его это уже никак не касается. Я сама все расхлебываю.

- Это как?

- А ты у него как-нибудь поинтересуйся. Он тебе много чего порасскажет. Видишь ли, Влад, если ты за что-то берешься, нужно уметь нести за это ответственность, то есть делать все так, что бы быть готовым умереть за свое дело.

- Ого! А не громковато ли будет?

- Нет, Влад, не громковато. Нести ответственность непросто и готовность умереть за то, что говоришь, делаешь – это единственный критерий.

- Ир, но если так жить – это же с ума сойти можно!

- А кто сказал, что жить легко?! Если не быть безжалостным по отношению к себе, с тобой будет жестоко обращаться мир.

- - -

Утро выдалось обворожительное. Правда, это совершенно не касалось погоды. Все небо затянули тучи, и моросил нудный осенний дождь.

Накануне Ира попросила Влада, чтоб на две недели предоставленного ему отпуска он забыл о ее существовании. С той же просьбой она обратилась и к Женечке. На всякий случай она известила и Генку, чтоб он не паниковал, обнаружив, если ненароком вздумает позвонить, что она вне зоны доступа сотовой связи. О том же она написала по электронке Лешке. На всякий случай о своем отсутствие для всех и вся в этом мире она проинформировала и Татьяну Николаевну.

Работа спорилась. Изображения на мониторе радовали гармоничностью форм, а расчеты – стройностью математических формул. Все свидетельствовало о том, что нащупанный ею путь верен, но… Вдруг все это – лишь мираж? Чем дальше, тем нестерпимее Ире хотелось проверить свои догадки на практике.

Она, объясняя во время выставки суть своих идей, ничуть не сомневалась в них. И сейчас не сомневалась, и все же ей так хотелось увидеть свои находки в реальном действии, воочию убедиться, что она права. Какое-то время она держалась, но терпение все же лопнуло. Конечно, воплотить в материальную жизнь запечатленные в эскизах предметы интерьера она не могла, ведь они имели достаточно сложные формы, и их изготовление предполагалось на сверхточном оборудовании. Но для проверки работы самой идеи особые изыски не требовались. По сути, проверить свою гипотезу, можно было и самой простой табуреткой.