Проклятие черного единорога. Часть третья - Евгения Преображенская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Так на кого же тогда?
— …Я защищал тебя, когда ты впервые вступила в Каахьель. Я следил, чтобы в Айваллине тебя не обидели морои. Я помогал тебе с шаркани и кадаверами, которых ты подняла в Кривхайне. А потом… Потом я сплоховал, — мужчина отвёл глаза. — И ты сбежала. Я не смог помочь тебе с вогником. Но помогли некроманты. Пойми, я злюсь не на тебя и даже не на них. Лишь на себя. Меня не было рядом, когда я был так нужен…
— Но я справилась, — напомнила Дженна. — С вогником и с богинкой. Почему ты так печёшься обо мне? И впрямь, я же тебе не внучка! Я не малое дитя! Меня ведёт судьба — я там, где должна быть. Вспомни, сами боги благоволили мне!
— Молюсь, чтобы ты никогда не узнала, как переменчиво может быть настроение богов… — задумчиво прошептал Сайрон.
Некоторое время маги молчали.
— …Помнишь, Тах говорил про учителя Албины? — решила сменить тему Дженна. — Кажется, я знаю, кто это…
— Неужели?
— Ага! — весело сообщила девушка. — Олу Олан Биш рассказывал, что я напомнила ему кое-кого. Он называл её Пчёлка… то есть Албина. И произошло их знакомство примерно двести лет назад.
— Похоже, ты права.
— Но странно…
— Что тебя смущает, Дженна?
— Понимаешь, Сай, — таинственно прошептала чародейка, оглядевшись, будто боясь, что их могут подслушать, — морой говорил мне, что потерял Албину. Я подумала, его возлюбленная погибла! Но она жива и даже не покинула Каахьеля… Олу Олан мог бы найти её…
— …И зачем? — холодно поинтересовался маг. — Она оставила его ради молодого и… теплокровного недоучки целителя.
Дженна нахмурилась, с непониманием уставившись на спутника.
— Я думаю, если тебе кто-то дорог, если ты любишь, нужно бороться…
— Она сделала свой выбор… — констатировал маг. — Или сейчас ты снова говоришь не о ней и морое, как у Мортилоров говорила не о Тахе и Албине? — он усмехнулся, вопросительно склонив голову. — Что ты хочешь услышать от меня, мой маленький сердитый дракончик?
— …Если бы я была на месте мороя, а ты на месте Албины, я бы боролась за тебя, Сай! — пылко изрекла Дженна.
— Это в теории, — уточнил Сайрон. — Но надо заметить, я рад, что ты не морой.
— …А то, что я всё ещё человек, — девушка зло сузила глаза, — ты рад?
Маг не ответил. Где-то вдали громыхнуло. Испуганно вскрикнула ночная птица. Шелест дождя всколыхнул немые воды реки и остатки листвы на деревьях. Это была безобидная морось, но тучи, наплывающие с севера, обещали неприятности покрупнее.
Сайрон поднял руку, приглашая девушку укрыться под своим плащом. Дженна отрицательно помотала головой. В отличие от спутника она была рада дождю. Гнев вновь пробудил в ней жар, а жар ещё больше усилил гнев.
Она отвернулась от огня и посмотрела за реку. Озёрный край заволокли густые сумерки, но Дженне не нужно было видеть. Она знала, что там, за озёрами, лежали Кривхайн и его столица Речи.
Дальше на севере начинались степи Маластины с их кочевыми племенами и Ледяные леса, где обитали зимние духи. К западу от Кривхайна вздымались Изумрудные холмы Дахудх`ара, родина брауни. За ним скрывался Бунджууг, в котором жили гномы и цверги, и Серботъйог — обитель троллей, гоблинов и огров.
…И где-то там бродил враг.
Дженна несерьёзно отнеслась к угрозам незнакомца, который говорил с ней из тела волка. Но ведь негодяй преследовал её не один год. Преследовал и нашёл — среди необъятных просторов Свободных королевств он сумел увидеть её глазами своих соглядатаев!
«Я нашёл тебя, и теперь я нагоню тебя, — говорил он. — Ты пожалеешь о том, что родилась на этот свет… Я отомщу за своего учителя, отомщу за своих соплеменников! Я одену пламенем твои следы… Я пожру твоих любимых… Я уничтожу всё, что тебе дорого…»
Что если этот сумасшедший и впрямь сумеет осуществить свои угрозы? Вдруг он найдёт Иарну и Тонара? Сможет ли хромой Палош защитить свою семью? А Фьёр! Она такая наивная, вдруг снова поддастся на уловку волков-наёмников. Не угрожает ли опасность книжникам? Постоит ли за себя Григо Вага?
Дождь усилился. Где-то в глубине чащи, будто вторя мыслям чародейки, тоскливо перекликались волки. Дженна вздрогнула и покосилась на спутника. Не заметил ли он её беспокойства? Но Сайрон был поглощён созерцанием огня и собственными думами.
Девушка глубоко вздохнула, отгоняя приступ тревоги. Но волнение никуда не делось. Напротив, чем больше Дженна пыталась успокоиться, тем сильнее нарастала паника. Мелодия витали в её теле уже не пела, но кричала.
О чём? Почему сейчас? Что происходит со сферой её души, отчего так колеблется настроение? Будто, возвращаясь в Энсолорадо, Дженна делала что-то против своей воли… Будто она шла не по той дороге! Не туда, где она должна быть!
Дженна не закончила свои дела на Севере. Разговора с Иарной и пирогов Албины недостаточно! Она пропустила самое важное! Она так и не поговорила с Индром о чёрном единороге! И она не может оставить своих друзей, когда по королевству бродит свихнувшийся наёмник!
Дженна должна взглянуть в глаза негодяю! Она обязана покончить с ним собственными руками, как сделала это с его мерзким учителем-волком. И она хочет сделать это… одна.
— Дженна? — с тревогой обратился к девушке Сайрон. — Что с тобой? Ты искусала губы до крови… — Мужчина пододвинулся к ней и приложил ладонь ко лбу. — У тебя жар.
— Это всё твоё пламя Зоара, — Чародейка раздражённо отдёрнула голову и отвернулась.
— …Может быть, тебе снова искупаться? — предложил маг.
— Нельзя мне сейчас купаться, — мрачно напомнила Дженна. — И передать тебе пламя я тоже не могу… не хочу!
— Мне казалось, что мы помирились. Я ведь извинился.
— …Мы не в ссоре, — произнесла чародейка, с какой-то тоской глядя на медленно погибающее под дождём пламя костра. — Я не обиделась… Ничего такого. Просто…
— Объясни, любимая, — прошептал маг, взяв девушку за руку.
— Просто я поняла кое-что…
Дженна взглянула мужчине в глаза. Непроницаемо-чёрные глаза миндалевидной формы джаэрубцев. Чародейка вспомнила, как впервые увидела их, это лицо с резко очерченными скулами и мягкими губами, подарившими ей затем столько наслаждения.
Ах, как она трепетала при виде незнакомца! Как корила себя за то, что не сразу согласилась стать ученицей мага. Как была счастлива, когда они снова встретились. Как горевала, когда разошлись…
И всё-всё, что было после. Всё это было
