Война за «Асгард» - Кирилл Бенедиктов

Эдвин Рочестер, девятый граф Корнуолл, пока не обращал на него особенного внимания. Голубая полусфера над его головой переливалась мягким радужным светом – директор Агентства с кем-то беседовал. За противоположным концом стола сидел высокий, худой и стройный молодой человек в безупречном костюме-тройке от Харпера и Мосли – Гарольд Статхэм-Пэлтроу из Департамента внешних связей.

Ки-Брас остановился в пяти шагах от возвышения – так, чтобы не попасть в поле зрения объективов и не мешать видеоконференции. Зашел за спинку одного из полупрозрачных кресел и оперся на нее локтями – вполне естественный жест для только что вернувшегося из сложной командировки и смертельно уставшего оперативника.

Свет, струящийся из-под голубоватой полусферы, стал немного тусклее – видимо, собеседник отключил связь. Визирь плавно развернул свое кресло и кивнул Ки-Брасу.

– Привет, Джеймс, мне сказали, что ты вернулся. Ты очень кстати. Поднимайся, примешь участие в беседе.

Ки-Брас поднялся на возвышение, которое на жаргоне Агентства называлось «капитанским мостиком», и прошел сквозь радужный занавес. Сэр Эдвин небрежным жестом указал ему на кресло.

– Присаживайся. Мы с Гарольдом как раз собирались с тобой кое-что обсудить.

Гарольд Статхэм-Пэлтроу принадлежал к тому сорту людей, которых Джеймс определял как самовлюбленных ничтожеств, а Деймон Джилз в простоте своей называл понтярщиками. В активе этого тридцатитрехлетнего красавца с чеканным римским профилем и смоляными саксонскими кудрями значились пятнадцать поколений предков, принадлежавших к самым знатным родам Британии, а также безупречная генетическая карта. Статхэм-Пэлтроу умел обворожительно улыбаться и произносить бессмысленные, но абсолютно необходимые в любом светском разговоре полуфразы, что-нибудь типа: «Видишь ли, старина...», «Полностью с тобой согласен, дружище, но...», «Как говорил мне давеча герцог Мальборо...» – и все это с таким выражением лица, что Сократ, учивший мудрости в Садах Академии, рядом с ним показался бы просто валяющим дурака комедиантом. Эти редкостные способности, выделявшие Гарольда Статхэма-Пэлтроу из серой массы грубоватых и тяжелых в общении сотрудников Агентства, стали своего рода реактивными двигателями его карьеры. Сэр Эдвин Рочестер, назначенный директором Агентства в результате сложной многоходовой интриги в Комиссии ЕС и правительстве Ее Величества Елизаветы III, сразу же обратил внимание на приятного молодого дипломата, подвизавшегося на вторых ролях в Департаменте внешних связей, безошибочно признав в нем человека своего круга. Не прошло и трех лет, как Гарольд стал начальником одного из отделов, а затем и заместителем директора Департамента. В круг его обязанностей, насколько знал Джеймс, входили контакты с национальными спецслужбами, такими, как Министерство безопасности Североамериканской Федерации, Аналитический Институт Великого Израиля и Информационно-исследовательское бюро Корпоративной Японской Империи. В определенном смысле Статхэм-Пэлтроу оказался на своем месте – он постоянно общался с иностранными коллегами, ездил на какие-то совещания и без устали трепал языком. Выигрывало ли от этого Агентство – бог весть, но Джеймс давным-давно решил для себя, что война с терроризмом ничем не отличается от настоящей войны – дело делают солдаты и боевые офицеры, а штабные шаркуны, хоть и едят даром свой хлеб, неизбежны, словно корабельные крысы.

– Привет, Джеймс, старина, – сказал Гарольд, приветствуя его обворожительной улыбкой. – Говорят, ты сегодня вернулся из Кореи?

– На вашем месте, босс, я бы издал приказ о смертной казни за болтовню, – хмуро заметил Джеймс, проигнорировав его приветствие. – Кого ни встретишь, все знают, куда и зачем я ездил.

Визирь с важным видом поднял указательный палец.

– Гарольда поставил в известность я сам. Какие новости от нашего китайского друга?

Меньше всего Ки-Брасу хотелось рассказывать об этом при Статхэме-Пэлтроу, но выбора ему не оставили.

– Продавец Дождя сдал нам цепочку наркоторговцев, переправляющих товар из района «золотого треугольника» прямо в зону Ближнего периметра. Есть веские основания предполагать, что этот канал используется людьми Подполья для подготовки крупномасштабной диверсии...

Ему не понравился взгляд Рочестера – слишком благодушный, слишком ироничный. Слишком неадекватный ситуации.

– Я подготовил подробный отчет о встрече, сэр, вот он. – Ки-Брас осторожно протянул Визирю крошечный циркониевый цилиндрик. – Но, если сразу перейти к выводам, то я считаю совершенно необходимым отправку в зону Ближнего периметра оперативной группы для проверки сведений нашего агента и предотвращения возможного теракта. Боюсь, что время работает против нас, сэр.

– Блестяще, старина. – Гарольд так и лучился радостью, и это тоже не нравилось Джеймсу. – Ты просто блестяще поработал с этими корейцами... или китайцами, что не так уж принципиально. И я бы полностью согласился с тобой, дружище, но, видишь ли...

Ки-Брас даже не посмотрел в его сторону. Формально Статхэм-Пэлтроу стоял на ступеньку выше его на иерархической лестнице, но сейчас это ничего не значило. Джеймс пришел к Визирю и ждал ответа от Визиря. А Визирь почему-то молчал.

– Похоже, ты немного поторопился, – продолжал между тем Гарольд. – Угроза диверсии действительно существует, больше того, она и вправду связана с зоной Ближнего периметра, тут ты совершенно прав, старина. Но боюсь тебя огорчить, Подполье здесь ни при чем. Совершенно ни при чем!

Тут наконец вступил в разговор и директор:

– Мы сломали хребет Подполью, уничтожив «Гавриила». У нас есть агентурные данные, что вчерашний захват готовился больше года и стоил террористам колоссального напряжения сил. Да, они рассчитывали опустить нас на колени, но просчитались, поставив все на одну карту. Теперь о Подполье можно забыть по крайней мере на несколько месяцев, если не лет. После таких нокаутов быстро не поднимаются...

– В результате блестящей операции, проведенной сегодня ночью сэром Эдвином... – сказал Статхэм-Пэлтроу. И больше ничего не сказал.

Рочестер попытался сдержать довольную улыбку.

– Ну, я ведь там был не один. Норман Иглбергер, генерал Матцер – старые, закаленные в боях ветераны, надежные и бесстрашные... Мы вместе держали щит,если можно так выразиться. Правда, решение принимал действительно я и кнопку нажимал именно я...

«Еще бы, – подумал Джеймс. – Кризисный председатель Совета Наций и командующий космическими войсками просто стояли и смотрели, как ты будешь выкручиваться. Железный старик Иглбергер, герой Войны Возмездия, один взгляд которого смертоносней любой плазменной пушки, и легендарный Вильгельм Матцер, создатель Внешнего Щита. Никаких сомнений, что именно они и подготовили план операции по уничтожению „Гавриила“. А потом, чтобы не брать на себя ответственность в случае неудачи, почтительно предложили нажать красную кнопку единственному затесавшемуся в их компанию дилетанту...»