Рождённая летать - Аксюта

— А может и тебе самому захотелось в войнушку поиграть? — она подначивающее пихнула его плечом в бок. — По взрослому-то. А, кстати, мне говорили, ты уже отличиться успел. Даже медаль какую-то на тебя навесить успели.

— Инженерных войск и я там был такой не один, — пренебрежительно скривился Алишер, хотя медалью гордился. — Но в битву лезть меня не тянет.

— А меня тянет, — сказала она задумчиво. — Не то, чтобы ввязаться в кровавую заваруху, я бы вообще предпочла, чтобы великие мира сего как-нибудь разрешили дело миром, но вот поучаствовать в наведении порядка охота. И мне почему-то кажется, что я там буду небесполезна.

Она говорила об этом так спокойно и рассудочно, а между тем у Алишера вставала перед глазами картина «после боя», которую ему однажды довелось наблюдать. И стремление сестры поучаствовать в этом, было настолько непонятно, что он заподозрил нехорошее.

— Скажи, ты упоминала о том, что для того, чтобы задействовать местные артефакты, тебе часто приходилось напевать «про себя»?

— Часто? Да постоянно! — увидела его полные недоверия глаза и поправилась: — Нет, ну на земле только время от времени и если кто-то был поблизости. А то из-за привычки что-нибудь тихонько напевать ко мне прилипла кличка «птичка певчая», — на лицах брата и сестры появилось одинаковое, брезгливое, выражение. — Зато во время длительных патрулирований, на всякий случай, чтобы артефактные крылья не отказали, подолгу припоминала разные мелодии. Мысленно. Да в полёте особенно не поговоришь и уж тем более не попоёшь.

— Знаешь… ты постарайся больше не делать этого…

— Почему? — она так удивилась, что даже вывернулась из-под его руки, чтобы вопросительно заглянуть в лицо. Алишер досадливо поморщился: кое-какие теоретические вопросы, касающиеся управления Талантом ей не преподавали. И, как выяснилось: зря.

— Потому, что воздействие всегда имеет направление. И если ты не направляешь его вовне, оно идёт внутрь.

Когда во время позднего завтрака к нему за столик подсело сразу двое Мастеров, Алишер понял, что серьёзного и, скорее всего неприятного, разговора не избежать. Он отодвинул от себя блюдо с сырными хлебцами и сполоснул руки в стоявшей тут же, при столике чаше с тёплой водой — почему-то с пальцами, вымазанными маслом и специями, он чувствовал себя в наименее выигрышной позиции.

— Высокого неба.

Они расселись, даже не усомнившись в своём праве распоряжаться его временем здесь и сейчас. Да Алишер, в общем-то, и не возражал — странно, что с выяснением этого важного вопроса они тянули так долго. Деликатничали.

— Вам высокого неба, — он постарался улыбнуться как можно более вежливо. — Мне-то зачем?

— А что у вас принято желать в таком случае? Вдохновения? Настроения? — проявил любопытство Мастер Езекиил.

— Просто «хорошего дня». У нас вдохновения, или удачи в творчестве желать не принято. Мы, Творцы, — народ суеверный, — ответил он даже с некоторой гордостью. — Так о чём вы хотели поговорить? — Алишер перевёл испытывающий взгляд с одного лица на другое.

— О планах и перспективах, — буркнул Мастер Азорра. — Твоих и ваших общих с сестрой.

— Что касается планов Шерил, то их пока нет, она ещё вне себя от счастья, что всё-таки вернулась, — «не понял» смысла вопроса Алишер. — А я, вернусь к Полуденным Вратам, попробую их опять «закрыть». Появились кое-какие идеи, как повысить температуру таянья льда.

— Это ближние перспективы, — настойчиво возразил Мастер Азорра. — Как на счёт дальних?

— Дальние — дело будущего, — привычным (знакомым! по пластике Шерил) жестом он пожал одним плечом. — Может быть, я вернусь домой, может быть, она останется здесь. В любом случае, насильно я её туда не потащу. Возможностей не имею, да и желания, если честно — тоже.

— Желания? Я бы в подобной ситуации особо и не спрашивал: в охапку, домой, а там уже разберёмся, — прокомментировал Мастер Азорра, стянул с блюда сырный хлебец, с сомнением оглядел его со всех сторон и сунул в рот.

— А она точно не захочет от нас уйти? — Мастер Езекиил сцепил пальцы в замок и чуть заметно нахмурил густые брови. — Сомнительно мне как-то это её желание остаться.

Алишер тяжко вздохнул, покосился на выход и почти дословно повторил прочитанную Шерил недавно, буквально вчера утром, лекцию по теории влияний.

— Значит, — подытожил Мастер Езекиил, — она сама себя заколдовала, когда для себя пела. А назад отколдовать — никак?

— Не заколдовала, что вы! Изменила. Как меняются люди естественно, по ходу жизни, с течением времени. Только наша магия делает это быстро, плавно и незаметно для объекта воздействия, особенно если этот объект — ты сам. В то время Шерька пыталась подстроиться под этот мир, адаптироваться, стать своей хотя бы отчасти, как это, наверное, делал бы любой приезжий, намеревающийся остаться здесь надолго. Но она ко всему к этому добавила сознательно ни на что толком не направленную магию и та впиталась в желания и намерения, начав менять её личность. И теперь мы имеем в свойм распоряжении крылатую, убеждённую в том, что эти горы её вторая родина. Повторюсь, это могло произойти и вполне естественным образом, но не за полгода-год, а, скажем, лет за пять-десять.

— Выглядит это… — Мастер Азорра побарабанил пальцами по столу, подбирая нужное слово, — … опасным. Это, получается, с самим собой нечаянно, что угодно сделать можно. И как так получилось, что такую важную часть техники безопасности ей не преподавали?

— Потому, что направленное внутрь себя творчество у нас не то, что не распространено, его просто не бывает. Зачем? Вокруг большой и яркий мир, готовый его заметить. Это только поставленная в исключительные условия Шерька могла додуматься до такого извращения.

— Глупости! Если есть опасность, о её существовании нужно знать!

— Нельзя знать всем всего, — настойчиво, как будто пропечатывая каждое слово жирным шрифтом, проговорил Алишер. — Чтобы по-настоящему овладеть хоть чем-то, от всего остального приходится отказываться. Высокая, и по большей части абстрактная, теория влияний, бывает нужна только тем, кто использует в своём творчестве гармоники высоких порядков. А Шерька никогда дальше самых простейших продвинуться не могла, — он запнулся, потому как по жизни, в родном мире привык защищать способности сестры, а не принижать её достоинства. — Правда, ими, она владела превосходно и умела виртуозно применять для решения практических задач.

— Да-да, — ещё больше оживился мастер Езекиил. — она как-то демонстрировала фокус с укреплением ткани. У нас даже был проект прикрепить звучание ваших гармоник к нашим рунным печатям.