Договорились. Часть 2 - Ирина Воробей

ни на что не обращая внимания. Остальные пока копошились. Это была последняя пара на сегодня для их курса.

— Кариш? — окликнул Зайкин. — Нам же убраться надо…

— Ща приду, — бросила она от дверей, хотя сомневалась, что отделается от Жерара так быстро.

Воздух стал горячим, словно обжигал кожу изнутри. В венах так быстро пульсировала кровь, что казалось, те не выдержат и лопнут. И она вся вытечет из себя прямо на пол. Карине этого даже хотелось, лишь бы эти унижения закончились.

Из кабинета еще выходили студенты. Девушка подождала, когда дверь перестанет хлопать, и вошла, вдохнув побольше воздуха. Жерар ждал ее, развалившись на стуле. Руку положил на подлокотник. Подпирал ей голову. Одну ногу сложил в колене и положил на другую, параллельно полу. Ухмылялся. Глазами лапал ее фигуру. Она даже чувствовала по памяти эти грязные прикосновения. Тошнота застряла в районе ключицы.

— Как ты узнал? — проверив, что дверь плотно закрыта, процедила Карина.

— Невольно прочитал сообщения Зайкина, пока ты ругалась с сестрой, — он ответил невозмутимо и махнул рукой. — У тебя всплывают уведомления.

— Блядь! — мысль не удержалась на языке.

Она сжала кулаки и закрыла глаза. Нутро отрицало новые факты, отторгало их как яд.

Жерар поднялся и направился к ней. Прижал к двери, поднял одним пальцем ее лицо и поцеловал с нарочитой нежностью.

— Какая послушная девочка, — прошептал над губами. — Если будешь такой и дальше, этическая комиссия университета по этому поводу никогда не соберется. Если нет, ты знаешь, что тебя ждет. Один секс-скандал тебе уже замяли. После такого тебя здесь даже за деньги не оставят.

Карина подумала, что и не хочет здесь больше учиться, тем более платно, видеть его каждый день и ненавидеть себя. Резко накатилась усталость. Тело физически ослабло. Если бы Жерар ее не прижимал к двери, она, скорее всего, рухнула бы.

— Если за себя не боишься, то… Зайкин твой тоже может очутиться в центре внимания. Он ведь любит. Я ему легко устрою.

Девушка раскрыла глаза и сморщилась. Жерар показал экран смартфона, на котором смазанно представал Зайкин в тот самый момент, когда ловил ее в объятия из туалета. А потом еще, когда сидел в углу, со спины.

— Он мог там случайно оказаться, — выдавила она едва, потому что горло болело так, будто ей топор в него воткнули.

— Этическая комиссия в это, разумеется, поверит, — Жерар улыбнулся.

Она мысленно выбирала инструмент, чтобы вырвать ему все зубы по одному побольнее. Представила, как бьет острым молоточком по каждому. Те раскалываются, кровь хлещет, пачкает его смазливое лицо, но собственный ужас уродует его гораздо сильнее. От этой фантазии полегчало на секунду, а потом тошнота усилилась. Отвращение к себе стало невыносимым.

— Тебе реально, блядь, так нужна именно моя дырка между ног? — Карина скалилась в отчаянии, как побитая лиса. — Че другую не найти? Студенток здесь пять этажей.

Жерар фыркнул и отвернулся, а руки продолжали упираться в дверь.

— Чего ты добиваешься? — плакала, но говорила жестче. — Надо раздвинуть ноги, ну окей, раздвину. Но ненавидеть тебя я буду только сильнее. В чем смысл? Или ты тупо садист?

— Заткнись! — он стукнул кулаком в дверь.

Карина вся сжалась и зажмурилась. «Господи, почему ко мне лезут только всякие неадекваты?!» — душа вопрошала, непонятно у кого, потому что в бога не верила. Захотелось убежать к Зайкину, в его ласковые объятия, там всегда было безопасно.

— Ты же сама меня соблазнила изначально. Зачем? — спокойной рукой он убрал волосы с ее лица и заправил за ухо, черными глазами смотрел в упор. — Потом начала заигрывать с этим клоуном, стала набивать себе цену, откладывать свидания из-за гребаного фестиваля. Я думал, специально, чтобы заставить меня ревновать. Мне казалось, ты хотела большего, чем просто секс без обязательств.

Она сама и представить не могла, что Жерар может понять ее по-другому. Казалось, она всегда держалась с ним одинаково спокойно и максимально равнодушно. Наоборот, боялась повести себя как-нибудь не так, лишь бы не дать ему повод думать о чем-то большем. А он все равно интерпретировал ее действия так, как ему хотелось. Как и Трунов. Любой ее поступок рассматривал через призму себя. И представить не мог, что она спит с кем-то только потому, что просто хочет. «Какие же они все тупые?» — душа опять обращалась к высшим силам вселенной, без конкретики. Потом усмехнулась себе. Отчасти она заварила все это с Жераром из-за Зайкина, хотела его заставить ревновать. Неосознанно. Именно в синих глазах набивала себе цену, а набила только шишки. Теперь сокрушалась перед собственной глупостью, ведь и так знала, что он ее любит, и все эти женские хитрости оказались совершенно лишними, действовали только на мудаков наподобие Трунова или Жерара.

— Не хотела я, — ответила Карина обессиленно. — Тебе показалось.

Мужчина прижал ее телом к двери, схватил за подбородок и поцеловал грубо. Второй рукой сжал грудь и подобрался под юбку. Пальцами залез в трусы, стал тереть сухой клитор. Было больно.

— Разумеется. Ты ведь просто шлюха, — он резко сунул ей два пальца внутрь, поцарапав ногтями. Карина шикнула и попыталась его отпихнуть, но сил не хватало. — Все вы, женщины, шлюхи. И мать моя такой была. Вышла за отца только, чтобы сбежать из Алжира. Хм. Не мы вами, а вы сами собой пользуетесь.

Толстые пальцы толкали мягкую плоть изнутри, скребя по стенкам, с болью бились о кости, растягивали кожу. Карина корчилась и оттягивалась, но не получалось вырваться, сзади прижимала дверь.

— А я влюбился, — говорил он так, будто не ей, а своему альтер-эго. — Впервые за два года живым себя почувствовал.

Черные глаза увлажнились. А ей стало смешно. Вспомнилась фраза Игнатьевой про плоскую Землю. Карина бы тоже поверила в истинные чувства Жерара, только если бы собственными глазами увидела из космоса, что их планета — это диск. «Зачем ты эту хуйню поришь?» — смеялась над ним в уме.

За пару дней она устала от этих раскаивающихся речей тупых злодеев. Вся ее жизнь в последнее время походила на дешевое кино с невнятным сценарием и бездарными актерами. Хотелось вычислить этого режиссера с больной фантазией и пристрелить без жалости и сожалений.

Рука его двигалась все быстрее, пальцы стремились протиснуться глубже, но кулак не пролезал. Карина не оставляла попыток вывернуться. Блузка расстегнулась, показалась обвитая кружевом грудь. Жерар вспыхнул от увиденного и окунулся лицом в открытую ложбинку. Кусал мякоть. Выныривая, бормотал:

— Ты невыносимо сексуальная. Такая горячая и холодная одновременно. Я до тебя ни с кем так не кончал.

Мужчина поднял ее и