Договорились. Часть 2 - Ирина Воробей

меня прекрасно справлялась, — Зайкин ей подмигнул. — Так что дело не в этом.

Теперь расхохоталась Игнатьева. Карине хотелось закатить глаза внутрь полностью, чтобы не видеть их довольные рожи. Щеки успели перегореть за время этого триумфального шествия. А нехороший осадок от встречи с Жераром никуда не делся.

— Как будто свадьба, — восхищалась Настена, оглядывая усыпанный лепестками пол.

— Ну, почти, — лыбился Варданян, держа ее за плечи. — Весь универ этого ждал. Даже Губкин, наверняка, обрадуется, когда узнает.

— А ты че радуешься? — Карина обратилась к Зайкину. — Губкин нас с тобой заставит это убирать.

Эти слова его как будто призвали. Профессор через секунду появился в дверях и медленно осмотрел помещение, пока студенты рассасывались по местам. Он проверил заодно и потолок, и стены, и только потом остановил недоуменный взгляд на первой парте.

— Зайкин, как ты узнал о моем назначении ректором? — густые брови сильно нахмурились, а потом подпрыгнули на лоб резко. — И почему вдруг розы? Я на кексы надеялся, вообще-то.

Все сначала затихли от удивления, а потом зашептались. Кто-то захихикал. Зайкин, не моргая, смотрел на преподавателя в ответ. Они по очереди хлопали глазами. Карина водила взглядом по кругу, пытаясь понять, что происходит. Губкин протер усы и прошел к кафедре.

— Вот заведение, ничего не скроешь, — мотал он головой.

— Поздравляем, Юрий Петрович, — наконец, сообразил Зайкин и направился к декану, уже бывшему, под аплодисменты всего курса. — Это же старая университетская традиция. Роза — символ процветания. С вами в качестве ректора наш универ будет цвести и пахнуть.

Красивое лицо его снова испортил дурацкий оскал. Однокурсники захихикали. Карина с Настеной переглянулись с улыбками.

— Ох, Зайкин, не сдашь ты у меня, — погрозил Губкин пальцем перед тем, как принять рукопожатие. — Специально завалю.

— А че вы экзамен еще сами будете принимать? — Зайкин состроил гримасу обрушившихся надежд, как назвала ее для себя Карина.

— Только у тебя, — рассмеялся Губкин и похлопал его по плечу. — Это в твой план не входило?

Некоторые студенты не сдержали смеха в полный голос. Игнатьева была среди первых.

— Официально я в должность с нового года вступаю. С завтрашнего дня становлюсь исполняющим обязанности. — Губкин вытащил конспекты на кафедру, а портфель бросил под ноги, смотрел вниз, хотя точно не читал. — Ну, Зайкин, оправдываешь фамилию свою. Уши у тебя длиннющие. Как так просочилось?

Вопрос он уже задавал риторически, вроде ворчал, но улыбался, а потом огляделся и небрежно помахал рукой над полом.

— Ну, и приберись, конечно, после.

Карина выудила взгляд Зайкина и губами беззвучно показала: «Я же говорила». Тот ответил таким же беззвучным чмоком.

— Обязательно, Юрий Петрович. А кексы я вам на Новый год принесу.

— Ну-ну. Только немного. Я буду на диете.

Студенты посмеялись.

— Круто совпало, — хихикала Настена.

Карина тоже поражалась и радовалась за Губкина.

— Ладно, выбили вы меня из колеи. Сегодня у нас новая тема, — будущий ректор прокашлялся и озаглавил лекцию.

Пара прошла весело. Губкин в хорошем настроении любил издеваться над Зайкиным, но сегодня особенно. Подтрунивал и допытывал, все риторические вопросы по теме адресовывал ему. Тот всегда находил на них ответы, пусть и не всегда правильные, а остальные расслаблялись и посмеивались. Карина тоже. Под конец пары профессор даже поддался странной ностальгии, как бы из будущего.

— Эх, Зайкин, любимчик ты мой. Остался бы преподавать, и тебя бы на второй год оставил, — Губкин по-барски потер усы. — Деньги у тебя есть, с бюджета вылететь не страшно.

Зайкин ответил без смешинки.

— Не, Юрий Петрович. Если я вылечу с бюджета, мамка меня в Стэнфорд сошлет, здесь она ни копейки, сказала, не заплатит за мое образование. Я поэтому такой старательный.

— Вона как, — преподаватель широко раздвинул брови, а потом резко вернулся к конспектам. — Че отвлекаешься тогда? Записывай, давай. Продолжаем.

Все рассмеялись. А Карине почему-то стало совсем нехорошо. Ей он об этой сделке с матерью не рассказывал, хотя и не должен был. «И так спокойно рыпался на Жерара? Идиот», — опять он ее бесил.

Сразу после пары она хотела увести его, чтобы поговорить об этом наедине, но Игнатьева повела всех в столовую, чтобы обсудить Настенин проект.

Другие студенты их до сих пор поздравляли. Некоторые специально подходили к Зайкину, с любопытством разглядывали Карину и умилялись их любви. Карину это начинало раздражать, а парень спокойно всех благодарил, как будто «Оскар» получил.

— Щас Губкина, наверное, тоже все ходят, поздравляют. Надо же так спалиться, — хохотала Игнатьева.

— Ну, это крутая новость, — радовался Гога. — Жалко, что преподавать теперь не сможет. У него самые интересные лекции. Были.

И большую часть перемены они обсуждали Губкина, а не Настенин проект, чем взбесили Карину до накала. Они бы с Зайкиным раза три успели обсудить его сделку с Ниной до того, как Игнатьева все-таки решила вернуться к проекту.

— В общем, сделанные фотки все уже в инсте, — говорил Зайкин, листая на планшете таблицу задач. — По ИП ждем уведомления от налоговой. Бизнес-план вроде расписан, более-менее. Я с мамой еще проконсультируюсь, может, че подскажет. Набор под Питер готов?

Он посмотрел на Настену. За нее ответил Варданян.

— Да, там подкрасить кое-что, и финиш.

— Значит, осталось отфотать эти новые украшения. И презентация, — синие глаза остановились на Карине.

— К пятнице сделаю, — ответила она на автомате.

— Второй фотосет когда проведем? — спросил Гога, открывая в телефоне календарь. — Там максимум на час работы. Варда и Кары хватит в качестве моделей.

— А как же я? — Зайкин натурально расстроился. — Я что не красивый?

— Ты прекрасный. Солнцеликий. Расчудесный, — произносила с издевкой Игнатьева. — И… не фотогеничный.

— А вживую ниче так, — подбодрила его Карина и поцеловала в щеку. — Но фотку твою на телефон я ставить не буду.

— Только Губкин меня любит. Уйду к нему, — Зайкин в шутку приуныл.

Варданян разразился таким смехом, что вся столовая на них обернулась, даже кассир. Настене пришлось погладить его по спине для успокоения. Но зараза прилипла ко всем. Затихли они только в аудитории.

На последней паре ей пришло сообщение от Жерара — фотография. Карина сразу ее открыла и закрыла, пока Настена не увидела. По позвоночнику как будто льдинка прокатилась. Холодный след еще несколько минут морозил душу. Сердце забарабанило. «Кааак, блядь?» — взвыла девушка про себя. На фото, точнее скриншоте, полуголая она натягивала чулок во время субботнего стрима.

«В кабинете французского после пары», — написал он лаконично.

«Сука! Урод! Сука!», — ей очень хотелось пнуть парту и взорвать все здание, чтобы и Жерар вместе с ним разлетелся на ошметки.

Только преподаватель вышел за двери, Карина рванула с места, захватив вещи,