Немецкие гренадеры. Воспоминания генерала СС. 1939-1945 - Курт Мейер

Мы продвигались через поле одни. Я прекратил попытки искать укрытия или совершать двойные перебежки. Теперь я медленно тащился в восточном направлении и в конце концов упал в кювет. Мои товарищи уже лежали там, поджидая меня. Мы переползли через дорогу и пробивались к гряде, тянущейся от Шамбуа на северо-восток. Не говоря ни слова, мы посмотрели на «мешок» позади нас и недобрым словом помянули людей, которые так безрассудно пожертвовали остатками двух германских армий. (Всего союзники окружили свыше 8 немецких дивизий, около 100 000 человек. Около половины вырвалось из окружения, как и большая часть 5-й танковой и 7-й армий до этого, – первоначально в «фалезском мешке» находилось до 20 немецких дивизий. – Ред.)

Мы обсуждали возможность сокращения линии фронта, который нужно было отвести к реке Сене, еще после потери Кана. Мы полагали, что упреждающая эвакуация из Западной Франции на позиции вдоль Сены возможна. За Сеной пехотные дивизии (которыми теперь так бездарно пожертвовали в «фалезском мешке») могли доказать свою полезность, а танковые дивизии получить время на отдых и пополнение.

Мы продолжали шагать по гряде, время от времени подвергаясь артобстрелу. При полном незнании ситуации мы не надеялись соединиться со своими частями до тех пор, пока не окажемся на той стороне Сены. Однако к югу от Вимутье мы наткнулись на боевое охранение 2-го разведбатальона моторизованной дивизии СС «Рейх». На командном посту гренадерского моторизованного полка «Германия» нам сообщили, что полк и другие соединения участвовали в атаке в районе Шамбуа, чтобы прорвать кольцо окружения. Первоначальная атака малыми силами не удалась, но 21 августа она оказалась успешной. Фронт окружения был прорван, до половины окруженных немецких войск сумели выйти из «фалезского мешка», остальные были пленены. Перед атакой я имел возможность довести до сведения полка важную информацию о сложившейся ситуации.

Часть моторизованной дивизионной группы смогла ускользнуть из «мешка» во второй половине дня 20 августа; другие подразделения сделали это на следующий день.

Артиллеристы потеряли несколько своих тяжелых орудий; батарее 37-мм орудий удалось пробиться с боем почти без потерь. Командир 12-го батальона связи СС штурмбаннфюрер СС Пандель был убит при попытке спасти ценную автомашину связи.

Битва за Нормандию была окончена.

Немецкие солдаты снова совершили, казалось бы, невозможное. Они не заслуживали ужасного разгрома в «фалезском мешке». Офицеры, унтер-офицеры и молодые солдаты личного состава выполнили свой долг до конца. В поражении нельзя было винить фронтовиков. Горькую чашу пришлось им испить, получив ее из рук политических игроков. То, как проявил себя германский солдат в Нормандии, будет навечно вписано в книгу истории.

А вот оценка нашего бывшего противника: «Единственными парнями, которые действительно заслужили медали в этой войне, – говорил один из военнослужащих пехотных частей союзников, – были парни из войск СС. Каждый из них достоин медали за отвагу. Они были бандой плохих парней, но всегда настоящими солдатами! Они действовали так, что наши ребята по сравнению с ними выглядели дилетантами». «Немного найдется других таких дивизий как у союзников, так и у немцев, которые могли бы превзойти достижения в боях, достигнутые 12-й танковой дивизией СС в Нормандии».

Я уже неоднократно упоминал о том, что канадские командиры были очень нерешительными и атаковали только намного превосходящими силами. Это особенно касалось их действий в операциях «Тоталайз» и «Трэктейбл». Во время этих операций канадцы не только потеряли инициативу на поле боя, но и все шансы на полное уничтожение разбитых немецких армий.

После 4 августа II канадский корпус сражался только против 12-й танковой дивизии СС. Наша дивизия едва дотягивала до боевой мощи батальона. Но драгоценное время канадцами было потеряно. Единственной канадской дивизии хватило бы для того, чтобы удерживать северный фланг «мешка» и оказывать давление на находящиеся там немецкие войска. Три оставшиеся дивизии II канадского корпуса, в том числе две превосходно технически оснащенные танковые дивизии, могли замкнуть «мешок» у Трена и Шамбуа самое позднее 16 августа. Наши части тогда оказались бы в положении, когда прорвать кольцо окружения им уже вряд ли удалось бы.

Если бы канадцы сделали это, наше наступление в Ардене в декабре 1944 года, по всей вероятности, не состоялось бы. Танковые дивизии, которые были решающей силой в этом наступлении, не смогли бы быть восстановлены за такое ничтожно короткое время, если бы ядро личного состава из ветеранов не прорвалось бы через кольцо сражения между Треном и Фалезом. По моему мнению, вырваться из окружения удалось, главным образом, из-за нерешительности и колебаний канадского командования.

Полагаю, что союзники пришли к такому же заключению относительно 4-й канадской танковой дивизии, когда они произвели замену командования. Но вина не должна была лежать на одном лишь Китчинге. Канадцы не могли не знать характер своего противника. У них была неплохая разведка, а воздушная разведка всегда была на высоте.

Командир передового батальона майор Д.В. Карри вышел к самому Сен-Ламбер-сюр-Див еще 19 августа, тем самым перекрывая единственный путь выхода из «фалезского мешка». Этот батальон действовал блестяще. Его погибшие и оставшиеся в живых солдаты заслуживают нашего уважения.

Я прибыл в I танковый корпус СС во второй половине дня 20 августа с той частью дивизии, которая прорвалась. Нас приветствовали с радостью и благодарностью; там думали, что нас уже нет в живых. Я не выдержал и заплакал. Делая свой доклад, вспомнил, что тысячи моих товарищей покоятся теперь в земле Нормандии.

Краткое изложение ситуации говорило о том, что стабильного фронта к западу от Сены не было, но и к востоку от нее никаких рубежей обороны не существовало. Перспективы были катастрофическими, и мы могли связывать свои надежды только с Западным валом (вдоль границы Германии).

Мне приятно было услышать, что те подразделения дивизии, которые были еще раньше сняты с линии фронта и отведены для отдыха и пополнения, задержали противника на рубеже Л'Эгль – Вернёй-сюр-Авр – Дрё и тем самым предотвратили образование нового «мешка» к западу от Сены. Эти соединения действовали совершенно самостоятельно. Штурмбаннфюрер СС Герд Бремер был награжден за это дубовыми листьями к Рыцарскому кресту.

Личный состав штаба дивизии, двигаясь через Ле-Небур, достиг Лувье. Оттуда он будет командовать боеспособными подразделениями дивизии. Остальная часть дивизии вела боевые действия в качестве мобильного арьергарда против американских танковых соединений, наступавших в северном направлении из Дрё и Вернёя. Тем временем немецкие войска, вырвавшиеся из «фалезского мешка», форсировали Сену под Руаном. Личный состав без потерь переправился через Сену у Эльбефа.