Смертельно прекрасна - Эшли Дьюал

На голову выше и Хэрри, и Джил, и Бет, которая почему-то оказалась рядом с ними, он смотрит на меня и не шевелится. Его растерянный взгляд прорывается внутрь меня, а я столбенею, ощутив невероятную слабость и жжение в груди. Каждую биологию я сбегала с урока, боясь встретиться с ним взглядом, боясь услышать его голос. Каждый раз я мигом проносилась по стоянке, надеясь, что они с Хэйданом уже уехали. Я бежала от братьев так рьяно и так неустанно, что сейчас, заметив их в нескольких метрах от себя, пропускаю по груди сильнейший удар. А Мэтт не щадит меня. Он всегда делал то, что считал нужным, и его не волновало, насколько, порой, жестоки его взгляды или слова. Он смотрит на меня, а я задыхаюсь. И я не хочу, чтобы он отворачивался. Я согласна задохнуться.

Неожиданно Хэрри замечает, что брат не шевелится уже добрых пару минут, потому толкает его по плечу и рукой взмахивает, и я тут же перевожу взгляд на Логана.

Нужно уносить ноги. Нужно сказануть что-то и бежать, сломя голову! Однако потом я вдруг думаю, что не могу вновь испариться. Черт. Ну, почему я думаю об этом именно в эту минуту, именно сегодня? Не время для сентиментальностей, а в груди что-то взвывает с нечеловеческой силой, и меня разрывают на куски те самые сомнения, после которых не остается ни одного живого места.

— Логан, я отойду, — говорю я, выдохнув. Парень переводит на меня взгляд, а я спешу продолжить, чтобы он не выдумал что-то такое, что вновь усложнит мне задачу. — Прости.

— Но ты вернешься? Верно?

Не могу лгать. Я не могу лгать.

Смотрю Чендлеру прямо в глаза и понимаю, что поступаю отвратительно. Он вполне хороший парень и не заслуживает подобного отношения. Но я не могу иначе.

— Нет, — говорю я, невольно прикасаюсь к его плечу и вновь шепчу, — прости.

Парень вскидывает брови, а я схожу с места. Чувствую, как в груди у него все разом переворачивается, как разочарование затуманивает рассудок, и зажмуриваюсь так крепко, что глаза вспыхивают. Впервые я верю Логану. Я верю, что он умеет чувствовать, вопреки тому, что о нем говорят. Возможно, это еще одна история, в которой человек меняется из-за другого человека. Вот только я не хочу быть героем этой истории. К сожалению.

Я смахиваю с лица усталость, а когда выпрямляюсь, вижу, что братья Нортон, Джил и Бетани идут ко мне, вооружившись одним выражением лица на четверых: недоумением.

Я останавливаюсь перед ними и растягиваю губы в неуместной улыбке. Что ж, мне в голову ничего другого не приходит, кроме как лыбиться и притворяться, что все отлично.

— Ари, — естественно, первым в себя приходит Хэрри. Мой спаситель. Он подается ко мне, обнимает, будто так надо, будто так правильно, и смеется, — ты здесь!

Я позволяю себе на время расслабиться и перенять его радость.

— Да, — шепчу я ему на ухо, — я здесь.

— Но это опасно, ведь ты… — Мэтт подается вперед и толкает Хэрри в бок. Тот тут же откашливается. — Ты в зале, переполненном пьяными футболистами!

Он продолжает улыбаться, а Джил недоуменно переглядывается со своим парнем, но Мэтт лишь пожимает плечами, чем вызывает у девушки невероятное раздражение. Она на меня смотрит почти ненавистно, стискивает края желтого, длинного платья, и неожиданно улыбается. Я ощущаю такую дикую вину, что подкашиваются колени. Эта девушка знает, что ее водят за нос. Она понимает, что ей врут в лицо, что ее обманывают, и она держится из последних сил, чтобы скрыть слезы, обиду, усталость. И улыбается.

— Я отойду на минуту, — говорит она.

— Зачем? Давай я…

— Мэтти, я в туалет.

Она кивает, медленно уходит, а я гляжу ей в след, поджав губы. Я чувствую, как она едва ли дышит, как грудь у нее пылает и горит. Она ровно держит спину, а в голове у нее проносятся такие дикие мысли, словно у нее больше никого нет. Словно она совсем одна.

— Что ты здесь делаешь? — Рычит Мэтт, поддавшись вперед.

— Я уже ухожу.

— Ты выглядишь растерянной, — замечает Бетани и морщит нос, — все в порядке?

— Да, все хорошо.

— Как все может быть хорошо? — Удивляется Хэрри. — Сегодня же праздник. Забыла?

Я громко усмехаюсь и покачиваю головой. Наверно, нервы у меня сдают, потому что я продолжаю улыбаться, как идиотка, внутри сгорая от безумной паники.

— Забыла? Очень смешно. Я бы не прочь, но, уверена, мне с удовольствием напомнят.

— Кто?

— Друзья из ада.

— Какие еще друзья из ада? — Не понимает Бетани и вскидывает брови. Наверно, она еще не поняла, в какую компанию попала. Да и я не понимаю, что она забыла с Хэрри.

— Неважно, я уже ухожу. Простите, что вмешалась. — Невольно смотрю на Мэтта, и я, черт возьми, зря это делаю, потому что его глаза прожигают меня насквозь. Парень дышит так тяжело, что его белая рубашка со свистом вздымается и опускается, и голова у меня на какое-то время отключается, приняв его эмоции и приняв его чувства. Это странно. Я едва ли понимаю, что он ощущает, но это на удивление напоминает мне собственные эмоции.

— О, люблю эту песню, — неожиданно взывает Хэрри и игриво щурится, — Бетани, я бы хотел пригласить тебя на танец.

Я перевожу взгляд на парня. Что? Растерянно округляю глаза. О чем Хэрри вообще думает? Солдат-Бетани танцует только с накаченными футболистами, иначе не грозилась бы мне в первый день свернуть шею из-за Логана Чендлера.

Однако неожиданно девушка кивает. Берет парня под локоть и улыбается.

Челюсть у меня едва не отваливается. Я неделю с парнями не общалась. Неделю! Я и представить себе не могла, что они с Бет сдружились. Это же безумие какое-то.

— Ари, — восклицает на ходу Хэйдан и коварно лыбится, — пригласи Мэттью. Он тоже любит эту песню, просто стесняется тебе сказать.

— Что? Я не…

Мэтт замолкает, не закончив мысль, а я покрываюсь мурашками и краснею до ушей. Я почти уверена, что он специально. Точнее, я точно знаю, что он все продумал. Наглец!

— Слушай, — выдыхаю я, — потанцуй со мной. Я пригласила, верно? А ты отказывайся.

— Почему я должен отказываться?

Растерянно морщусь.

— Потому что ты лучше провалишься сквозь землю, чем потанцуешь со мной.

— Кто тебе такое сказал?

— Ты серьезно? Мэтт…, по-моему, безопаснее сдаться Дьяволу, чем позволить тебе ко мне приблизиться. — Я не дышу. Я совсем не дышу. — Правда?

— Правда.

Мы смотрим друг на друга и молчим. И мне кажется, что проходит целая вечность, в которой так много недопонимая и различий, а затем парень берет меня за руку и медленно притягивает к себе. Радужки его глаз делаются совсем темными, он неотрывно смотрит на меня, гипнотизируя и сбивая с толку, и я растерянно приподнимаю подбородок, а он едва слышно сглатывает. Мы оказываемся так близко, что голова у меня кружится.