Шерас - Дмитрий Стародубцев

Глава 23. Люцея и белоплащный

В одной колонне с Божественным и Белой либерой ДозирЭ и Идал вернулись в Авидронию, но сразу в Грономфу не попали. Вместе с прочими новичками, отобранными под Кадишем из лучших воинов, они оказались в лагере своего нового отряда. Там, посреди дремучих лесов, два друга провели три месяца, три последних месяца сто третьего года.

ДозирЭ полагал, что он хороший наездник и что в военных ходессах для всадников получил основательные навыки верховой езды, но быстро убедился, что по сравнению с опытными воинами Белой либеры весьма слаб. Чтобы почувствовать себя с ними на равных, ему снова пришлось много трудиться. И он проявил себя весьма способным учеником, хотя и вновь не избежал жестоких наказаний.

Наконец, по истечении почти ста дней, ДозирЭ и Идал прошли очень сложные испытания и в результате облачились в одежду и доспехи воинов Белой либеры, а на плечи им прикрепили светло-розовые хвостики десятников. Вечером следующего дня они прибыли в Грономфу.

У Шестых городских ворот друзья расстались: Идал направился в Старый город, где располагался дворец его отца, а ДозирЭ двинул коня через всю Грономфу к себе домой. Каково же было его удивление, когда он не обнаружил ни дома с конюшнями, ни старого сада, в котором играл мальчишкой: на месте лачуги старика Вервилла возвышалось величавое здание, окруженное со всех сторон пышными фонтанами.

Молодой человек не поверил своим глазам. Он соскочил с коня, кинул поводья выбежавшему слуге и быстро поднялся по широкой каменной лестнице, увитой растениями с крупными цветками. Уже на самом верху двое вооруженных слуг преградили незваному гостю путь и потребовали объяснений.

— Я хочу немедленно видеть хозяина этого дома. А ну, пропустите, или мне придется познакомить вас с оружием воина Белой либеры, — предостерег ДозирЭ.

Стражников явно смутил грозный вид посетителя и его принадлежность к дворцовому отряду, но вышколенные слуги всё же не двинулись с места. Напротив, один из них схватился за рукоять морской рапиры, которой был вооружен, и надвинулся на воина, пытаясь оттеснить его вниз.

Такое отношение пришлось ДозирЭ не по нраву. Право же, разве позволено простолюдину так вести себя с одним из телохранителей Инфекта? Грономф носил белый плащ всего только день, а потому его всё еще переполняла радость, он ощущал в груди величайшую гордость, а сердце его пылало беззаветной отвагой. И из-за этого поведение слуги было воспринято им как оскорбление всей Белой либеры. ДозирЭ схватился за меч.

На шум выбежало еще несколько слуг — пять или шесть. Все они обнажили клинки и встали стеной, загородив вход.

— Эгоу, доблестный десятник. Что привело тебя в мой дом? — послышался голос за спинами стражников. — Уберите же оружие, олухи, не видите — перед вами телохранитель Инфекта.

Его люди опустили оружие и расступились. ДозирЭ увидел очень маленького смешного человечка, который, однако, принял весьма властную позу. Пурпуровые одежды и золотые браслеты на запястьях красноречиво подчеркивали его сановность.

— Так-так, — сказал человечек. — Можешь ничего не говорить. Ты ДозирЭ, сын Вервилла. И на этом самом месте стояла нищая лачуга, где ты родился и откуда ушел в лагеря.

— Точно так. Не может ли рэм объяснить мне, что всё это значит? Где мой дом? Уж не гаронны ли решили сыграть со мной злую шутку?

ДозирЭ кипел.

— Гаронны здесь ни при чем, — мягко, чуть виновато улыбнулся человечек. — Впрочем, я вижу, ты с дороги. Пройди в прохладные залы, и там, за чашей нектара, я удовлетворю твое любопытство, на которое ты имеешь полное право. А слуги позаботятся о твоем уставшем скакуне.

И гостеприимный хозяин увлек смущенного воина во внутренние покои дворца.

— Меня зовут ЧезарЭ, — представился карлик, когда он и его гость расположились на дубовых сиденьях и слуги принесли им фрукты и охлажденные напитки. — Я хозяин этого дворца. Полгода назад я купил на торгах в Липримарии эту землю, вместе с ветхим строением и небольшим садом. Земля мне понадобилась, чтобы построить дом, соответствующий моему положению. Я торговец и объездил весь континент, от Яриады до Штрихсванд. Но за сорок лет скитаний так и не обзавелся собственным жилищем, всю жизнь провел в шатрах и кратемарьях. Я решил наконец осесть, жениться и выбрал для этого Грономфу — самый прекрасный город, который когда-либо встречал. Как видишь, я достаточно уродлив и мал ростом, чтобы питать излишние иллюзии по поводу взаимной любви. Нередко даже люцеи отказывались иметь со мной дело. Но этот лучезарный дворец — разве он не прекрасен? Разве есть на свете женщина, которая откажется жить в нем и быть здесь хозяйкой?

— Да, но почему Липримария продала тебе имущество, которое ей не принадлежит? — удивился ДозирЭ.

ЧезарЭ виновато отвел глаза и нахмурил мохнатые брови.

— Извини, достойнейший рэм, я отвлекся. В общем-то, и начал я не с того. Твой отец умер за несколько месяцев до кадишской битвы. Судя по твоим золотым фалерам, ты в этом сражении участвовал…

Молодой человек вскочил:

— Умер? Не может быть! О бедный отец!

И из его глаз невольно брызнули слезы.

— Мужайся! Я уверен: боги не забыли твоего родителя, и на звездной дороге он не испытывает голода и усталости…

Когда ДозирЭ успокоился, ему вдруг стало стыдно проявленных чувств, непозволительных для цинита отряда, в котором он теперь служил.

— Отчего же он умер? — спросил через некоторое время молодой человек, смахнув слезы.

— Это мне неизвестно. Знаю одно: за несколько дней до смерти к нему приходили Вишневые. После этого он был сильно опечален.

— О гаронны! — вскричал ДозирЭ, хотел добавить что-то еще, но сдержался.

— После смерти Вервилла, — продолжил хозяин дворца, — у него обнаружились долги перед Липримарией. И тогда росторы выставили его имущество на торги…

— Но это же несправедливо! Как они посмели? — возмутился белоплащный воин. — Я этого так не оставлю!

— Поверь мне, рэм, я огорчен всем происшедшим не меньше, чем ты. Но в чем же я виноват? Я всего лишь покупатель! Впрочем, ты имеешь право подать онис в Совет ристопии. Это почтенное собрание не может не прислушаться к жалобам столь заслуженного воина…

И ЧезарЭ стукнул в ладоши, привлекая внимание слуг: онис и стержни!

— Я помогу тебе составить жалобу, никто лучше меня не сумеет этого сделать, — сказал торговец, а потом, сверкнув взглядом из-под мохнатых бровей, добавил: — Или хочешь, чтобы я тебе заплатил отступного?

В это мгновение в залу вошла молодая авидронка, красавица, в пестрой с серебром плаве и в изящных рубиновых украшениях.