Самые знаменитые реформаторы России - Владимир Казарезов

Национализация заводов, фабрик, других сначала крупных и средних, а затем мелких предприятий и транспортных организаций осуществлялась в несколько этапов и в основном была завершена к концу Гражданской войны.

Итак, то, к чему стремились большевики, свершилось. У них теперь политическая власть, земля с ее недрами и тысячи заводов, фабрик, других предприятий и организаций.

Как управлять всем этим хозяйством гигантской страны? Ведь как уже говорилось, ни у Ленина, ни у его помощников, являвшихся профессионалами-революционерами, опыта не было. В богатом ленинском наследии мы находим его видение управления народным хозяйством. В его работе «Государство и революция», написанной в 1917 г. в Разливе за несколько месяцев до Октябрьского переворота, мы читаем: «Рабочие, завоевав политическую власть, разобьют старый бюрократический аппарат, сломают его до основания, не оставят от него камня на камне, заменят его новым, состоящим из тех же самых рабочих и служащих, против превращения коих в бюрократов будут приняты тотчас меры, подробно разобранные Марксом и Энгельсом: 1) не только выборность, но и сменяемость в любое время; 2) плата не выше платы рабочего; 3) переход немедленный к тому, чтобы все исполняли функции контроля и надзора, чтобы все на время становились „бюрократами“ и чтобы поэтому никто не мог стать „бюрократом“».

И еще в этой же работе: «Все граждане становятся служащими и рабочими одного всенародного, государственного „синдиката“. Все дело в том, чтобы они работали поровну, правильно соблюдали меру работы, и получали поровну».

И вот с такими-то утопическими представлениями человек, ни разу не руководивший бригадой, уж не говоря о цехе или заводе, семнадцать лет проживший за границей, стал руководить народным хозяйством огромной страны. Его заявление о кухарке, управляющей государством, вполне вписывается в вышеприведенную схему.

Сейчас, конечно, все это — выборность, смена управленческого труда на обычный и наоборот, уравнивание в оплате и т.д. — представляется нам бредом человека, совершенно не знавшего, что такое жизнь и производство. И тем не менее на таком «фундаменте» строилось управление народным хозяйством.

Раз все стало государственным, для ведения дел нужен был государственный аппарат, многочисленная бюрократия. И вот тут-то Ленин стал заложником того, что сотворил. Создав бюрократию, он остаток жизни посвятит борьбе с нею, ужесточая и ужесточая контроль исполнения. Формулируя обязанности своих заместителей, он пишет: «Основная работа замов, за которую они специально отвечают и которой должно быть подчинено все остальное, состоит в проверке фактического исполнения декретов, законов и постановлений; в сокращении штатов совучреждений, в надзоре за упорядочением и упрощением делопроизводства в них; в борьбе с бюрократизмом и волокитой».

Ведь подумать только — аппарат недавно создан, а уже нуждается в упрощении и сокращении.

Следствием обобществления и уравниловки стала потеря у работника стимулов к высокопроизводительному и качественному труду. Семьдесят лет искали панацею от этого, но так и не нашли. Однако управлять все равно как-то было нужно и в этих условиях. Организаторы производства, одни в силу преданности коммунистическим идеалам, другие — исполняя гражданский долг, третьи ради того, чтобы занять высокое положение в обществе, стремились добиться, чтобы народное хозяйство функционировало максимально эффективно. И в этом стремлении немало преуспели, выдав массу интересных решений, которые оказывались потом востребованными не только социалистическими, но и капиталистическими странами: перспективное планирование, в том числе разработка таких уникальных планов, как план ГОЭЛРО; научная организация труда; концентрация усилий государства на определяющих направлениях и т.д. Это те самые попутные находки алхимиков. Однако начало хозяйствования большевиков оказалось катастрофическим по своим последствиям. Полная дезорганизация производства, нарушение товарообмена между городом и деревней, угроза голода и восстаний вынудили Ленина отступить, перейти к новой экономической политике (нэп), допустить на некоторое время капитализм.

Но нэп рассматривался Лениным как временное отступление. Не для того большевики брали власть. В его голове зрел план строительства социализма, основные составляющие которого — индустриализация, кооперирование сельского хозяйства и культурная революция.

И хотя не произошло обещанного Лениным превращения рабочих в хозяев заводов и фабрик, и жизненный уровень их не вырос, а снизился, по крайней мере, рабочие не выглядели пасынками в новом социалистическом отечестве. Другое дело — крестьяне.

Они представлялись основоположникам марксизма-ленинизма чуждой, даже враждебной массой на пути воплощения их целей по переустройству мира на коммунистический лад. Это шло от главного пророка — Карла Маркса.

Многократно обращается к крестьянской теме и Владимир Ильич. Прослойка его любимого пролетариата в России не столь велика, страна в основе своей крестьянская — как в таких условиях заниматься коммунистическим строительством? Он пишет:

«…мелкого производства осталось еще на счету, к сожалению, очень и очень много, а мелкое производство рождает капитализм и буржуазию постоянно, ежегодно, ежечасно, стихийно и в массовом масштабе. По всем этим причинам диктатура пролетариата необходима, и победа над буржуазией невозможна без долгой, упорной, отчаянной войны не на живот, а на смерть, — войны, требующей выдержки, дисциплины твердости, непреклонности и единства воли».

Кто же они, эти «мелкие производства», постоянно рождающие капитализм, с которыми нужно бороться не на жизнь, а на смерть, для чего и необходима диктатура пролетариата?

Ответ на этот вопрос мы тоже находим у Ленина: «Крестьянское хозяйство продолжает оставаться мелким товарным производством. Здесь мы имеем чрезвычайно широкую и имеющую очень прочные корни базу капитализма. На этой базе капитализм сохраняется и возрождается вновь — в самой ожесточенной борьбе с коммунизмом».

И далее: «…крестьянство, как и всякая мелкая буржуазия вообще, занимает и при диктатуре пролетариата среднее, промежуточное положение: с одной стороны, это — довольно значительная (а в отсталой России громадная) масса трудящихся, объединяемая общим интересом трудящихся освободиться от помещика и капиталиста; с другой стороны, это — обособленные мелкие хозяева, собственники и торговцы. Такое экономическое положение неизбежно вызывает колебания между пролетариатом и буржуазией».

Но что же делать, если крестьян десятки миллионов? Путь один — объединить их в коллективные хозяйства, лишить самостоятельности и ликвидировать тем самым социальную базу для воспроизводства столь ненавистной буржуазии. О чем большевики и заявили с первых дней прихода к власти.

С аннулированием действовавших законов о землевладении и землепользовании, с разгоном Учредительного собрания большевикам самим нужно было определяться с земельным законодательством. Поскольку собственных серьезных наработок не было, они воспользовались эсеровской программой «О социализации земли», чрезвычайно популярной среди крестьян.

27 января 1918 г. был принят «Основной закон о социализации земли», на основе которого и проводилась земельная политика в первые годы советской власти.

Закон объявлял об отмене всякой собственности на землю с передачей ее в пользование «всего трудового народа». Право пользования землей предоставляется тем, кто ее обрабатывает. Распоряжение землей передается сельским, волостным, областным и федеральным Советам в лице их земельных отделов. При этом отмечается, что «…распределение земли между трудящимися должно производиться на уравнительно-трудовых началах так, чтобы потребительно-трудовая норма, применяясь в данном районе к исторически сложившейся системе землепользования, не превышала трудоспособности наличных сил каждого отдельного хозяйства и в то же время давала бы возможность безбедного существования семье земледельца».

Вместе с тем в законе дается ориентировка местным властям:

«…Российская Федеративная Советская Республика в целях скорейшего достижения социализма оказывает всяческое содействие (культурная и материальная помощь) общей обработке земли, давая преимущество трудовому коммунистическому, артельному и кооперативному хозяйствам перед единоличным».

Земельные отделы местной и центральной советской власти, помимо «…справедливого распределения земель сельскохозяйственного значения среди трудового земледельческого населения и наиболее продуктивного использования национальных богатств» должны были максимально содействовать «…развитию коллективного хозяйства в земледелии, как более выгодного в смысле экономии труда и продуктов, за счет хозяйств единоличных, в целях перехода к социалистическому хозяйству».