Призрак шимпанзе - Фредерик Браун

Вейс вздохнул:

— Везет вам, циркачам! Захотел — работаешь, захотел — гуляешь. Чудная жизнь!

— Что новенького? — поинтересовался я.

— Да ничего особенного. Парни из Сент-Луиса засекли Великана Моута, когда он сходил с поезда. Он не желает возвращаться.

— Не желает возвращаться?

— Заявил, что только грубая сила может заставить его подчиниться. Он уже успел нанять адвоката. Если мы хотим видеть его на ярмарке, то должны получить разрешение на его насильственное препровождение сюда — а к этому нет оснований. Мне гораздо проще съездить туда самому и переговорить с ним, чем ввязываться в такие сложности. Кстати, не думаю, что смогу многого от него добиться.

— Но ведь он будет говорить?

— Конечно, будет. Он ответит на все вопросы — но как! Ребята из Сент-Луиса подтянули его к телефонной трубке, и он уже наговорил кучу интересного. Например, что вернуться на ярмарку или хотя бы в этот штат означает для него переступить через свой собственный труп. Эту мысль он повторил неоднократно, так что телефонный разговор обошелся недешево.

— А почему он сбежал? Он как-то это объясняет?

— Разумеется. Он говорит, что панически боится стать следующей жертвой. И еще он боится обезьяны.

— А что он еще сказал? Почему он считает, что его должны убить?

— Заявляет, что начал бояться с того самого момента, как нашли мертвого карлика. Он решил, что некто начал планомерную кампанию по истреблению карликов. Он ведь здесь единственный карлик. И когда нашли другого карлика с ножом в спине, он решил, что очередь за ним. Других доводов он не приводил. Однако он клянется, что не знает Лона Стаффолда, никогда его не видел и никогда о нем раньше не слышал. Побег Сьюзи тоже заставил его поволноваться — он ужасно боится обезьян. Не только потому, что он маленький, а из какого-то суеверного страха. Он сказал, что всегда работал на ярмарках, а не в цирках, именно по этой причине — в цирках полно обезьян. Когда Хоги купил Сьюзи, он уже почти собрался уехать, но потом все-таки решил дождаться конца сезона.

— Но ведь когда Сьюзи нашли мертвой, ему с этой стороны больше ничего не угрожало! — воскликнул я. — Так почему же он уехал? Этой ночью я видел шимпанзе, но ведь он не мог об этом знать. Пока об этом никто не знает, кроме нас и Эстеллы. Вы его случайно не спрашивали об этом? Может быть, он тоже что-то видел?

— Разумеется, я его об этом спросил, не намекая конкретно на шимпанзе. Он божится, что этой ночью ничего особенного с ним не приключалось. Он отправился в город сразу после закрытия маленького шапито. И я ему верю. Если бы он видел нечто подобное тому, что видел ты, он уехал бы еще ночью и ни в коем случае не стал бы возвращаться утром на ярмарку. А он тем не менее вернулся.

— А потом быстренько смотался из города!

— Да, когда узнал, что убили Негро. Он не стал даже расспрашивать, как и почему это произошло. Он навел нас на ту же мысль, что и Эм: на ярмарке за две недели совершено три убийства, и все жертвы маленького роста. Того же роста, что и он. Просто он не хотел проверять, остановится ли убийца на цифре три или будет продолжать дальше в том же духе.

— А он имеет хоть какое-то представление о том, кто и почему мог это сделать? — спросил я.

— Да. Он думает, что на ярмарке орудует маньяк, который выбирает жертвы только определенного роста. И что этот маньяк кочует с ярмаркой из города в город.

— Этакий «призрак с ярмарки», — засмеялся я. Однако моя шутка никого не развеселила.

— А может, он отчасти и прав, — сказал дядя Эм. — Я хочу сказать, что убитый карлик был не из наших — значит, и убил его кто-то не из наших. Нет, что-то я совсем запутался. Во всем этом деле нет никакой логики.

— В жизни вообще нет логики, — заметил Вейс. — Ну ладно. Я прослежу за нашим малышом. Мне хотелось бы еще кое с кем переговорить. Пока не знаю о чем, но ведь надо отрабатывать жалованье, не так ли?

— Вы едете в Сент-Луис? — спросил я.

— Пока не знаю. Может быть, мне и удастся вытянуть из этого карлика еще что-нибудь, если поговорю с ним наедине. Надо только суметь к нему подобраться. Плохо, что он нанял адвоката. Ребята из Сент-Луиса не смогут держать его долго — придется отпустить. И если я действительно захочу с ним переговорить, мне нужно будет ехать во Флориду.

— Во Флориду? Если он уехал во Флориду, то какого черта он оказался в Сент-Луисе? Ведь это огромный крюк! — воскликнул дядя Эм.

— Ему было все равно. Он скакнул в первый поезд, отходящий из Форт Вэйна. Если бы даже ему пришлось ехать во Флориду через Канаду, это бы его не остановило, лишь бы убраться отсюда. У него кое-что припрятано в чулке. По его словам, он не собирается больше работать в этом году. По всей видимости, ему наплевать на ярмарку Хобарта! И, между прочим, я его понимаю. Теперь о другом: следствие по делу мальчика Брента начинается завтра в десять утра в городе. Но вы не обязаны туда являться: в качестве свидетелей вы не фигурируете. Кстати, никаких свидетелей по этому делу нет, кроме родителей малыша и того типа, который нашел его на дороге. Да еще, пожалуй, эксперта, который подписал заключение.

— Может, нам все-таки прийти? — спросил я.

— Не вижу надобности. Как отсюда выбраться?

— Пролезайте под боковым полотнищем.

— Похороны мальчика состоятся завтра в три часа дня. На негритянском кладбище Уили. Гроб будет закрытый. Ну ладно, я пошел. Мне еще нужно повидать Мори.

И он скользнул под боковое полотнище.

— Что будем делать, Эд?

— Я тоже хотел бы знать твое мнение.

Дядя Эм на минутку задумался, а потом сказал:

— Вот что, давай-ка сходим к Кэри. Он будет ходить туда-сюда между представлениями: какое-то время мы будем одни. Можно было бы переговорить и у нас в палатке, но я что-то начинаю дрейфить. Мне вдруг показалось, что нас кто-то подслушивал. Сам понимаешь, что через холст все слышно. Поэтому я предпочитаю иметь вокруг стены — хотя бы и стены фургона.

Когда мы вышли на центральную аллею, он вдруг резко остановился.

— Цветы, Эд. Мы должны купить цветы для Негро. Который час?

— Начало девятого. Может, подождем до завтра?

— Нет, лучше сделать это сегодня. Если мы ляжем поздно, то завтра можем не успеть. Ведь должна же быть в городе цветочная лавка, которая работает по вечерам. Возьми-ка такси и скатай в город.

— Хорошо. Ты будешь у Ли?

— Да. Вот тебе двадцать долларов. Закажи там венок получше и попроси написать на ленте: «От Эма и Эда». Только имена.

— Какие цветы заказывать?

— Все равно. Впрочем, выбери что-нибудь поярче. Он любил яркое. Красные розы или другие красные цветы — под цвет костюма, в котором он выступал. Давай я провожу тебя до такси.