Роль морских сил в мировой истории - Альфред Мэхэн

Заметим, что борьба американцев сводилась к этим затруднениям, несмотря на значительный и признанный неприятелем ущерб, нанесенный британской торговле крейсерами союзников и американскими каперами. Это, а также незначительные результаты той войны, в которой доминировала идея уничтожения торговли, убедительно демонстрирует второстепенное и небольшое влияние такой стратегии на разрешение крупных военных проблем.

Глава 11

Предыдущая глава завершилась изложением мнений, выраженных многими способами и много раз, относительно влияния морской силы на борьбу американцев за независимость. Если бы позволял объем книги, эти мнения могли быть щедро подкреплены аналогичными высказываниями английского главнокомандующего Генри Клинтона[148]. В Европе результаты войны зависели от того же фактора еще больше. Здесь союзники преследовали три разные цели, в отношении которых Англия занимала исключительно оборонительные позиции. Первая цель состояла в самой Англии. Она включала в качестве предпосылки вторжения уничтожение английского флота в Ла-Манше. Если этот замысел и вынашивался всерьез, то едва ли можно сказать, что предпринималась серьезная попытка его осуществить. Вторая цель состояла в освобождении Гибралтара, третья – в захвате Менорки. Только последняя цель успешно осуществилась. Трижды Англии угрожал флот, намного превосходивший ее собственный, трижды угроза не реализовалась. Трижды Гибралтар оказывался в критическом положении, трижды его выручали сноровка и везение английских моряков, несмотря на преобладающие силы врагов.

После боя Кеппеля при Уэсане в течение 1778-го и первой половины 1779 года в европейских морях не произошло ни одного крупного сражения. Между тем Испания продвигалась к полному разрыву с Англией и деятельному альянсу с Францией. Она объявила войну Англии 16 июня 1779 года, договор же между двумя королевствами династии Бурбонов, включающий статью о ведении энергичной войны против англичан, был подписан 12 апреля. По условиям договора следовало осуществить вторжение на территорию Великобритании или Ирландии, предпринять усилия для возвращения Испании Менорки, Пенсаколы и Мобила (последние – на побережье Мексиканского залива, восточнее устья Миссисипи. – Ред.). Оба двора обязались воздерживаться от мира либо перемирия и не прекращать войну до тех пор, пока Гибралтар не будет возвращен[149].

Объявление войны отложили до обретения способности нанести удар, но английские власти, несомненно, не теряли бдительности в связи с напряженными отношениями с обеими странами и готовились предотвратить соединение их флотов. В действительности никакой эффективной блокады Бреста не велось. И 3 июня 1779 года оттуда беспрепятственно[150] вышла эскадра в составе 28 линейных кораблей под командованием д'Орвилье. Годом раньше он был соперником Кеппеля. Эскадра направилась к побережью Испании, где должна была встретиться с испанскими кораблями, но обе эскадры соединились лишь 22 июля. 7 ценных летних недель, таким образом, были потеряны. Но этим потери не ограничились. Французы имели припасы лишь на 13 недель, а операция этой воистину великой армады, состоявшей из 66 линейных кораблей и 14 фрегатов, была рассчитана на 40 дней. Более того, на кораблях объединенного флота свирепствовали болезни. Хотя этому флоту удалось войти в Ла-Манш, пока английская эскадра находилась в море, англичане, имевшие чуть больше половины кораблей, чем у противника, сумели пройти среди вражеских кораблей к своему побережью. Вялые действия коалиции, имевшей недостаточную подготовку, еще больше ее ослабляли. Единственным результатом экспедиции, длившейся для французов свыше 15 недель, были большая и вполне объяснимая паника на английском побережье Ла-Манша и захват одного неприятельского линейного корабля[151]. Упреки за плохую подготовку, главным образом испанской эскадры, хотя французское министерство флота оказалось совершенно неспособным удовлетворить насущные потребности своей эскадры, естественно, свалились на голову невиновного адмирала д'Орвилье. Этот храбрый и опытный, но невезучий офицер, чей единственный сын, лейтенант, умер от эпидемии, обрушившейся на союзников, не мог вынести этих незаслуженных упреков. Глубокая религиозность не позволила ему прибегнуть к самоубийству, которым покончил с собой Вильнев после Трафальгара, но д'Орвил бросил службу и удалился в монастырь.

Некоторый интерес с точки зрения морской истории Европы представляют события 1780 года вокруг Кадиса и Гибралтара. Последнюю крепость испанцы осадили сразу же после объявления войны, и, в то время как прямые атаки успешно отражались, снабжение Гибралтара провиантом и боеприпасами вызывало большую озабоченность Англии и было сопряжено для нее с большими затруднениями и опасностями. Вот почему Родней отбыл сюда 29 декабря 1779 года, имея под своей командой 20 линейных кораблей и большой караван транспортов – подкрепления для Гибралтара и Менорки и торговые суда, идущие в Вест-Индию. Эти суда отделились от эскадры 7 января в сопровождении 4 фрегатов, а на следующее утро эскадра встретила и захватила отряд из 7 испанских военных кораблей и 16 судов, груженных продовольствием. 12 из них, с провизией, повели в Гибралтар. Через неделю в час пополудни 16 января с юго-востока показалась испанская эскадра из 11 линейных кораблей. Она следовала своим курсом, полагая, что к ней приближаются только продовольственные суда для Гибралтара без достаточной охраны военными кораблями. В этом роковом заблуждении они пребывали до тех пор, пока не осталось времени для уклонения от опасности, но раньше они допустили еще большую оплошность, забыв выслать разведочные фрегаты. Когда испанский адмирал дон Хуан де Лангара понял свою ошибку, то попытался спастись бегством. Но днища английских кораблей были обшиты медью, и Родней, подав сигнал к общей погоне, настиг неприятеля, вклинился в пространство между испанцами и их портом и, несмотря на ветреную ночь, подветренный берег и опасные отмели, сумел пленить командующего с 6 линейными кораблями. Седьмой корабль был взорван. Шторм продолжал бушевать, один из трофеев потерпел крушение, другой загнали в Кадис. Несколько английских кораблей тоже оказались в большой опасности, но благополучно ее избегли. Через несколько дней вся эскадра вошла в Гибралтарскую бухту. Немедленно отправили конвой на Менорку, и сразу по возвращении военных кораблей конвоя 13 февраля Родней отбыл в Вест-Индию с 4 линейными кораблями, отправив остальную часть своей эскадры с трофеями в Англию под командованием адмирала Дигби.

В Англии в это время политическая обстановка и партийные отношения складывались таким образом, что, учитывая неизбежное отставание английского флота в Ла-Манше от противника в численности, было трудно найти адмирала, готового принять верховное командование. Великолепный офицер Баррингтон, овладевший Сент-Люсией, отказался от высшего поста, хотя и пожелал занять место заместителя офицера, даже уступающего ему по званию[152]. Союзный флот численностью 30 линейных кораблей собрался в Кадисе. Его крейсерство, однако, ограничивалось португальским побережьем, а его единственным наиболее важным достижением был захват целого конвоя, груженного военными материалами, которые предназначались для переправки на Восток и Вест-Индию. Привод в Кадис 60 английских трофейных судов с почти 3 тысячами пленных стал причиной бурной радости испанцев. 24 октября де Гишен, возвращаясь после сражения с Роднеем, вошел со своей вест-индской эскадрой из 19 линейных кораблей в тот же самый порт. Но большие силы, скопившиеся здесь таким образом, ничего не дали. В январе 1781 года французские корабли вернулись в Брест.

Не слишком обильные на результаты военные действия в Европе в 1780 году породили событие, мимо которого не может пройти история морской силы. Это был «вооруженный нейтралитет» во главе с Россией, к которой присоединились Швеция и Дания. Присвоение Англией права захватывать товары враждебных держав, перевозимые на нейтральных судах, наносило большой ущерб нейтральным странам, особенно странам Балтики, а также Голландии, в руки которой, равно как и Австрийских Нидерландов, перешла большая часть перевозок европейских товаров. Между тем Англия была особенно заинтересована в том, чтобы продукция Балтийских стран, корабельный лес и зерно, не доставались ее врагам. Декларация, в конце концов предложенная Россией и подписанная Швецией и Данией, содержала четыре пункта:

1. Нейтральные суда имеют право не только входить в порты, не подвергающиеся блокаде, но также свободно перемещаться из порта в порт воюющих стран, другими словами, обеспечивать их прибрежную торговлю.