Роль морских сил в мировой истории - Альфред Мэхэн

Худ присоединился к Роднею в Антигуа, де Грасс же после короткого пребывания в Фор-Рояле сделал попытку овладеть бухтой Гроз-Иле на Сент-Люсии, с которой англичане вели наблюдение за передвижениями его эскадры. Потерпев здесь неудачу, он двинулся на захват острова Тобаго, который капитулировал 2 июня 1781 года. Отбыв отсюда, он после ряда незначительных операций стал на якорь 26 июля у Французского мыса (теперь Кап-Аитьен) на острове Гаити. Здесь он обнаружил ожидавший его французский фрегат из Соединенных Штатов с депешами от Вашингтона и Рошамбо, поставившими его перед необходимостью принять самое важное решение из тех, которые выпали на долю любого французского адмирала в ходе этой войны.

Вторжение англичан в южные штаты, начавшееся с Джорджии и последующего взятия Чарлстона, а также военной оккупации двух крайних штатов, продолжилось в северном направлении через Камден в Северную Каролину. 16 августа 1780 года американский генерал Гейтс потерпел сокрушительное поражение при Камдене (имея пять солдат против двух). В течение следующих девяти месяцев англичане под командованием Корнуоллиса упорно стремились захватить Северную Каролину. Их операции, выходящие за рамки нашего исследования, завершились, несмотря на значительные успехи на полях боев, вынужденным отступлением Корнуоллиса к морскому побережью и, наконец, к Вашингтону, в котором на такой случай были созданы склады разных припасов. Противник англичанина, генерал Грин, направил затем американские войска в сторону Южной Каролины. Корнуоллис, слишком ослабленный, чтобы надеяться на подчинение враждебной страны или даже на проникновение в глубь ее территории, стоял теперь перед выбором. Ему следовало выбрать между возвращением в Чарлстон (для подкрепления там и в Южной Каролине пошатнувшейся власти англичан) и продолжением движения в Виргинию, чтобы соединиться там с небольшими экспедиционными силами на берегах реки Джеймс (на ней стоит город Ричмонд. – Ред.) под командованием генералов Филипса и Арнольда. Отступление означало бы признание того, что изнурительные марши и сражения в течение прошедших месяцев не привели ни к каким результатам и что генерал легко согласился с тем, что надлежащим местом войны должен быть район Чесапика, даже если бы пришлось оставить Нью-Йорк. Английский главнокомандующий, Генри Клинтон, никак не разделял этого мнения, служившего оправданием самоуправных действий. «Операции в Чесапике, – писал он, – чреваты огромным риском, если мы не уверены в постоянном превосходстве на море. Я боюсь опасных последствий, которые могут повлечь за собой эти операции». Что касается Корнуоллиса, взявшего дело в свои руки, то он 25 апреля 1781 года начал марш из Уилмингтона (Северная Каролина), а 20 мая он уже соединился с англичанами в Питерсберге (южнее Ричмонда). Объединившиеся таким образом английские силы насчитывали 7 тысяч человек. Оттесненная с просторов Южной Каролины в Чарлстон, английская власть осуществлялась теперь из двух оставшихся центров – Нью-Йорка и Чесапика. Сообщение между ними, после того как Нью-Джерси и Пенсильвания оказались в руках американцев, целиком зависело от морского флота.

Безуспешно критикуя действия Корнуоллиса, сам Клинтон тем не менее уже рискнул посылкой крупного подразделения войск в Чесапик. Воинский контингент численностью в 1600 солдат под командованием Бенедикта Арнольда разорил долину реки Джеймс и в январе того же года сжег Ричмонд. В надежде перехватить Арнольда в Виргинию был отправлен де Лафайет с отрядом в 1200 солдат, а вечером 8 марта на поддержку этому отряду из Ньюпорта вышла французская эскадра с целью контроля над Чесапикским заливом. Английской эскадрой в заливе Гарднерс (остров Лонг-Айленд, к востоку от Нью-Йорка) командовал адмирал Арбутнот. Он узнал о выходе французской эскадры из докладов с разведывательных судов и утром 10 марта, через 36 часов, начал преследование. Благодаря усердию или удаче английский адмирал совершил переход так быстро, что когда обе эскадры появились в поле зрения друг друга близ мысов у входа в Чесапикский залив, то оказалось, что англичане опережают французов[137] (план 12, А, А). Англичане повернули через оверштаг, чтобы встретить противника, который, со своей стороны, выстроил линию баталии. В это время дул западный ветер, так что ни одна из эскадр не могла держать курс прямо в бухту.

Две эскадры были почти равными по численности, по восемь кораблей в каждой, но англичане включили в линию 90-пушечный корабль, а французы – тяжелый фрегат. Тем не менее это был не тот случай, когда действия энергичного начальника должна была определять осторожная французская тактика. Незавершенность же сражения нужно приписать скорее доброй воле коммодора Детуша или каким– нибудь иным причинам, чем предпочтению пресловутых «высших соображений» в проведении операций, с которыми так часто приходится сталкиваться при знакомстве с французской морской историей. Непогода угрожала штормом, ветер, раз-другой изменив направление, установился с северо-востока при сильном волнении моря, но стал попутным для вхождения в залив. К этому времени две эскадры лежали на левом галсе курсом в открытое море, французы впереди (Б, Б). С этой позиции они сделали последовательно поворот через фордевинд (в) и обошли противника с носа. Далее они спустились под ветер и получили, таким образом, возможность использовать нижние батареи, что было исключено в наветренной позиции в условиях сильного волнения моря. Англичане двигались вперед, пока линия неприятеля не вышла к ним на траверз (а, б), тогда они всей эскадрой совершили поворот через фордевинд и вскоре после этого атаковали в своей обычной манере и с обычными результатами (В). Рангоут трех английских авангардных кораблей получил серьезные повреждения, но, в свою очередь, сосредоточив огонь главным образом на двух головных кораблях противника, они нанесли серьезные повреждения их корпусам и такелажу. Французский авангард спустился под ветер, а Арбутнот, сбитый с толку, приказал своему авангарду снова привести к ветру. Теперь Детуш совершил весьма искусный маневр дефилирования. Подав сигнал своему авангарду повернуть на другой галс (д), он повел остальную эскадру мимо выведенных из строя английских кораблей и, обстреляв их, один за другим, бортовыми залпами своих сравнительно более боеспособных кораблей, сделал поворот через фордевинд (г) и ушел в море (Г). Так завершилось сражение, в котором англичане проявили себя с худшей стороны, но, будучи не в состоянии преследовать неприятеля на море, они с присущей им целеустремленностью направились в залив (Г), соединились с Арнольдом и таким образом расстроили планы французов и американцев, на которые Вашингтон возлагал столь большие надежды. Судя по отчетам, французы после сражения, несомненно, сохранили свои силы в более боеспособном состоянии, чем англичане. Фактически они имели основания претендовать на победу. И все же они не рискнули ради конечных целей экспедиции снова ввязаться в бой с английской эскадрой, почти равной им по численности[138].

Теперь, когда морской путь был открыт и охранялся эскадрой, еще 2 тысячи английских солдат были переправлены морем из Нью-Йорка в Виргинию (высадились 26 марта), а прибытие туда в мае Корнуоллиса довело численность британских войск до 7 тысяч человек. Операции противоборствовавших сил в весенние и летние месяцы, когда Лафайет командовал американцами, к нашей теме не относятся. В начале августа Корнуоллис, выполняя распоряжения Клинтона, ввел свои войска в междуречье рек Йорк и Джеймс, заняв Йорктаун.

На встрече 21 мая Вашингтон и Рошамбо решили, что в соответствии с требованием обстановки французский флот в Вест-Индии по прибытии к побережью Соединенных Штатов должен быть направлен либо против Нью-Йорка, либо к Чесапику. Таков был смысл депеши, полученной де Грассом у Французского мыса. Между тем союзные генералы подтягивали свои войска к Нью-Йорку, где бы они были под рукой в случае подхода французской эскадры к Нью-Йорку или находились относительно недалеко в случае ее прибытия в Чесапикский залив.

В любом случае результат, по мнению Вашингтона и французских властей, зависел от преобладания на море. Но Рошамбо в своей депеше информировал адмирала приватным образом, что предпочел бы выбрать в качестве района предполагаемых операций район Чесапикского залива. Более того, французские власти отказались выделить средства для открытой осады Нью-Йорка[139]. Поэтому предприятие приобрело характер широкой военной комбинации, зависящей от свободы и быстроты передвижений, а также введения в заблуждение неприятеля относительно реальной цели операции – задачи, решению которых вполне отвечали специфические возможности флота. Кроме того, были другие основания, которыми эта схема подкупала моряка, – небольшая протяженность морского перехода, большая глубина и более легкая проводка по фарватеру Чесапикского залива (чем в районе Нью– Йорк). – Ред.). Де Грасс охотно принял этот план. Он не стал чинить препятствия или требовать корректировок плана, что повлекло бы за собой споры и промедление.