Свет обратной стороны звезд - Александр Петров

— Может нам прогуляться в библиотеку?

— Помилуйте, полковник. Разве там есть что читать? Или я похож на любителя сказок?

— Там есть на что взглянуть, если опуститься поглубже.

— Ну, слава Богу, вы сочли меня достойным посетить спецхран, — иронически сказал Конечников, угадав мысли полковника. — Разумеется, я хочу, вы тут уморили меня без чтения.

— Федор Андреевич, вынужден напомнить, что правила не разрешают выносить книги из закрытого хранилища. Как было бы просто, если литературу из спецхрана Вам могла бы приносить медсестра, она же отвечать за их сохранность, когда вы спите или находитесь в невменяемом состоянии.

— Поставить на охрану своего сотрудника, вы понятное дело, не хотите…

— Федор Андреевич, правила. Да и всему свое время. Доктор только сейчас рекомендовал Вам больше находиться на свежем воздухе и читать.

— После того, как я чуть было не разбился, изображая ПКДР -2… Как я понимаю, у медсестер нет допуска, чтобы сопровождать меня в этот отдел библиотеки. Поэтому я буду лишен общества Виктории, Марины, Беллы или Елены.

— Совершенно верно.

— Могу Вас утешить, — с усмешкой сказал полковник. — Допуска А-4 нет и у меня.

— Вот как? — удивился Конечников. — И кто же эти счастливчики, которые смогут быть моими гидами по океану времени?

— Вы рассчитываете на молоденькую научную сотрудницу? — пошутил «особист».

— Не думаю, что это понравилось бы Виктории, — ответил Конечников.

— Виктория может не волноваться. Вашим лоцманом будет Афанасий Константинович Огородников, — личность совершенно неординарная. Десятки поколений студентов исторических отделений местного университета молились, чтобы попасть на экзамене к кому угодно, хоть к черту, но не к нему.

— Он что, сильно старый? — озабоченно спросил Конечников.

— Как всегда, вы схватили самую суть. Но это единственный человек, допуск которого позволяет находиться в этой библиотеке. Кроме того, он великолепно знает свое дело.

— И что, больше никто не сможет попасть в специальную библиотеку? Это ведь неудобно.

— Автоматика, — сокрушенно вздохнул полковник, — Ей не объяснишь…

Конечников с тревогой подумал, как аппараты сканирования отреагируют на золотой диск, который ему дала княжна Александра, то есть Дарья Дремина или как там ее…

— Жаль, что мы не можем все заменить надежной автоматикой. Курс процедур приведения хранителей к лояльности, штука длительная и не дающая полной гарантии, — важно озвучил он, то, что подсказала ему интуиция.

Полковник со страхом посмотрел на него и от вопросов воздержался.

— Если можно ехать прямо сейчас, то давайте позовем Елену, — предложил Конечников.

— Ну, зачем, я сам не сочту за труд помочь, — предложил полковник.

— Буду признателен Борис Николаевич.

Он подъехал к платяному шкафу. С ловкостью заправского лакея, «особист» протянул ему свежую майку, развернул накрахмаленную до хруста рубашку, помог Конечникову одеть и застегнуть китель с капитанскими погонами, завязал галстук. Укрыл ноги Федора пледом. Конечников посмотрел в зеркало и остался доволен своим видом. Несмотря на инвалидное кресло, и неуставную нижнюю часть одежды, получился бравый и элегантный выздоравливающий офицер.

Когда они вышли на улицу, снова закапал дождь. Конечникову пришлось раскрыть тент кресла.

— Может вернемся? — предложил он, с удовольствием слушая стук капель по натянутой материи.

— Ерунда, — отозвался «особист», но все же бросил пару слов в переговорник.

Некоторое время он героически мок, пока из корпуса не выскочила медсестра и не вынесла своему начальнику зонтик. Ее тонкий халатик моментально напитался влагой, сделался прозрачным, показывая молодое упругое тело.

Конечников оценивающе взглянул на грудь девушки, потом на завивающиеся в мокрые колечки волосы на лбу и правильное личико с озорным, задорным выражением. Медсестра улыбнулась Конечникову, отдала зонтик своему начальнику и со всех ног кинулась обратно.

Полковник не оставлял роль экскурсовода — зазывалы и старательно рассказывал, какая прекрасная подборка беллетристики и исторических документов находится в специальном отделении университетской библиотеки.

Конечников рассеяно слушал, невпопад кивая словам «особиста».

Он провожал глазами медсестру, глядя даже не на обрисованную мокрой одеждой ложбинку между ягодиц, а просто на то, как легко, непринужденно бежит девушка обратно под защиту стен к мохнатому полотенцу, стакану горячего чая и фену с восхитительно теплой струей.

— Борис Николаевич, вы прекрасно подбираете девушек…

— В смысле? Вам надоели ваши, и хочется разнообразия? — понимающе поинтересовался полковник, проследив направление взгляда подопечного.

— Нет, просто интересно… Отчего они выглядят такими счастливыми? — спросил он.

— Они молоды, хороши собой, устроены, очень недурно зарабатывают. Потом они…

— Что? — спросил Конечников.

— Ну, вы же сами все знаете. Для простой девчонки, у которой ничего нет кроме смазливой мордашки, попки и ножек, — это все равно, что вытащить счастливый билет на лотерее жизни.

— Просто завидно, — признался Федор. — Как бежит легко.

— Ничего, и вы также бегать будете, — утешил его полковник.

Библиотека помещалась в старинном, благородных пропорций, но увы, сильно обветшалом корпусе в глубине парка. Посетители на первом этаже, в абонементе, отсутствовали. Интерны и ординаторы, студенты — медики и раненые в больничных пижамах располагались выше, в читальных залах на втором и третьем уровне. «Особист» привел Конечникова к служебному отделу.

Их нетерпеливо дожидался седой старик, одетый в ветхий мундир чиновника седьмого класса. На груди историка гордо красовался потертый университетский значок. Позолота парадного мундира облетела, оставив после себя пятна изначального цвета на линялой ткани. В довершение картины, из-под ворота кителя, частично скрытого длинными, спутанными волосами, торчала засаленная горловина свитера неопределенного цвета.

— Здравствуйте, дорогой Борис Николаевич, — ответил ему смотритель. — А это, как я понимаю, наш гость, кхм… боевой капитан, командир крейсера — разведчика.

— Прошу называть меня Федор Андреевич, — подсказал Конечников.

— Разумеется, молодой человек, разумеется, — сказал старик, протягивая свою ладонь.

Она оказалась слабой и костлявой, точно лапка мертвой птицы.

— Оставляю Федора Андреевича на ваше попечение, Афанасий Константинович. Покажите ему все, что он соблаговолит осмотреть и дайте пояснения, если потребуется.