Право имею - Вячеслав Базов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А Ева ждала чего-то. То ли смерти, то ли спасения. Она снова ощущала себя беспомощной, слабой. И в магазин она выходила только чтобы развеяться. В тот день и вовсе отправилась за двумя пакетами молока, хотя в холодильнике их уже было пять. Просто прогулялась без спешки до дальнего магазина, где, казалось, молоко было самым вкусным. Так же без спешки вернулась домой, рассматривая непривычные людные детские и спортивные площадки. Просто людей, у которых впереди были ещё годы жизни и которые не смотрели на неё так обречённо.
Ева ещё на этаже ощутила, что что-то не так. Запах, что ли, изменился, а может приоткрытая дверь в квартиру, которую она точно запирала, наводила на мысли. Ева достала пистолет из женской сумки, молоко пока не решилась выкидывать. В крайнем случае в лицо его бросить можно.
В квартире играла музыка — её всегда слушал Тимур. Ева вошла тихо, осторожно прикрыла дверь, не запирая, и в этот момент услышала знакомый голос:
— Запирай. Припрётся ещё кто-нибудь на огонёк. Нам же этого не нужно.
Глеб сидел в компьютерном кресле, на мониторе за его спиной была яркая стандартная заставка. Тимур — на диване напротив него, на Еву обернулся осторожно, как-то даже осуждающе глянул. Словно она должна была их охранять, а тут бросила.
У Глеба в руках был пистолет и дуло его смотрело в голову Тимура. Ева осторожно положила молоко на подлокотник дивана, пистолет на Глеба не направляла, но и не откладывала. Он и не требовал, даже не намекал.
— Ты сдала меня Леониду на руки. Как вещь, — напомнил Глеб. — Ты хоть спрашивала, что со мной там делают?
Ева узнала его по голосу, лицо у Глеба было совсем другое. Да и она ожидала увидеть его с другим лицом. Что-то в нём осталось от прежнего Глеба, но словно карандашный рисунок стёрли и по контуру нарисовали новый.
— Он бы не тронул тебя, — Ева постаралась, чтобы тон не был оправдывающимся. — Он мог нас обоих с Ником положить, но не тебя.
— Ну да, а всё это время он меня плюшками кормил. Видишь, как отожрался? — у Глеба спала мускулатура. Не до конца, но всё же. Было странно, что Леонид позволил ему подрастерять форму. Тем более сейчас. Ева больше боялась даже не того, что у него пистолет, а того, что он стал слабее. Именно сейчас, когда нужны все, в том числе Кристина, и любая слабость — это смерть.
— Он вы**ывается, — фыркнул Тимур, но всё равно нервно. — Он пистолет даже с предохранителя не снял. Мы плейлист обсуждали, пока ты не подошла.
— Детей не спрашивали, — беззлобно отозвался Глеб. Тимур стиснул зубы:
— Мне уже восемнадцать.
— Я тебе не отец и даже не босс, чтобы помнить, — Глеб положил пистолет на стол, развернулся к Еве уже более знакомым — взгляд был его. Не отмороженного психопата, который пришёл их перебить, а того Глеба, который ругался за оставленную в мойке посуду.
— Разве? — Тимур, заметно выдохнув и успокоившись, приподнял бровь. — Мне казалось, что теперь да.
Глеб будто бы задумался, потом улыбнулся и пожал плечами:
— Пока нет. У меня есть пару дней. Потом меня найдут уже под новой личиной. И тогда, я думаю, возникнут вопросы ко мне.
— А мне кажется, тебя сразу пристрелят, — осмелел Тимур. Глеб адресовал ему разочарованный взгляд, но вынужден был согласиться:
— Может. Но надеюсь, что у них остались к нам вопросы. Как там Ник?
— Мёртв. Ты знаешь, — поспешно ответила Ева, но побледнела, сжала губы в нитку.
— Мы все знаем, что нет.
— Оно нас не трогает. Возможно потому, что найти не может, — поспешно заговорил Тимур. Открылась дверь в спальню: Кристина выглянула послушать, но ближе не подходила. Глеб только мельком на неё глянул — как на ребёнка, который вроде и человек, но ничего не сделает опасного для него. Раньше он от Кристины шарахался.
— Ты ведь знаешь, что с ним случилось. Он был на пороге сотни, — напомнил Глеб.
— Ага. Он теперь бессмертный. Монстр он бессмертный. Глеб, всё что угодно, но Ник нам больше не…
— А если он ещё осознаёт себя? Если там внутри ещё человек? — продолжал Глеб. Кристина напряглась, открыла рот что-то сказать, но всё же решила послушать.
— Ага. Без башки… Я не пойду. И тебе нельзя ходить — мы без тебя точно сдохнем. И я не хочу, чтобы ты наводил этого монстра на наш след. Когда дом сожгли, я испытала только облегчение. Потому что Ник мог туда вернуться.
— Ну не настолько же он псих, — отмахнулся Глеб.
— Я пойду! — вызвалась Кристина, выступив вперёд. — Даже если там чудовище. Даже если меня сожрёт — я хочу убедиться.
Тимур покрутил рукой у виска, словно маскируя этот жест, Глеб улыбнулся ей, будто успокаивал, Ева же показала, чтобы та спряталась в комнату. Но Кристина только прикрыла дверь, осталась слушать.
— Ты мне главное скажи. Он тебе как кто нужен? Как Чёрт? Как Ник? Как монстр, который может чуточку больше, чем человек? Что он вообще может, кроме как без башки ходить?
— А вот честно, ты же не меня боялась? Не из-за меня с пистолетом за молоком ходишь. Я видел облегчение на твоём лице, когда ты увидела меня. Злого и с пушкой. А от того, что я пришёл, лучше-то не стало. Что мы можем?
— Сердце остановить, — подал голос Тимур.
— С близкого расстояния, — напомнил Глеб, даже не повернувшись к нему. — Без разницы, как кто нужен мне Ник. Костяк Леонида сейчас разбегается, мне нужно набирать новую опору. Времени на это нет. Ник сейчас был бы мне нужен, даже будь он прежним.
— А зачем? Зачем набирать? — снова заговорил Тимур.
— Чтобы нас не убили.
— А дальше?
— Тимур, а ты чего хочешь? — как-то даже угрожающе спросил Глеб, полностью повернувшись к нему. — Свободы, что ли? Мы с Евой хоть окупили всё, что в нас вкладывали, и то вырваться не можем.
