Остров Тамбукту - Марко Марчевский

Такие мысли проносились у меня в голове, когда я слушал речь главного жреца. Наконец он умолк, и тотчас оглушительно забарабанил бурум. А когда снова наступила тишина, Боамбо встал со своего места и также произнес речь. Но, в отличие от главного жреца, речь вождя была совсем краткой. Он заявил, что мы, белые люди, очень хорошо знаем наши обязанности и будем их исполнять, как исполняли до сих пор. Важней была польза, которую мы принесли племени, научив многим полезным вещам. Вождь вспомнил о топорах, молотках и гвоздях Смита. С их помощью туземцы построили новые хижины гораздо легче и быстрее, чем каменными топорами. Да и сами хижины вышли прочнее, потому что все балки прибиты гвоздями. Не забыл вождь упомянуть и о моих лекарствах. Назвав меня лапао, он заявил, что я лучший друг племени.

— Правильно я говорю? — обратился он к толпе. И все в один голос ответили:

— Правильно! Правильно!

Главный жрец нахмурил брови — очевидно, он не был доволен речью Боамбо, но вождь не обратил на него внимания и продолжал говорить о пользе, которую мы принесли племени. Заканчивая, он высказал надежду, что в будущем мы будем еще полезнее.

Новый барабанный бой — и опять тишина. Тауты и ренгаты отдалились.

Боамбо тоже отошел в сторону. В середине круга остались только мы, трое белых, и главный жрец. Опять послышался бой бурума, и главный жрец сделал знак рукой следовать за ним. Он медленно зашагал вокруг обоих костров, причем вертелся во все стороны так, что огонь огревал его со всех сторон. Смит, Стерн и я подражали ему, при молчаливом одобрении туземцев.

Огонь и вода — две непобедимые стихии, которых жители Тамбукту особенно боялись. Если ураган застигнет кого-нибудь на его утлой пироге в океане, он бессилен бороться с волнами и погибнет. Если огонь охватит хижину, она сгорит, и никто не в силах ее спасти. Только тропический лес может устоять перед водой и огнем — вода не может его затопить, а огонь не может его уничтожить. Когда ходили на охоту на диких свиней, охотники поджигали на полянах сухую траву, и за какой-нибудь час огромное пространство превращалось в черное пепелище. Но тропический лес оставался невредимым. Огонь не может охватить живые гигантские деревья и зеленые сети лиан. И все же к огню и воде туземцы относятся с преклонением. Когда впервые мы появились на острове, они бросили нас в водную стихию, которая должна была нас поглотить. Сейчас главный, жрец ходил, в сопровождении нас, вокруг другой стихии — огня. Огонь уничтожит в нас все злые мысли (но не в Арики) и согреет наши сердца пламенем любви ко всем занго — таков был смысл нашего обхода обоих костров.

Сделав три круга, главный жрец остановился лицом к нам.

— Комунатуа! — громко крикнул он, чтобы все слышали. — Вы сыновья нашего племени. Каждый из вас может сейчас же жениться на девушке, которая пожелает иметь его своим мужем. Шамит, — обратился он к плантатору, — хочешь взять сахе из нашего племени?

Смит отрицательно покачал седеющей головой.

— Нет, не хочу!

— А ты? — обратился главный жрец к капитану, имя которого он не мог выговорить.

Капитан также отказался. Тогда главный жрец обратился с тем же вопросом ко мне.

— Heт, не желаю! — повторил я за Смитом и Стерном и прибавил: — Когда я спас тана Боамбо от кадитов, Зинга заявила, что на большом празднике станет моей сахе. Но сейчас Арики отказался усыновить меня в своем роду, и я стал сыном рода тана Боамбо, а Зинга стала моей сестрой...

— Это верно! — прервал меня главный жрец. — Зинга стала твоей сестрой и не может стать твоей сахе. Но ты можешь взять себе жену из другого рода.

— Не желаю!

— Хорошо! — сказал Арики, взглянув на меня с нескрываемым злорадством.

Он подал знак рукой, двое туземцев из рода Боамбо подошли, подхватили и понесли меня на руках к толпе, перескочив через оба костра. Это означало, что они и все остальные члены рода готовы полезть в огонь ради меня. Другие два туземца из рода Арики таким же манером отнесли Смита, а вслед за ним и Стерна.

Несколько ударов в бурум известили о конце церемонии. Когда все опять утихло, главный жрец обратился к толпе и крикнул громким голосом:

— Юноши и девушки! Слушайте то, что вам скажет Арики! Подойдите все сюда! Первыми пусть подойдут девушки!

Все девушки, которые хотели выйти замуж, вышли из толпы и стали в один ряд перед главным жрецом. Я с радостью заметил, что Зинги не было между ними. По данному знаку юноши также вышли на поляну и построились в отдельную шеренгу лицом к девушкам. Разумеется, каждый молодой человек старался стать против девушки, которую избрал себе в жены.

Первой в ряду девушек была Канеамея. Главный жрец вызвал ее по имени и сказал:

— Канеамея, иди скройся в лесу. Тот, кто желает стать твоим даго, пусть тебя найдет и приведет сюда.

В ту же секунду Канеамея бросилась бежать по поляне и вскоре исчезла в лесу. Немного погодя, чтобы дать дочери возможность лучше спрятаться, Арики обратился к парням и сказал:

— Тот, кто, хочет, чтобы Канеамея стала его сахе, пусть идет в лес ее искать.

В тот же миг Амбо со всех ног пустился бежать к тому месту, где Канеамея скрылась в лесу. Со всех сторон послышались одобрительные голоса, а один шутливо крикнул:

— Поторопись, Амбо! А то птичка улетит!

Но «птичка» не улетела. Не прошло много времени и из леса вышли Амбо и Канеамея, держась за руки. Они вступили на поляну, улыбающиеся и счастливые, и стали рядом в стороне от остальных.

Очередь была второй девушки в шеренге. Звали ее Анда — проказница, она любила шутить с парнями, и они с ума сходили по ней. Главный жрец подал ей знак, и она побежала в лес. Немного подождав, главный жрец дал знак парням, и двое юношей взапуски бросились за ней. Из толпы послышались шутливые замечания:

— Нажми, Индал, а то Боро тебя опередит!

— Боро, держись! Если прозеваешь Анду, другая уж тебя не возьмет!

Оказалось, что у Анды двое кандидатов — Индал и Боро. Они оба одновременно бросились в — густой тропический лес ее искать. Кому же из них выпадет счастье? Разумеется тому, кто первым найдет Анду. Но это совсем не легкое дело. Скорее можно найти рисовое зерно в мешке с песком, чем Анду — в тропическом лесу. И все же один из юношей ее найдет. Сама Анда поможет ему в этом. Но кто из них? Боро или Индал?

В толпе наступило большое оживление. Разгорелись споры. Одни утверждали, что Боро найдет Анду, другие стояли за Индола. Происходившее тут до некоторой степени напоминало наши спортивные состязания, когда публика приходит в волнение и криками поощряет бегунов, с той только разницей, что здешняя публика много воздержаннее нашей.