Иосиф Сталин, его маршалы и генералы - Леонид Михайлович Млечин

издали твердого положения, по которому наш боец и командир отвечает прежде всего за порученный ему участок работы, за знание службы и выполнение ее.

Сталин недовольно заметил:

— В уставе есть, кажется, оговорка, я не читал этого устава, что все бойцы обязаны выполнять все приказы, кроме явно преступных. Никаких оговорок давать не следует. Все приказы обязательны, и точку надо поставить.

Голос из зала:

— Иначе говоря, нужен дисциплинарный устав, которого мы сейчас не имеем.

Сталин удивился:

— Нет такого устава?

Батов подтвердил:

— Не имеем.

Голос из зала:

— Есть дисциплинарный устав 1925 года, подписанный Бубновым.

Алексей Сергеевич Бубнов, который в 1925 году возглавлял политуправление Красной армии, уже был по приказу вождя расстрелян как «враг народа»...

Сталин ернически заметил:

— Ай, ай, ай, как же вы терпите это?

Батов предложил:

— Я считаю, что в нашем дисциплинарном уставе нужно записать, что боец и командир отвечают за знание и выполнение службы. Может быть, незначительную часть бойцов, которых можно отнести к числу нерадивых, подвергать дисциплинарным взысканиям в виде арестов, а также создать специальные исправительные и дисциплинарные батальоны с тем, чтобы покончить с расхлябанностью, которая у нас имеется.

Армейский комиссар 2-го ранга Александр Иванович Запорожец, член военного совета 13-й армии, подтвердил плохое моральное состояние вооруженных сил:

— Много было самострелов и дезертиров.

— К себе в деревню уходили или в тылу сидели? — уточнил Сталин.

— Было две категории. Одна — бежала в деревню, потом оттуда письма писала. Вторая — бежали не дальше обоза, землянок, до кухни. Таких несколько человек расстреляли. Когда появился заградительный отряд НКВД, он нам очень помог навести порядок в тылу. В одном полку было сто пять человек самострелов.

— В левую руку стреляют? — спросил Сталин.

— Стреляют или в левую руку, или в палец, или в мякоть ноги...

Дисциплину в действующей армии поддерживали смертными приговорами. Расстреливали в финскую войну часто, например за невыполнение приказа. Даже в тех случаях, если выполнить его было невозможно.

Финские части, уступавшие в численности, были подготовлены к ближнему бою и несравненно лучше вооружены — в первую очередь автоматами и минометами, что позволяло им косить наступавшую пехоту. Финны оснастили свою армию пистолетами-пулеметами «суоми», удобными в бою. Красноармейцы имели только винтовки.

В конце тридцатых Наркомат вооружения предлагал оснастить Красную армию автоматической винтовкой. Сталин сделал выбор в пользу самозарядной, вспоминал тогдашний нарком Борис Львович Ванников. Вождь объяснил, что хочет исключить возможность автоматической стрельбы. В бою солдат нервничает и будет вести бесцельную непрерывную стрельбу, расходуя слишком много патронов.

По той же причине незадолго до финской войны Ворошилов категорически возражал против автомата (тогда он назывался пистолет-пулемет), говорил:

— Где это нам набрать столько пуль, если поставим в войска автоматы?

Тем не менее советская промышленность приступила к выпуску пистолета-пулемета, сконструированного Василием Алексеевичем Дегтяревым. Стрельба из него велась пистолетными патронами, он имел очень простую конструкцию, и производство было сравнительным дешевым.

Но в 1939 году Наркомат обороны предложил отказаться от пистолета-пулемета. Военные заявили, что это оружие малоэффективное и приспособлено не для армии, а «для американских гангстеров при ограблении банков». Им не нравилась малая дистанция хорошей прицельной стрельбы и большой расход патронов. Сталин согласился с военными и подписал решение прекратить снабжение Красной армии пистолетами-пулеметами.

Огорченный Ванников из сталинского кабинета вышел в соседнюю комнату, где обыкновенно сидел начальник 1-го отдела Главного управления госбезопасности НКВД комиссар госбезопасности 3-го ранга Николай Сидорович Власик, начальник сталинской охраны. Ванников пожаловался, что напрасно отказались от такого хорошего оружия. На что Власик сказал, что если эти пистолеты-пулеметы действительно так хороши, то он может обеспечить через Наркомат внутренних дел небольшой заказ для пограничных войск.

Когда во время Финской кампании с фронта посыпались просьбы дать в войска автоматическое оружие, Сталин вызвал наркома Ванникова и строго спросил, почему отечественная промышленность не выпускает пистолеты-пулеметы. Борис Львович осторожно напомнил о принятом решении.

Тогда Сталин сказал:

— Надо организовать у нас изготовление финского пистолета-пулемета «суоми». Его очень хвалят наши командиры.

Ванников заметил, что советский автомат не хуже финского и наладить его выпуск можно проще и быстрее.

Сталин колебался:

— Командиры хвалят финский автомат.

И все же Ванников уговорил вождя. Теперь уже Сталин распорядился возобновить производство пистолета-пулемета Дегтярева: работать в три смены и к концу следующего месяца дать восемнадцать тысяч автоматов. Ванников твердо сказал, что это невозможно, Сталин снизил задание до двенадцати тысяч. Ваннников твердил, что заводы не справятся.

— Что же вы можете предложить? — раздраженно спросил Сталин. — С фронта ежедневно требуют вооружить пистолетами-пулеметами хотя бы одно отделение на роту.

Ванников вспомнил об автоматах, которые отдали пограничникам. Из соседней комнаты вызвали Власика. Сталин велел ему отобрать автоматы у пограничников и самолетами перебросить на финский фронт.

Потом возникла еще одна проблема. Кто-то сказал Сталину, что круглые дисковые магазины «суоми» вмещают в четыре раза больше патронов, чем плоские коробчатые (их называли рожками) магазины пистолета-пулемета Дегтярева. Поэтому очередь из финского автомата длиннее нашего.

Сталин распорядился комплектовать наши автоматы такими же дисками, как у «суоми». Ванников и Дегтярев доложили вождю, что приспособить диск «суоми» к нашему автомату можно, но на это уйдет много времени. Кроме того, диски громоздки, тяжелы. Перезаряжать их труднее, механизм сложнее, и больше вероятность, что оружие откажет в бою. Рожковые магазины надежные, легкие, их можно в большом количестве разместить в карманах шинели, брюк, засунуть за голенище сапог. Но Сталин велел сделать все как у финнов...

Когда Ванникова вновь пригласили к Сталину, настроение у вождя улучшилось. Теперь его интересовали только цифры.

— Сколько автоматов дадите до конца следующего месяца?

Ванников пояснил, что сможет назвать цифру только после инвентаризации имеющихся на заводе заделов. Тогда Сталин предложил ему немедленно выехать на завод, оттуда позвонить и повернулся к военным, которые ждали своей очереди. Ванников спросил:

— Могу ли я быть свободным?

— Пока вас никто не арестовал, вы свободны, — сказал Сталин и улыбнулся.

Конструктор пистолета-пулемета Василий Дегтярев получил звание Героя Соцалистического Труда и Сталинскую премию, стал генерал-майором инженерно-артиллерийской службы. Ванникова вскоре арестовали. Наверное, он вспомнил тогда сталинскую улыбку...

Пошли рассказы о так называемых «кукушках» — финских снайперах, которые забирались на деревья и оттуда стреляли. Но это оказалось чистой воды мифом. Кто же в сорокаградусный мороз может часами сидеть без движения на дереве?

Финны умело использовали лес для скрытных атак. Они подстерегали красноармейцев, из укрытия убивали командиров и быстро уходили на