Пир мудрецов - Афиней
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
{104 ...сократика Эсхина... — См. биографию у Диогена Лаэртского, который из множества приписываемых Эсхину диалогов считает аутентичными семь; четыре из этих семи названы здесь: «Телавг», «Аспасия», «Каллий» и «Аксиох».}
{105 ...у Ксенофонта во второй книге «Воспоминаний». — На самом деле, в третьей книге; см.: Ксенофонт. «Воспоминания о Сократе». III. 10. 9; 11. 15.}
[О горгонах]
64. На этом Масурий закончил свою длинную речь, и все были поражены его ученостью. Затянувшееся молчание прервал Ульпиан, воскликнув:
"Дорогие сотрапезники, уж не захлебнулись ли вы в этом неожиданном словесном потоке! К тому же вы злоупотребили неразбавленным вином - недаром говорит Парменон из Византия:
Кто пьет вино, как взмыленный скакун воду,
Не выговорит внятно ни одной буквы:
Без слов он будет дрыхнуть над своей бочкой,
[b] Как будто опоил его настой мака.
Или только что упомянутые Горгоны обратили вас в камень? А знаете ли вы, что Александр из Минда утверждает, будто действительно существуют животные, способные превращать людей в камень? Во второй книге "Рассказов о птицах" он пишет: "Горгона есть животное, которое ливийские кочевники там, где оно водится, называют "в-землю-гляд" {106} (κατώβλεπον). По виду ее шкуры обычно полагают, что она похожа на дикую овцу; однако некоторые говорят, что на теленка. Ее дыхание будто бы столь сильно, что убивает всякого встречного. [На самом же деле] она [с] имеет гриву, которая свисает со лба, закрывая глаза, и всякий раз, когда она встряхивает ею (а это тяжело и трудно), то не дыханием убивает, а неким излучением от особенной природы ее глаз. Обнаружено это животное было так. Несколько солдат из войска Мария, посланного против Югурты, {107} увидели горгону и, решив из-за ее низко опущенной головы и медленной походки, что перед ними дикая овца, погнались за ней, чтобы зарезать мечами. Но животное испугалось, встряхнуло гривой, лежавшей на [d] глазах, и тотчас умертвило бросившихся на него людей. И снова и снова повторялось то же самое, и каждый раз подступавшие к нему погибали, пока кто-то не догадался расспросить туземцев о природе этого существа. Тогда по приказу Мария туземные всадники, устроив засаду, убили животное копьями издали и принесли командующему". Такое животное существовало, ручательство тому - его шкура и экспедиция Мария. Но другое [e] сообщение Александра доверия не заслуживает. Он пишет, будто есть в Ливии какие-то быки-"противоходы" {108} (ο̉πισθονόμοι), которые, когда пасутся, не идут вперед, а пятятся назад. Пастись естественным образом мешают им рога, загибающиеся не вверх, как у всех животных, а вниз, закрывая при этом глаза. Это совершенно невероятно и не подтверждается ни одним другим свидетельством".
{106 ...«в-землю-гляд»... — Ср.: Элиан. «О природе животных». VII. 5; Афиней. IX. 409с; Плиний. VIII. 77.}
{107 ...из войска Мария, посланного против Югурты... — 107-105 гг.}
{108 ...6ыки-«противоходы»... — Ср.: Элиан. «О природе животных». XVI. 33.}
[f] 65. Ларенсий подтвердил рассказанное Ульпианом, добавив, что Марий отослал шкуры этих животных в Рим, но никто там не смог определить, чьи они, - настолько необычайно они выглядели. Впоследствии он посвятил их в храм Геркулеса, в котором полководцы-триумфаторы (222) устраивают угощения граждан, как о том говорится у многих римских поэтов и историков. "Но вас, господа буквоеды, - заключил он, - такие вопросы не интересуют. Недаром говорит Геродик Вавилонский:
Вон из Эллады, сыны Аристарха! Бегите быстрее,
Морем Эгейским неся трусость оленью свою.
Точно младенцы, пищите и мямлите вы односложно:
"Се", или "сих", или "сим", - в этом лишь ваша печаль.
Скрыть невозможно дороги грядущей препоны. Геродик
Сыном Эллады рожден, с ним навсегда Вавилон.
Ибо, как говорит комедиограф Анаксандрид [Kock.II. 159]:
[b] Отрадно сердцу, отыскав мысль новую,
Поведать всем и Креза стать счастливее.
Скупые же, что мудрость держат скрытою,
Зачахнут без вниманья и участия,
Удаче их лишь зависть воспоследует.
Неси ж толпе подарок свой - открытие!"
После этих слов большинство гостей удалилось, не попрощавшись, и наша беседа прекратилась сама собой.
Конец книги пятой
Книга шестая
1. Друг мой Тимократ, ты всегда при встречах расспрашиваешь (222) меня, о чем беседовали пирующие софисты, как будто надеешься услышать что-то новое. Но я напомню тебе, что сказал Антифан {1} в своей комедии "Творчество" [Kock.II.90]:
{1 ...напомню... что сказал Антифан... — Сюжеты Средней аттической комедии, одним из главных представителей которой был Антифан, часто брались из мифов и трагедий и трактовались в пародийном духе. В цитируемом месте Антифан, видимо, выступает с теоретическим оправданием этого метода, представляя трагедийное творчество как чрезмерно легкое и потому недостойное уважения. Аристотель (который был современником Антифана) также обсуждает в «Поэтике» (1451b) данное различие между трагедией и комедией, но указывает при этом, что персонажи трагедии не всегда бывают общеизвестны, а кроме того, «и то, что известно, известно немногим, однако же нравится всем».}
Во всем счастливо ремесло трагедии:
Сюжет, во-первых, - он знаком всем зрителям,
Когда еще ни слова не рассказано, -
Поэту остаются лишь подробности.
Скажу вот я: "Эдип" - и сразу прочее
[b] Известно всем: мать - Иокаста, Лай - отец,
И что он сделал сам, и что с ним сделалось,
И кто его два сына, и две дочери.
Скажи лишь: "Алкмеон", и сразу названы
И мать его убитая в безумии,
И дети все. И вот Адраст разгневанный
Придет и вновь уйдет .............
А во-вторых, когда совсем неведомо
Поэту, что сказать еще, и дочиста
Опустошил он закрома фантазии,
Немедленно машина театральная
[с] Поднимется, {2} как палец побежденного
{2 Немедленно машина театральная / Поднимется... — О том, что авторы трагедий прибегали в затруднительных случаях к специальному подъемному механизму, выводившему на сцену богов (deus ex machina), известно нам из сочинений многих авторов, в том числе Платона и Аристотеля. Эта практика давала повод для насмешек и зачастую свидетельствовала о недостатке мастерства.}
Атлета, и уже довольны зрители.
Всё это совершенно недоступно нам.
(223) Напротив, имена должны придумать мы,
Интриги, речи, всё, что им сопутствует,
И что сперва случилось, что потом стряслось.
Пролог, развязку. Если что упущено
В каком-нибудь Хремете ли, Фидоне ли,
Тотчас освищут зрители комедию -
Пелею же и Тевкру всё прощается.
И Дифил в "Оливковом саде" или "Сторожах" [Kock.II.549]:
"Хранящая святилище Бравронское, {3}
{3 Хранящая святилище Бравронское... — Артемида. Святилище в Бравроне (Аттика) было одним из самых известных мест поклонения богине.}
Любимое богами, о, владычица,
[b] Лук укрощающая, Зевса и Лето
Девица-дочь!" - вот так-то изъясняются
Творцы трагедий: им одним дозволено
Всё говорить, что ни взбредет им в голову.
2. Перечисляя, чем трагедии могут быть полезными для повседневной жизни, комедиограф Тимокл говорит в пьесе "Женщины на празднике Дионисий" следующее [Kock.II.453]:
Послушай-ка, любезный, что скажу тебе.
Несчастным человек рожден природою
И множество печалей жизнь несет ему.
Вот почему нашел он утешение
[c] Своим заботам: ежели от собственных
Дел отвлечен он и чужими бедами
Ум поглощен его - тогда домой к себе
Уходит он довольный и наученный.
Возьми хоть, если хочешь, наших трагиков!
Они полезны всем: {4} бедняк несчастнейший
{4 Они полезны всем... — Вышучивая трагедию, Тимокл говорит убедительно и произносит слово в ее защиту по всем правилам судебного красноречия. В то же время подход его, как и положено автору комедий, подчеркнуто утилитарен, так что апология оборачивается издевательством: в трагедии предлагается видеть в первую очередь простое и действенное лекарство от бед и неприятностей, которые несет с собой повседневность. Нищий Телеф, безумный матереубийца Алкмеон, сыновья фракийского Финея, ослепленные отцом, потерявшая всех своих детей Ниоба, несчастный больной Филоктет только и ждут, чтобы облегчить страдание.}
Свое несчастье переносит с легкостью,
Увидев, что Телеф еще бедней его.
На Алкмеона поглядит припадочный;
Кто слаб глазами - на слепцов Финеевых;
[d] Сын помер? вот Ниоба в утешение;
Кто хром - взгляни на поступь Филоктетову;
Несчастен старец - вот дела Энеевы. {5}
{5 ...вот дела Энеевы. — Эней (ΟΙνεύς), царь Калидона, отец Мелеагра.}
Увидит зритель, что его несчастия,
"Которых пережить не могут смертные",
С другими уж случались, и охотнее
Перенесет свои.
3. Вот так и мы, Тимократ, {6} не "дадим", но "отдадим" тебе остатки пиршества софистов, как сказал бы, осмеивая Демосфена, котокидский [e] оратор. {7} Ведь когда Филипп давал афинянам Галоннес, то Демосфен призывал их не брать его, если Филипп будет давать, а не отдавать. Различие этих выражений Антифан обыграл в "Птенчике" [Kock.II.80]:
