Нелетная погода (сборник) - Александр Бушков

Я отложил письмо. Это для вас чревато… «Палажи! под втарую скамейку тыщу руб. новыми.. Если стукнешь! ментам – тебе хана». Похоже? Нисколько. Такие письма пишут, когда хотят что-то от тебя получить, но здесь противоположное – от меня ничего не требуют, наоборот, только дают, а неприятностями грозят, если я это сдам! властям. Странные шантажисты, шантажисты навыворот…!

Действительно, почему бы не набрать 02? Приедет капитан или лейтенант с институтским ромбиком, мне без труда удастся убедить его, что все это не мое и никогда моим не было – я не вороватый завбазой и не подпольный валютчик, я простой программист.

Все это богатство скорее всего конфискуют. Интересно, будет ли оно считаться кладом, найденным мною и переданным государству? И… Что? Неизвестный в темном подъезде, сопя, сует мне нож под ребро? Четверо неизвестных заталкивают в машину и увозят?

Дело даже не в обещанных неприятностях, хотя и они – не сахар. Я могу так никогда и не узнать, кто это сделал и для чего, а ведь я страшно любопытен, да и не одно любопытство двигало бы любым, попавшим в такую ситуацию. Еще и долг – долг исследователя, если хотите. Человек, столкнувшийся с таким, просто обязан докопаться до сути – не ради славы, не ради любопытства. Жажда познания, вот что это такое. Если есть загадка, она должна быть решена.

Письмо прояснило кое-что, но одного я решительно не понимал – кто такая Жанна. Слово написано без кавычек – имя женщины? Но где она в таком случае?

Я встал и начал обыскивать квартиру – медленно, методично, как сыщики в романах.

Мебель была великолепной, ковры тоже, одежда – такую, должно быть, носят миллионеры или еще свергнутые короли. Огромный цветной телевизор, стереомагнитофон, подключенный к квадрофонической системе и установке цветомузыки. Кухня – скопище нок, призванных максимально облегчить труд хозяйки. Ванная – цветной кафель, озонаторы и куча других приспособлений, назначения которых я не знал. Деньги я нашел в секретере, по приблизительным подсчетам, их оказалось сорок три тысячи в рублях, пять тысяч в долларах и еще десять тысяч в неизвестных мне банкнотах.

Для живущего на одну зарплату скромного программиста более чем достаточно…

Огромный холодильник забит разными деликатесами, бар – не менее полсотни бутылок, я узнал лишь три-четыре марки, про которые слышал или читал. Миниатюрный рай. Эдем на одного. На одного ли?

Во время обыска я убедился, что Жанна – женщина, и появление этой женщины здесь было предусмотрено. Половину гардероба составляла женская одежда, а в секретере лежали футляры с украшениями – золото и драгоценные камни. Мои неизвестные благодетели были кем угодно, только не крохоборами и уж безусловно людьми со вкусом. Людьми? Не знаю, не знаю…

Одна маленькая странность – вместе с моими пожитками исчезли все мои книги. Библиотека у меня была небольшая, но хорошая, я подбирал ее семь лет, и если что-то огорчило, так это исчезновение книг.

Зная, что анонимные филантропы боялись крохоборства как черт ладана, логично было предположить, что вместо моих пропавших книг появится масса новых, дорогих и дефицитных. Однако ни одной книги в квартире не было. Думать и над этим ребусом мне уже не хотелось. Мне хотелось есть.

После того как я ознакомился с содержимым холодильника, моя авоська с бутылкой кефира, двумя плавленными сырками и банкой хека в масле казалась инородным телом. Я отнес ее на балкон, вернулся в гостиную и сел пировать… Интересно начинается отпуск, право…

Звонок в дверь, мелодичный, нисколько не напоминающий звук старого, раздался минут через сорок. К тому времени я успел немного поесть и почему-то уже не боялся неизвестных филантропов. Не было смысла их бояться – неприятностями они грозили, если я обращусь в «иные аналогичные органы»…

Первый раз за сегодняшний день я окаменел, обнаружив, во что превратилась моя квартира. Второй раз сейчас… Удачнее всего было сказать о ней одним-единственным словом – Совершенство. Мисс Вселенная. Самые синие в мире глаза, самые красивые светлые волосы, даже не прикасаясь к ним, чувствуешь, какие они легкие и пушистые. Фигура… губы… улыбка… На ней были обыкновенные джинсы и голубой батник, но это не имело значения: если напялить на нее рогожный мешок и поставить рядом с королевой в парадном платье со всеми регалиями никто и не взглянет на королеву, все станут, разинув рот глазеть на это чудо, мисс Вселенную…

Она улыбнулась, и от этой улыбки где-то на другом конце Галактики полыхнула сверхновая, а я понял, что погиб, и окончательно, любой на моем месте погиб бы…

– Боря, вы меня впустите наконец?..

– Я… мы… вы… – сказал я. – Пожалуйста…

Мой язык решительно отказывался повиноваться. Если это сон, просыпаться я не хочу. Проходя мимо, она задела меня плечом, ее волосы коснулись моего лица, и я вдохнул приятный легкий аромат незнакомых духов. Я посмотрел в зеркало – оттуда на меня растерянно пялился Борис Петрович Песков, двадцати шести лет от роду, не урод, но и не первый парень на деревне. Среднестатистический молодой специалист. О научной работе не думал, рацпредложений не вносил, изобретений не делал и вряд ли сделаю, фантастических рассказов не публиковал даже под псевдонимом, потому что к литературному творчеству неспособен. Смею надеяться, что не совсем серенький: знаю много, читаю много, в компании не ударю лицом в грязь, сумею поддержать и веселье, и умный разговор. Таких миллионы – средние скромные люди, умеющие с должной самокритичностью оценивать себя и потому не претендующие на что-то большее, чем они есть. Типичные представители определенной социальной категории. Почему ж тогда именно со мной случились эти странности? Чем я заслужил или в чем провинился по большому счету вселенской бухгалтерии?

– Боря, идите сюда, – позвали из комнаты, и я покорно пошел. – Здравствуйте, – сказал я. – Вы Жанна?

– Да, – ответила она, открыто глядя мне в глаза. Боря, вы очень удивлены?

– А как бы вы думали? – спросил я. – Не могли бы вы мне объяснить, кто со мной все это проделывает и зачем?

– Не могу, – сказала она. – Не обижайтесь, Боря, так надо. Скоро вам расскажут.

– И долго ждать?

– Вряд ли долго.

– Уже лучше, – сказал я. – Ну, а вы? Чем обязан счастью видеть вас в сих чертогах?

– Понимаете, Боря… – она, кажется, смутилась. – Я ваша жена.

– Елки-палки, – сказал я. – Вы это серьезно?

– Серьезно, у меня и документы… Вы хотите меня прогнать?

– Нет-нет, что вы, Жанна, – на этот раз смутился я. – Зачем же сразу гнать… то есть… в общем, я не то хотел сказать, не в том смысле, что вас нужно гнать… Вы, может, есть хотите?