Нелетная погода (сборник) - Александр Бушков

Все. Я его раздавил. Повизгивая от удовольствия и зависти, он поставил меня над собой. В глазах его полыхал один из кличей его племени: «Умеют же люди устраиваться!»

Вернулись наши дамы, и шеф сказал своей:

– Лена, а ты знаешь – Борис Петрович, оказывается, внук генерала Пескова!

– Неужели того самого? – почти без промедления изумилась Лена.

«Я скромно потупил глаза. Может быть, и правда был такой генерал Песков?

Официант поставил передо мной бутылку шампанского, которого я не заказывал.

– Ваши друзья просили передать, – сказал он, автоматически обернувшись в сторону того столика.

Я посмотрел туда. За столиком сидели двое мужчин, и один из них, перехватив мой взгляд, приподнял бокал и поклонился. Он был высокий, спортивного склада, лет сорока, с жестким интеллигентным лицом, в очень модных очках. Второму было лет шестьдесят. Полная противоположность первому – кругленький, даже расплывшийся, румяный такой, излучавший любовь ко всему, что попадалось на глаза. Что касается одежды, то нас явно обшивал один и тот же портной.

Снова какой-то парень пригласил Жанну, и я разрешил, наверное, слишком горячо – она взглянула на меня с легким недоумением. Я встал, подошел к тем двоим и спросил:

– Присесть позволите?

– Ну конечно, Боренька! – воскликнул толстяк, и я узнал голос из телефонной трубки.

– Виктор, – сказал спортивный. – Впрочем, я уже представился по телефону. Это Назар Захарыч. Рады приветствовать. Вижу, что вы вполне освоились со своим новым положением, так и надо, молодец. Вы мне нравитесь, Борис.

– Весьма тронут, – сказал я. – Польщен. Надеюсь, теперь вы объясните суть и цели? Согласитесь, что я чувствую себя…

– Это пройдет, – бодро сказал Виктор. – К хорошему привыкают очень быстро. А суть и цели… По причинам, которые не стоит здесь приводить, потому что к завтрашнему дню они устареют, мы посвятим вас в некоторые тайны только завтра. Потерпите?

– Потерплю, – сказал я.

– Значит, часов в шесть вечера мы вас навестим. Честь имею.

Я совершенно правильно понял нехитрый намек и вернулся к своей компании. Все складывалось прекрасно…

Вечер промелькнул незаметно – ведь шеф остроумный и приятный собеседник, душа компании, а теперь, когда он признал во мне равного себе и даже стоящего чуть выше, он был особенно мил. Соизволив вспомнить о моих увлечениях, он объявил, что у него имеется редкое издание Булгакова, и, так как он считает себя моим должником… Некоторое время мы успешно состязались в светскости, но состязание прервали наши дамы, напомнившие, что сегодня они танцевали только с чужими, так что пора нам проявить инициативу. Мы вняли.

После закрытия мы отвезли домой шефа с cупpугой, получили горячее приглашение навестить их как можно скорее, приняли его и поехали домой. Не сомневаюсь, что сегодня в качестве колыбельной шефу придется выслушать монолог на тему «Живут же люди, умеют же добиться!», и, если я хоть что-то понимаю в людях его типа, с сегодняшнего дня он возненавидит меня тайной жгучей ненавистью – обязательно тайной…

Дверные замки были целехоньки, злоумышленники бродили где-то далеко, но все равно нужно было поставить запоры похитрее, это можно устроить хотя бы через шефа, есть у него книжечка с координатами нужных на все случаи жизни людей…

А на нас с Жанной напала какая-то дурацкая оторопь, мы стояли посреди комнаты, не глядя друг на друга, и, пожалуй, действительно походили на парочку молодоженов викторианской эпохи.

– Поздно… – промямлил я, косясь на окно с задернутыми роскошными шторами.

Жанна шагнула ко мне и положила руки мне на плечи.

…В дверь звонили длинными звонками. Я продрал глаза, выскочил из постели и стал натягивать брюки, одновременно выгибая шею, чтобы взглянуть на часы. Половина восьмого. Вот так всегда – когда я знаю, что нужно на работу, исправно вскочу в шесть, абсолютно самостоятельно, но если впереди свободный день, обязательно требуется постороннее вмешательство.

В прихожей я столкнулся с Жанной, спешившей из кухни. На этот раз она была одета в довольно скромное платьице. Звонок мелодично взвыл еще раз.

– Боря, я на работу, – сказала Жанна. – Можно я машину возьму?

– Пожалуйста, – сказал я.

– Завтрак на кухне, не скучай. Как будто мы расставались так по утрам в сотый раз. Я открыл дверь. За дверью стоял Генка Белоконь, бородатый, невозмутимый, в черной кожанке, собственноручно сшитой по собственному фасону, в желтом мотоциклетном шлеме, на котором справа распластала крылья черная тучная мышь, а слева натягивал лук черный кентавр, – он любил выглядеть пижоном, хотя никогда им не был.

– Пока, – сказала Жанна, чмокнула меня в щеку, побежала вниз по лестнице, и от белоконевской невозмутимости не осталось и следа. Белоконь – вот кто мне нужен. Во-первых, он такой парень, на которого безусловно можно положиться, во-вторых, он президент городского клуба любителей фантастики, значит, привык ко всевозможным сногсшибательным гипотезам и теориям – я бывал на нескольких их заседаниях. Он в какой-то мере специалист по необычному, а мне сейчас нужен именно такой специалист…

– Ну, очухался? – спросил я. – Привет. Какими судьбами в такую рань?

– Вот, держи своих «Мушкетеров», – протянул он мне книгу. – Подумал: дай заскочу по пути.

– Заходи-ка, – сказал я.

– Некогда.

– У меня беда.

– Непохоже что-то, – ухмыльнулся он в бороду. Я сгреб его за рукав и втащил в прихожую, он глянул по сторонам и обратил ко мне вопрошающий взор.

– Это еще цветочки, – пообещал я и поволок его в комнату.

– Погоди, черт, – уперся он. – Дай хоть мокроступы сниму. Ну, и как все это нужно понимать?

Я толкнул его в роскошное кресло, придвинул ему сигареты, хрустальную пепельницу и принялся рассказывать все по порядку. Про свалившуюся словно с неба роскошь. Про Жанну. Про двух незнакомцев из ресторана, про моего поверженного шефа. Про то, что мне страшно и я не понимаю, что делать дальше, не знаю, чего ждать.

– Так… – сказал он, теребя бороду. – Значит, эта прелестная блондинка, твоя жена, если верить документам… Ты знаешь, почему снежный человек до сих пор не добился официального признания? Документов у него нет, с водяными знаками и печатями. Потому в него и не верят. Мысль обратиться в милицию или КГБ отбросил?

– Что они могут сделать… А если все повторилось бы?

– Правильно. Моральной поддержки жаждешь?

– Конечно, – согласился я, стараясь не выглядеть очень уж жалко. – У тебя есть какие-нибудь соображения по поводу?

– Посмотрим. Ты не возражаешь, если я немного покопаюсь в твоих чертогах?

– О чем разговор! Он покрутился по комнате, включил и выключил телевизор, залез в нутро магнитофона, мимоходом завернул на кухню, позвенел там чем-то, ушел в спальню, и слышно было, как он копается в шкафу. Мне стало легко и уютно, наконец-то я был не один… Минут через десять он вернулся.