Malaria: История военного переводчика, или Сон разума рождает чудовищ - Андрей Мелехов

— Товарищ с Лубянки! Оказался в компании с иракцами!

— Надо же! Почти успели! И кто его?

— Да арабы, наверное, и зарезали!

— К нам вопросов не будет?

— Так мы ведь доложим, что коллега-конкурент жизнь положил за спасение щита Родины от рук несознательных разжигателей войны! Мужику Героя дадут! Какие такие вопросы!

Тем временем американские вертолеты начали свой первый облет конечного пункта назначения. Некоторые из советских офицеров, не выдержав, с помощью согнутой руки показали им международно признаваемый жест. В открытых бортах геликоптеров сверкала оптика мощных фотоаппаратов. Когда раненых Лешу и Лейтенанта уже погрузили в один из «Ми-8», наш герой вдруг крикнул летчикам:

— Погодите!

Вернулся он быстро и положил на грудь раненого морпеха кусок рваной материи с сердечками и долларами на ставшей грязно-серой поверхности.

— Скажешь жене — пусть еще одни подарит!

Леша улыбнулся посеревшими от боли губами.

Тем временем снаружи послышалось гудение голосов. Лейтенант выглянул и быстро понял причину. В бортах вернувшихся на второй круг американских вертолетов появились светлые пятна. Наш герой не сразу понял, что обидевшиеся на неприличный жест морские котики показывали русским свои обнаженные задницы. Резидент, отвлекшись от грустных мыслей о сибирском климате, вдруг повеселел и сказал Вань-Ваню:

— Слышь, полковник, а у нас что, задницы хуже?!

Через минуту взрослые, хорошо обученные военные двух сверхдержав, забыв о том, где они находятся и чем занимаются, демонстрировали друг другу то, что порою стеснялись показать даже собственным женам. Они, конечно, не думали в этот момент, что точно так же — только две с чем-то тысячи лет назад — обменивались «приветствиями» римские легионеры и карфагенские пехотинцы. Или что когда-нибудь, спустя еще две тысячи лет, их потомки, возможно, будут показывать друг другу то же самое сквозь иллюминаторы космических крейсеров.

Стоявший в некотором отдалении от этой вечной в своей инфантильной глупости военной сцены седой вождь почти вымершего племени, только что похоронивший своих погибших родственников, с недоумением смотрел на причуды белых людей. Зачем они пришли сюда, на его землю? Чтобы насиловать и отнимать жизнь у его внучек? Чтобы убивать друг друга? Чтобы, наконец, показывать друг другу зады? Что им надо в сердце Африки? Наверное, думал мудрый житель красного континента, напевая про себя древнюю погребальную песню, их вожди забыли о том, что саванна не любит вражды, ненависти и шума. Что ж, когда-нибудь и они поймут, насколько ценна каждая пара рук, когда надо построить хижину. И как важно, чтобы рядом был теплый родной человек, когда наступает темнота и на охоту выходят звери и демоны ночи.

Вместо эпилога

«Комсомольская правда», 29 августа 1991 года

«Под утро 22 августа,[55] которое вскоре назвали Утром Победы, один из добровольных защитников „Белого дома“, в форме подполковника слишком уж напряженно поглядывал из окна на певших и веселившихся у костров людей.

— Ох, не нравится мне это преждевременное торжество, — ответил заросший щетиной и уставший от трехдневного напряжения сотрудник Главного разведуправления Министерства обороны СССР Сергей М. на мой вопрос о том, чем он озабочен. — Коллеги сообщили мне, что до сих пор не ясна позиция командования ГРУ. Если спецназ ГРУ выступит на стороне путчистов, то „Белый дом“ будет захвачен в несколько минут. Уж я-то знаю…

Подразделения спецназа ГРУ, о существовании которых многие не подозревают даже у нас в стране, а знатоки не находят эпитетов для описания их профессиональных качеств, к счастью, не „засветились“ возле российского парламента…

…Ответить на вопросы журналистов… согласился начальник ГРУ Генштаба МО СССР генерал армии Владлен Михайлович Михайлов…

— …Что вы делали во время переворота?

— …Каких-то команд и распоряжений из Генштаба о том, чтобы перебросить части разведки из округов, я не получал. Да я реально и не имею права командовать такими частями. Я могу командовать, например, Центром космической разведки, но это чисто техническое подразделение — сплошные антенны. Центр радиоразведки — тоже огромное антенное поле, занимающее тысячи километров по периметру Советского Союза. Со стороны министра обороны, теперь уже бывшего, и со стороны начальника Генштаба, тоже бывшего, распоряжений на разведку по Москве и Московской области я не получал… И из „восьмерки“[56] на меня тоже никто не выходил.

— Министр обороны Шапошников сказал, что процентов на восемьдесят будет обновлен высший командный состав Вооруженных Сил…

— И меня наверняка уволят. Ведь сидел здесь и никак не выступал.

— Вы говорите об этом с сожалением?

— Нет, я говорю как о факте…»

Прошли годы. Жизнь обошлась с героями романа самым неожиданным образом.

Светловолосый красавец Роман вернулся в Анголу наемником к УНИТА. Ходят слухи, что он попал в плен и что из концлагеря его за последние гроши выкупила мать, прилетевшая для этого в Африку. После чего он опять взялся за свое и пропал без вести.

От прапорщика Славы ушла жена, и он подался во французский Иностранный легион. После службы в Боснии и Руанде он поселился на юге Франции. Здесь он работает смотрителем в небольшом зоопарке.

Бывший полковник Березняков загадочным образом нашел древний меч и продал его в Британский музей. На вырученные средства он занялся археологическими исследованиями в историческом центре Рима. В колонне одного из древних храмов исследователь раннего христианства якобы нашел пули от огнестрельного оружия, датируемые началом нашей эры. Фотографии кусочков свинца опубликовали английские таблоиды, но серьезные ученые открытие высмеяли. Он обиделся, забросил археологию и теперь ведет передачу об армии на российском телевидении. Ему помогают Тюлень и Эвелина.

Яша из Минска получил орден «За личное мужество» и стал председателем местного союза ветеранов ангольской войны.

Танкист Витя с женой, как и хотели, переехали в Приднестровье. Здесь их и застала война, в которой Виктор Федорович отказался принимать участие. Его попытались расстрелять сначала представители одной, а потом и другой стороны. И те и другие попадали в обморок, когда носорогоподобный майор запаса снял — по их же неосторожному требованию — свои шикарные португальские ботинки, привезенные из Анголы.

Бывший Резидент действительно лишился московской ведомственной квартиры и стал сибирским нефтяником. Спустя несколько лет, став обладателем многомиллионного состояния, он триумфально вернулся на государственную службу и в свое когда-то отнятое жилище. Теперь Резидент разрабатывает геополитическую стратегию энергетической экспансии возрождающейся России. Он старается не вспоминать о «проклятии динозавров». Впрочем, иногда среди ночи он просыпается в холодном поту. Бывшему разведчику снится, что когда-нибудь ему в очередной раз придется покинуть столицу.

Иван Иваныч внезапно исчез. Когда о нем спрашивают его бывшего подчиненного — Лейтенанта, — тот смущенно улыбается. Даже повзрослев и став кадровым сотрудником военной разведки, он так и не научился врать. Ему трудно рассказывать официальную легенду о том, что немного раскосый генерал якобы вышел на пенсию. Хотя все и так знают, что разведчики никогда окончательно не уходят в отставку!

Аналитик ГРУ по-прежнему старательно пытается найти смысл и радость в военной службе и до сих пор вспоминает о своей первой любви — Тане Фридриховской. Лейтенанта по-прежнему мучает мысль о том, как кому-то удалось ранить его в плечо, умудрившись не повредить одежду. Не вспомнилось пока и то, как он израсходовал половину патронов в обойме своего «вальтера». Он и не подозревает о грядущих испытаниях и о своем во всех отношениях нескучном будущем.

В отличие от него, другие советские граждане, побывавшие с ним по ту сторону бреда, все же записывали самую важную информацию, почерпнутую в своих видениях. Впрочем, афера с недвижимостью так и не состоялась. Комсомолец — генетический наследник собственного ребенка — так и не успел заявить права на Циркус Максимус. Как раз после сенсационного обнаружения тела супруги Нерона он на радостях поехал — по обыкновению новых русских — кататься на лыжах во французских Альпах. Там его и накрыло снежной лавиной, разгрести которую так и не представилось возможным. Жители Рима могут спать спокойно — бывшая арена останется в общественном пользовании.