Между честью и истиной (СИ) - Аусиньш Эгерт

   - Но и для нас это так! - развел он руками.

   - Как видишь, нет. - Ее голос был легким и тихим, как оседающий иней в холодный день. И таким же холодным. - Ты только что сам сказал, что случившееся с Алисой невозможно для сааланца. Кстати, что произошло бы с твоим соотечественником в такой ситуации?

   - Ну, - пожал плечами Димитри, чувствуя себя несколько неловко, - кто не умирает сразу, тех охватывает апатия, они перестают есть и спать и умирают тоже, просто позже. Мы защищаемся от этого, отказываясь от имени. Если найдется другое имя, будет другая жизнь. Тогда, может быть, удастся вернуть свое имя и присоединить предыдущую жизнь назад.

   - Тем не менее Алиса прошла через это в двадцать третьем году, - задумчиво сказала Полина, - значит, смертей по таким причинам у вас не так много.

   Князю было совсем не по себе от разговора, но он не хотел его прекращать, потому что сам начал.

   - Я все-таки менталист, - ответил он. - Я знал, где нужно остановиться.

   - Если бы речь шла о сааланке, наверное, результат был бы другим, - кивнула Полина. - Но все пошло не так.

   - Да, - вынужден был признать Димитри, - все пошло не так, и я все еще не понимаю почему. Значит, разница есть, но я не могу ее увидеть. Помоги мне.

   - Хорошо, - сказала Полина, - я объясню на яблоках.

   Князь согласился с идеей и подал ей в руки из вазы на чайном столике два яблока, красное и желтое. Она взяла их и подняла согнутые руки над столом.

   - Вот красное, оно будет изображать социальную единицу. А желтое назначим организмом. А я сама в этой схеме буду играть роль эмоций человека, которого мы рассматриваем. Хотя для большей наглядности лучше было бы положить их на книгу.

   Димитри улыбнулся и отлевитировал ей первый попавшийся том с рабочего стола. Она, даже не глядя на обложку, отложила яблоки на стол, взяла книгу в руки и, установив на ней яблоки, показала ему.

   - Вот смотри: они соотносятся через книгу. Разворачивая ее, я могу приблизить одно и отдалить другое. Двигая ее, я могу отдалить оба или приблизить их вместе, но это рискованный трюк. И дорогой по последствиям. Обычно люди предпочитают отдалять эмоции, чтобы изменить взгляд на обстоятельства, но от этого сложностей больше всего. Если я приближу социальность, то организм с потребностями и знанием себя у меня окажется чуть дальше, зато будут ближе и понятнее ожидания и требования общества. Если я приближу потребности и ощущения, то общественные нормы и ожидания окажутся несколько в стороне. Если меня не устраивает ни то, ни это, я могу приблизить их оба или отдалить, как обычно все и делают. Но после этого мне придется сидеть, замерев, или, если все же потребуется быть активной, мне придется шевелить всей собой, и результаты будут странными. Я сама окажусь следующим слоем, он в психике лежит под эмоциями, и нужны очень сильные переживания, чтобы заставить его на них отвечать. Такое состояние, в котором это возможно, называется аффект. Отличное, скажу тебе, эволюционное решение для опасных ситуаций или для обстоятельств, когда выбора нет. Аффекты есть и у вас, и у нас, но разные. Отодвинутые чувства и социальность - это ваш вариант, и другого вам не дано. Вы замираете и перестаете слышать себя и мир вокруг. Оно и понятно, если держать самое себя на вытянутых руках, то двигаться и тем более действовать не очень-то получается. Или приходится ломиться по прямой, пока получается. Мы выбираем из двух путей, вашего и еще одного. Допустим, ваш вариант тебе известен, давай рассмотрим второй. Я могу прижать к себе поближе всю эту конструкцию и начать шевелиться и что-то делать, хотя и не очень уверенно. Двигаясь неосторожно, я могу даже сдвинуть с места кресло, на котором сижу, хотя оно тяжелее меня. Оно в схеме станет следующим слоем психики, которым управлять практически невозможно, но если в нем есть какая-то программа действий, то будучи запущена, она отрабатывается вне зависимости от обстоятельств, даже если человек уже при смерти.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

   Димитри вспомнил май и вздохнул:

   - Я уже оценил...

   - Ну вот, - сказала она, откладывая книгу на стол, - сегодня имел возможность оценить еще раз. В нашей психике под аффектами есть еще три слоя вниз, при подключении которых поведение будет меняться и становиться более резким и менее управляемым, все еще оставаясь социальным на очень невнимательный взгляд. Про вашу пока не понимаю. Должно быть столько же, но может быть и меньше. У ддайг точно меньше, они то ли недостаточно эволюционировали, то ли деградируют. А у нас всего шесть слоев, участвующих в формировании поведения, и все они могут быть связаны с социальностью и участвовать в формировании потребностей, поскольку связь есть через все слои.

   Яблоки так и остались лежать на книге.

   - Выгодное приобретение, - хмыкнул князь, - не поспоришь. Не буду спрашивать, как вы это делаете, пожалуй. По крайней мере, пока. И какой же слой сознания Алисы хранит недоступную ей память?

   - Я думаю, все, - сказала Полина так же отрешенно, как в начале разговора. - Она всем сознанием и всем телом помнит, что ее пытали и принуждали к чему-то, с чем она не была согласна. И что в итоге ей стало хуже, чем если бы она с самого начала отказалась договариваться. И она не помнит этого именно затем, чтобы иметь возможность, - на секунду задумавшись, Полина закончила фразу, - да хоть нести службу, например. Собственно, на этом она и потеряла осознанность вместе с ответственностью за свое поведение.

   Димитри поник в кресле напротив. Он молча смотрел в камин, ссутулившись и уронив руку на подлокотник, и во всей его позе была обреченность. После долгой паузы сказал:

   - Если ты сейчас захочешь вернуть мне дружеские обязательства, я это пойму.

   Полина молча перевела взгляд с мужчины в кресле напротив на угли в камине. То, что с ней происходило, она не назвала бы словом "думать": все, что крутилось у нее в голове, ей уже было известно. Просто оттягивала момент ответа, наверное. Выбирая из многих плохих, она привыкла выбирать худшее, но теперь приходилось поступать против привычки, зная, чем это закончится, и даже предполагая, когда и как. Ее разменяли свои. Самый край Сопротивления, но свои. И значит, сообщество уже начало умирать. Так что портал надо отдавать срочно, в запасе максимум полгода, иначе Марина, Валентин и остальные будут следующими. Отдать "Ключик" нужно именно людям Димитри, а иначе местные любители готовенького все равно дотянутся, а церковь саалан их благословит. У наместника с церковью трения, так что если усилить его позицию, то у Марины, "Последних рыцарей", уличного цирка и всех остальных есть шансы выжить. А что до нее самой, то ее разменяли по-любому, она так и так не выжила. Все это не делало князя Димитри белым и пушистым в ее глазах, вовсе нет. Перед ней сидел тот самый мясник, который устроил бойню на Сенной и планировал вторую. И Дейвина да Айгита этот расклад тоже не делал ангелом. Спасением ее жизни и репутации она была обязана тому самому убийце, который своими руками превратил живых людей, друзей ее подруги, в пепел. Все было по-прежнему. Но она знала, что если передать им портал, они будут его беречь, как всю свою собственность, и до тех пор, пока он будет приносить хоть копейку прибыли, все люди вокруг портала будут ценностью для именно этих патлатых сволочей, у которых нигде не дрогнет за свое откусить головы потянувшимся. А если дать добраться до "Ключика" следующим желающим из местных, от структуры через год не останется и половины, а через два портал будут материть на всех углах. Таким образом, все достигнутые договоренности остаются в силе. Кем выглядит она, уже смысла нет обсуждать, она по-любому труп, если каким-то чудом не физический, то политический наверняка. Да, ей вслед будут плевать и сыпать проклятиями, но вариантов не осталось. По большому счету, это все то же самое решение, принятое в ноябре восемнадцатого года. Уже тогда она знала, как все это кончится. Но ей хотелось оставить шансы тем, кто пришел позже, и Марине. А дружба представителя простого сословия с аристократом - это, в общем, довольно просто. Знать свое место и давать помощь и принятие, когда они нужны именно от тебя, вот и все. Если аристократ сааланец, можно даже быть уверенной, что не будет никаких кретинских игр с дистанцией в отношениях и попыток на ходу изменить или переназначить смыслы договоренностей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})