Не тревожь моё небо (СИ) - "Kiki25"

— Как у тебя это получается? — завидно спрашивает у меня Ривера, пытливым взглядом изучая меня. — По тебе не скажешь, что завтра ты собираешься вести себя с родителями Кинга, как долбанутая на голову ромашка.

— И в самом деле… Меня просто поражает твоё феноменальное спокойствие.

— Глупо переживать, когда ты заведомо знаешь, что ни капельки им не понравишься, — я умиротворённо им отвечаю, пожимая плечами, и возвращаю свой взгляд обратно к конспекту по испанскому.

— Но было бы неплохо, если бы ты хоть немного была мила с его родителями, Нила, — заверяет меня Лиззи, на что я лишь незаметно закатываю глаза. Кому как не ей должно быть известно, что мисс Робертс далеко не в восторге от того, что я являюсь девушкой её дражайшего сына. К тому же её надежда, что Александр расстанется со мной и вновь сойдётся с Лиззи, до сих пор жива.

— Я не собираюсь никому задницу лизать, чтобы понравиться, — я резко ей отвечаю, будучи при этом абсолютно серьёзной.

— Ты неисправима, — она лишь вздыхает, осознавая, что меня не переубедить.

— А мне-то что делать, Нила? Как мне завтра повести себя с вашими родителями? — отчаянно спрашивает Бонни невпопад, при этом действительно надеясь получить от меня дельный совет. Но я лишь пожимаю плечами, ибо не знаю, что мне следует сказать, дабы не запугать или же не слишком обнадёжить её.

— Насчёт Гвинет можешь не переживать. Она из тех людей, которые были рождены для того, чтобы сглаживать острые углы и заполнять неловкие паузы пустой болтовнёй, — после недолгих раздумий я говорю. — А вот Ричард… Это как тебе свезёт. Поначалу он будет суров с тобой, но, если ты ему действительно понравишься, то он снизойдет до тебя, и всё пройдёт хорошо, — тщательно подобрав слова, я предельно честно ей отвечаю. Но почему-то Бонни ещё сильнее пугается.

— И что будет, если я ему не понравлюсь? — озабоченно спрашивает она, при этом вздрагивая от своих же мыслей. — Что делать, если он скажет Брайану, что я ему не пара, и он должен бросить меня? Нила?!

— Не скажет он так, — я уверяю её, при этом будучи с ней искренней. — А если и скажет, то Брайан взбунтуется и заставит его поменять своё решение. Так что расслабься.

— Легко сказать! — так и не прибегнув к моему совету, а взвыв в голос от переполняющего её ужаса, Бонни с шумом кладёт голову на стол под наш с Лиззи молчаливый взгляд.

С прозвеневшим на последний урок звонком мы выходим из кафетерия и расходимся в разные стороны школы. Пока я торопливым шагом иду к кабинету по испанскому на меня с новой силой нахлынывают неприятнейшие мысли, которые я так упорно отгоняла от себя всё это время. К несчастью, Лиззи и Бонни, когда анализировали моё поведение, были правы лишь в одном — я не веду себя как обмочившаяся в панике курица. Но это не означает, что меня не досаждают тревожные мысли, которые хоть отдалённо связаны с завтрашним днём. На пятый месяц отношений Александр весьма неожиданно заговорил о том, что мне стоит познакомиться с его родителями, ибо он сам находиться в прекрасных отношениях с Ричардом и Гвинет. Тогда его слова показались мне лишь планами на будущее, потому я так бесстрастно согласилась с ним, и в следующую же секунду мои мысли были заняты чем-то совершенно другим. Но к моему превеликому ошеломлению, уже через две недели Ричард, как некстати, надумал провести светский раут у нас дома и, разузнав о намерениях Кинга, пригласил его родителей, дабы представить им меня. И они, к моему превеликому ужасу, приняли приглашение…

Не имеет значение как я себя поведу, завтрашний вечер пройдёт просто ужасно. Я в этом убеждена. А причина тому — моё происхождение. Уверена, когда родители Александра в результате беседы выяснят, что я являюсь приёмным ребёнком, они начнут задавать неприятные вопросы о моих биологических родителях. И тогда-то всему придёт конец. Я даже мысли не допускаю, что они так просто воспримут известие о том, что моя мать была проституткой, а отец — наркоторговцем. Боюсь, это может стать главной причиной, по которой они станут упрашивать своего сына одуматься и отказаться от отношений с такой девушкой, как я. Даже не знаю, кого мне следует опасаться на предстоящей вечеринке: отца Кинга, который, по словам других, чопорный, надменный и высокообразованный мужчина, которому достаточно одарить одним лишь взглядом человека, дабы вызвать у него лёгкую паническую атаку, или же его мать, которая невзлюбила меня с нашей первой встречи. До сих пор помню её укоризненный взгляд на себе… Тогда-то мне было всё равно, что столь горделивая персона обо мне думает, но сейчас всё иначе. Хоть Александр и заверяет меня, что мнение его родителей обо мне ничего между нами не изменит, я опасаюсь стать причиной его распри с ними.

— Всё же ты волнуешься перед завтрашним днём, — после недолгого наблюдения умозаключает Кинг, когда я сажусь с ним за одну парту в конце переполненного шумного класса и раскладываю свои вещи. Сделав глубокий вдох, я поднимаю глаза на вальяжно сидящего брюнета и поджимаю губы, ведь он прав.

— Может не стоит говорить твоим родителям, что я приёмный ребёнок? По крайней мере, не сейчас, — игнорируя начало урока, я ему предлагаю, снизив голос до минимума, на что он неодобрительно хмурит брови. Но прежде чем он успевает мне возразить, я откровенно поясняю ему своё нежелание объявлять об этом. — Я не хочу, чтобы они знали правду о моих родителях. Мне стыдно, — последнюю фразу я едва слышно ему шепчу, на что он тяжело вздыхает, на пару минут призадумавшись.

— Я не стану поднимать эту тему, но ты не должна стыдиться их. Они твои биологические родители, и этого у них не отнять. Прими это, — он сердобольно произносит, поглядывая на меня с едва прикрытым состраданием и понимание в глазах, ибо знает, что я так и не смогла оставить безобразную правду о своей семье в прошлом. — А что касается мнения моих родителей об этом… Тебя вырастила и воспитала семья Джонсонов, остальное их не должно волновать. А если они всё же откроют свои рты, то я их и закрою. Не беспокойся об этом, хорошо? — он с мягкой улыбкой на губах у меня спрашивает, в привычной манере мягко проведя ладонью по моей скуле.

В ответ я лишь киваю головой и перевожу бесстрастный взгляд на распинающегося молодого учителя. Первую половину урока мистер Мёрфи отчаянно пытается приструнить фамильярных учеников, которым и дела нет до испанского языка, ибо мысли каждого из них забиты предстоящими экзаменами, выпускным и поступлением в желанный ими университет. И они, естественно, считают, что вполне уместно обсуждать подобное со своими приятелями во время урока. Но, в конце концов, учитель находит в себе силы привлечь их внимание к себе и продолжить урок уже должным образом. После десятка выполненных заданий и недолгих речей он к всеобщей радости учеников включает испанскую короткометражку на прожекторе и усаживается на своё место, начиная проверять наши работы.

— Сегодня бабушка Брайана приезжает к нам погостить, — я с вселенской скорбью шепчу Александру, когда самую малость к нему прижимаюсь, при этом продолжая просмотр киноленты. — Из-за этой старой карги я готова все выходные под школой спать. Лишь бы не с ней в одном доме, — я бурчу, на что Кинг начинает неоднозначно ухмыляться, лишь краем глаза посматривая в сторону экрана.

— Ты всегда можешь остаться у меня, — он соблазнительно предлагает, на что я лишь хмыкаю. Идея, конечно, заманчивая, но я всего лишь раз позволила себе отпроситься у Ричарда, дабы остаться у парня дома на ночь. И тогда столь щекотливый разговор закончился просто кошмарно, потому как Ричард, не будучи в восторге от данной идеи, с превеликим недовольством и возмущением дал мне своё согласие. А после я уже не осмеливалась повторно просить его о подобном, ибо мне не хотелось вновь переживать столь напряжённый и неловкий скандал, который время от времени прерывался лекциями о ранней беременности. — Ты же знаешь, я всегда тебе рад, — теперь он едва уловимо шепчет мне на ухо, тем самым опаляя его своим горячим влажным дыханием. В ответ на его соблазнительный шепот я лишь ухмыляюсь, ибо этому не бывать.