Правдивые байки воинов ПВО - Сергей Дроздов

Каково же было наше изумление, когда мы увидели, что несколько человек из тех, кто выпивали при посадке, прилично «окосели», а два прапора просто не могли стоять на ногах. Видимо, на эффект столь мощного действия алкоголя повлияла разность давления на высоте и у поверхности земли. Мысоев «ввалил» им на скорую руку и дал команду погрузить тела прапоров во встречавший нас автобус.

Абхазская эпопея благополучно заканчивалась.

Напоследок

Так и окончилась та памятная командировка. В целом мы с задачей справились. Вся часть была эвакуирована без потерь, происшествий и серьёзных ранений у военнослужащих и членов их семей. Вывезли всё оружие, имущество и личные вещи офицеров и прапорщиков (включая мебель, холодильники и пианино, у кого они имелись). Думаю, что в последовавших за абхазской войной конфликтах это сделать удавалось не часто.

В помещениях нашей части остались нести свою службу десантники. Они продолжали подвергаться ожесточённым обстрелам со стороны грузин. Были многочисленные случаи ранений и даже смертей среди десантников от этих обстрелов. Точных цифр потерь не знаю, но число их шло на многие десятки погибших и раненых российских бойцов. Иногда это даже показывали по российскому телевидению. Так что нам сильно повезло, что все остались живы и здоровы там.

Никто из наших военнослужащих не совершил там особых подвигов, или героических поступков. Просто несли повседневную службу и выполняли свои обязанности. С другой стороны – никто не совершил и подлостей, мародёрств, грабежей и прочих «прелестей», которыми так богата война. И это – очень хорошо.

Теперь о льготах, выслугах и других «преференциях» для участников всей этой эпопеи. Поначалу приказом Министра обороны всем участникам засчитали один день службы в зоне боевых действий за полтора. И выплатили полуторные оклады за время пребывания там. Потом, месяца четыре спустя, пришел приказ МО РФ о пересчёте одного дня за три. Мы, конечно, очень обрадовались этому. Соответствующие записи кадровики внесли в личные дела всех участников абхазских событий.

Но радость была недолгой – спустя ещё полгода пришла бумажка из Министерства обороны о том, что наша часть исключена из льготного списка. Никакого обоснования этому, понятное дело, не было. «Простили» нас, как водится.

Интересно, что убыл я на эту войну, не имея никакого жилья (что, впрочем, давно стало доброй традицией для российского офицерства). Мы снимали комнату в коммуналке, за немалые (для нас) деньги. Случись что со мной – жене с дочкой оставалось бы только писать письма в разные инстанции и жить «на вокзале».

Но это всё – «мелочи жизни», которая продолжалась.

Галопом по Европам (или 30 лет спустя)

Осенью 2006 года мы с Рудольфычем и нашими женами, вчетвером, решили совершить автобусное турне по странам Европы. Сама поездка понравилась. Посетили мы тогда: Флоренцию, Рим, Верону, Пизу, Монако, Ниццу, Венецию, Барселону и Мюнхен, если вспоминать только крупные города. Речь не об этих красотах, а о забавных случаях, произошедших в ходе этого «турне».

Началось всё, конечно же, с таможни.

Перед отъездом я поинтересовался в турбюро объёмами спиртного, разрешённого к провозу за рубеж нашей Родины. Туроператоры меня заверили, что каждому можно везти по 2 литра крепкого спиртного и 2 литра вина. Да и вообще, это давно никто на границе не проверяет.

Обрадованный столь оптимистической информацией, я немедленно поделился её содержанием с Рудольфычем, и мы приступили к закупкам огненной воды для трёхнедельной поездки. Озвученные лимиты, конечно же, были превышены. Надежда на то, что никто не будет проверять наш багаж на предмет спиртного, была непоколебимой.

«В крайнем случае – выпьем излишки прямо на глазах таможенников!» – решили мы с Валерой.

Белорусскую таможню мы преодолели часа за 2 стояния в очереди, т. е. довольно легко. Так, во всяком случае, объяснил нам наш гид Денис.

А вот на польской таможне нас поджидало фиаско.

Сначала двое польских пограничников (мужик и тётка) 2 часа проверяли документы у 40 туристов нашего автобуса. Делали они это так. Тетка брала в руки паспорт и смотрела на фотографию на нём минуты 4. Затем переводила взгляд на обладателя паспорта и с непроницаемым лицом в упор глядела на владельца паспорта. Мужик – пограничник, с огромным пистолетом в открытой кобуре на боку, стоял рядом и тоже смотрел на туриста, как Ленин на буржуазию. Было такое впечатление, что они проверяли документы не туристов, а захваченных в плен солдат вражеской армии.

Потом – и вовсе «случилось страшное». Пограничник брезгливо процедил сквозь зубы несколько слов нашему гиду, и вышел из автобуса. Дениска объявил нам, что мы со всеми вещами должны идти в таможню, для проверки на «телевизоре». Тут же Денис напомнил всем, что крепкого спиртного можно провозить не более одного литра на человека. Для нас с Валерой это стало неприятным сюрпризом.

Наш с ним запас горячительных напитков был, разумеется, намного больше. Делать нечего. Вытащили мы свои сумки и потянулись в очередь к таможенному «телевизору».

Пара слов о нашем багаже. Наряду с многочисленными пакетами и рюкзаками, основной запас своих вещей я перевозил в огромной сумке, на двух колёсиках, производства фирмы «Коламбия». Она была метра полтора высотой, и в набитом состоянии имела метр в диаметре. Мы с Валерой, при первичном осмотре нашего багажа, нарекли её «Большая Берта», в память о колоссальной немецкой пушке времён Первой мировой войны.

У Валеры с супругой барахла набралось не меньше нашего, и основная его часть была набита в огромную отечественную сумку на трёх колесиках. Она была пониже нашей импортной «Берты», зато значительно толще. Со стороны она напоминала солдатский вещмешок, «сидор» в просторечье, только неимоверных размеров. Мы назвали это уродливое детище отечественных производителей: «Сидор Лютый».

Несмотря на трёхколёсное основание, Валерин «Сидор» явно проигрывал нашей «Берте» в удобстве перемещения и надёжности. Если «Берта» доблестно выдержала все перипетии наших автобусных переездов по Европе и переносов по этажам отелей, то «Сидор» с каждым разом приобретал всё более бесформенный и печальный вид. В самом конце поездки он и вовсе развалился, благо это случилось уже в Смоленске, и Валере удалось довести бренные останки «Сидора» до дома на такси.

Но вернёмся в таможню, в начало поездки.

Понимая, что скандала с нашим запасом спиртного избежать вряд ли удастся, мы встали в самый конец очереди. Проверял содержимое багажа, глядя в телевизор, польский пожилой таможенник. Рядом с ним стояли два юных поляка – таможенника. Мы решили, что попали под какое-то их таможенное учение и взгрустнули. Бегло прикинули количество запасённого спиртного, вычли из него объём разрешенного к провозу и ещё больше расстроились:

«Я столько сразу не выпью!» – сообщил экспертную оценку Рудольфыч. Мне оставалось только присоединиться к его мнению. Оставалось надеяться на остатки польско-советской дружбы и милость Божью.

Все наши товарищи по автобусу прошли «телевизор» без всяких проблем.

Наконец и я взвалил «Большую Берту» на ленту транспортёра. Пожилой поляк, спокойно сидевший за экраном телевизора, вскочил и начал мне взволнованно говорить на ломаном русском, что спиртного слишком много. Я, в свою очередь, стал убеждать его, что все бутылки там по пол-литра, поэтому – всё в порядке.

«Доставай!» – скомандовал мне поляк.

Я, понимая, что открывать «Берту» нельзя, запустил в её раскрытую «молнию» руку и стал вслепую шарить во внутренностях, стараясь вытянуть единственную полулитровую бутылку среди остальных по 0,7 и литровых. Ошибиться было нельзя. Наконец, я нащупал поллитровку с коньяком и вытащил её с видом фокусника, достающего живого зайца из шляпы.

«Остальные доставай! Открывай сумку!» – не унимался поляк. Это было уже плохо, остальное показывать не имело смысла.

Но тут на помощь пришел Рудольфыч. Он поднатужился и водрузил своего «Сидора Лютого» на транспортёр «телевизора». Транспортёр жалобно заскрипел. «Сидор» не сразу даже влез в параметр таможенной рамки.

Увидев содержание Валериного «Сидора», таможенник забыл обо мне и запричитал: «Куда столько водки? Куда везёте?».

«Не водки, а коньяка!» – поправил его Валера. «Сами выпьем, отец, не боись, не на продажу везём!!!».

«Как можно столько выпить?!» – продолжал упираться поляк, с ужасом глядя в телевизор. «Открывай свой мешок, будем считать!!» – потребовал он. Открывать «Сидора» тоже было контрпродуктивно…