Мёртвые душат - Александр Бреусенко-Кузнецов

Стоило только Чичеро подойти к мосту в нижний город, а тут, откуда ни возьмись — магистр Гру. Подходит, ласково улыбается, обнимает ученика своего — соскучился! И говорит шёпотом:

— Ну как, привёз?

— Конечно, привёз, — кивает Чичеро.

— Сколько?

— Теней-то? Да более двухсот тысяч!

— Ого! Да где же столько набрал?

— В основном — у великана Плюста, — сказал Чичеро с небрежностью. — Здесь передавать?

— Да нет же! — замахал руками Гру. — Пойдём во дворец Цилиндрона, при всех и достанешь! По пути и потолкуем. Знаешь ли, милый мой друг Чичеро, какие грядут перемены? Поразительные!

К дворцу Умбриэля Цилиндрона они спускались по центральной лестнице пещерного города с мраморными слонами и ажурными витыми носорогами на тумбах, украшающих площадки. Чичеро, улыбаясь, созерцал великолепие, а магистр Гру говорил о своём:

— Теперь наша Отшибина возвысится, и в возвышении своём подомнёт Цанц. Точно тебе говорю!

— Возвысится?

— Я ведь не зря всегда говорил, да и в книгах писал, что нет у Владыки Смерти более надёжной опоры, чем Великий народ. Помните, Чичеро?

— Да, я помню.

— И вот теперь пришла пора преодолеть давнюю несправедливость судьбы. Время — как нельзя более удобное: Умбриэль Цилиндрон недееспособен…

— А что, как очухается?

— Не очухается. Уж за этим проследит добрый Фальк. Он уже влил в Управителя такую дозу сковывающих бальзамов, что тот вряд ли чем-то отличается от обычного куска мрамора.

— Вот как? Так у вас — заговор? — догадался Чичеро.

— У нас заговор, — поправил его Гру.

— У нас?

— Главную миссию в нашем плане, как ни крути, выполнили вы, Чичеро. Ведь это вы доставили нам требуемые тени. Потому-то это и ваш заговор.

Повисла пауза.

— И кто же тогда заговорщики? Ну, кроме нас с вами?

— Да вы их всех знаете. Это все те люди, которым вы в Цанце наносили визиты. Советники Жилоно, Киномро и Фопон, тысяцкий Отт, некромейстер Гны, бальзамировщик Фальк…

— Что, и ростовщик Карамуф — тоже?

— И он. Только с ростовщиком сложнее. На наши идеалы ему плевать. Он с нами — только ради денег, карамцкая свинья. Осенью ему вовремя не заплатили, потому он над вами так недобро пошутил. Помните, с червяками?

Ещё бы Чичеро не помнить. Особенно Зунгу.

Прошла неделя. Всю эту неделю в Цанце шла подготовка к историческому событию — некрократическому вече. Отовсюду к Цанцу стекались мертвецы, главным образом — мёртвые крестьяне, но также торговцы, ремесленники.

Трактир Ларколла «Живые и мёртвые», в котором прежде селились почти только живые, теперь был весь забит мертвецами средней руки — не настолько знатными, чтобы надеяться на ночлег в пещерной части Цанца, но достаточно богатыми, чтобы снять угол по взвинченной цене.

Не только Ларколл, но и многие горожане, пускающие на ночлег вновь прибывших мертвецов, в эти дни сильно обогатились, но при сильной воле к богатству не могли объять своей заботой всех желающих переночевать в Цанце. Хорошо, что Чичеро приютил в своём подземном цанцком поместье его учитель магистр Гру.

Мертвецы наиболее многочисленного сословия — крестьянского — заночевать в самом Цанце надежды не имели, а останавливались под стенами наземного города, на той самой площадке, где, как выяснил Чичеро, происходил арбалетный расстрел Дрю из Дрона. Вероятнее всего, и само вече должно было состояться там. В сам город впускать собиравшихся крестьян сочли бесполезным: их ожидалось столько, что наземный город никак бы не вместил, запускать же сию пёструю толпу в подземную часть тем более не стоило — из соображений безопасности.

Выходя по утрам из ворот наземного города, Чичеро окидывал взором прибывающие полчища — и улыбался в гордом сознании, что большинство из прибывших Гру призвал посредством актуализации доставленных в Цанц теней. Не соверши посланник своего многотрудного вояжа по окрестным замкам, не могло бы тогда случиться ожидающегося торжества некрократии.

Крестьяне прибывали под стены Цанца с выражением безразличной готовности на лицах. Где-то Чичеро уже приходилось видеть на крестьянских лицах такое выражение. Ах, да! Конечно же, на берегу болота между деревнями Клёц и Мнил, — в скульптурной композиции «Пляска Смерти», выстроенной командиром дружины арбалетчиков Пендрисом по эскизу посланника Смерти Дрю из Дрона!

Глава 31. Колесо подозрения

Миссия посланника Смерти Чичеро почти завершилась. Он сделал главное — достал у великанов из замков Цанцкого воеводства их «призрачные шкатулки» с крестьянскими тенями. Единственный отрезок пути предстоял бравому посланнику — тот, что соединял Цанц с Дыбром. Чичеро надлежало (в порядке формальности) вернуться к отправителю — Вроду Занз-Ундикравну, доложить ему об успехах.

И — прекратить собственное существование. Ибо три карлика, которые обеспечивают вторичное посмертие посланника, даны ему никак не навсегда. Они, как-никак, разведчики отшибинского вождя — и должны вернуться к своим обязанностям. Не ходить же им пожизненно втроём, таская за собой чёрный плащ с останками Чичеро и мешок с останками коня!

Чичеро понимал неизбежность своего конца, страдал от неё, желал скорейшего прекращения ожидания, но — всё откладывал свой визит в Серогорье. Вот-вот в Цанце, куда стеклись мертвецы почти со всего воеводства, произойдёт вече. Должен же Чичеро, а с ним Лимн, Зунг и Дулдокравн, принести вождю вести о том, чем оно закончится!

Судя по поведению учителя Гру, а также всех заговорщиков, итоги предстоявшего вече были для них вполне предсказуемы и желанны. Только сам Чичеро в предвосхищаемых ими событиях чего-то главного не понимал.

Ясно, что послушное магистру Гру большинство мертвецов вынесет решение, чтобы карликам Отшибины возвратили право на переход в посмертие. Также карликам разрешат некромантскую практику; людям будет позволено учить карликов-некромантов. Власти Отшибины смогут войти в непосредственное сношение с Мёртвым престолом. К Дыбру будет проложено ответвление от туннеля, соединяющего подземные чертоги Владыки Смерти и Цанц.

Излагая свои планы, Гру, разумеется, делал акцент на восстановлении попранной исторической справедливости, только вот Чичеро слабо верилось, что заговорщики, совершая дерзкое устранение от дел Цилиндрона, могли преследовать столь благородные цели вполне бескорыстно.

Положим, сам Гру фанатично предан делу освобождения Великого народа (это-то может быть!), но зачем бороться за права карликов Жилоно, Киномро и Фопону, чьё положение в Цанце вряд ли нуждается в улучшениях? Зачем это погружённому в себя цилиндианоману — некромейстеру Гны? Зачем солдафону Отту? А бальзамировщику Фальку зачем рисковать изящно выделанной шкурой, лично пользуя Цилиндрона далеко не лечебными бальзамами?