Крестоносцы. Полная история - Джонс Дэн

Врагом, битв с которым они искали, была новая турецкая держава, которая вскоре превратится в Османскую империю. Османы получили свое название от имени первого их предводителя Османа I. В 1290-х годах, когда в результате постоянных набегов мамлюков и монголов звезда сельджуков закатилась окончательно, османы — этнические тюрки — отвоевали себе клочок земли в Малой Азии, а спустя сто лет они уже были главной силой в регионе{165}. В 1360-х годах османы пересекли Босфор и двинулись вглубь Балкан: заняли Сербию и заставили болгарских царей платить им дань. Византийцы также жили теперь в бесконечной осаде, цепляясь за жалкие клочки территорий в непосредственной близости к городу, а турецкие отряды почти постоянно стояли у стен Константинополя. Кроме того, османы всерьез угрожали территориальной целостности Венгрии и Польши, что побудило венгерского короля Сигизмунда обратиться к другим христианским державам и попросить помощи в защите границ. К нему с готовностью прислушались венецианцы и генуэзцы, торговому владычеству которых на островах и в портах Восточного Средиземноморья османская экспансия серьезно угрожала. Римский папа Бонифаций IX призывал к крестовому походу против османов, ему вторил и авиньонский папа Бенедикт XIII. Во Франции и Англии старый солдат и писатель Филипп де Мезьер лоббировал учреждение общества рыцарей-крестоносцев, которое он называл Новым орденом Страстей, и докучал европейским правителям своими рассуждениями о пользе войны на Востоке[825]. Весь этот энтузиазм вскипел в подходящий момент. Временное перемирие в ходе Столетней войны и политические волнения во Франции, вызванные помрачением рассудка Карла VI, означали, что для рыцарей вроде Бусико настало время героически встать на защиту христианского мира[826]. В 1396 году реакция на проповедь крестового похода впервые с XIII века оказалась больше всего похожа на «большой поход».

Да и исход этой кампании против турок-османов прекрасно вписывался в традицию XIII века. Ранней весной 1396 года в Венгрии собралась огромная армия. В нее вступили сотни рыцарей и тысячи пехотинцев из Франции, Бургундии, Польши, Чехии и Германии. Войско из пятнадцати тысяч крестоносцев вышло из венгерской столицы Буды и двинулось вниз по Дунаю к болгарским землям, где османский султан Баязид I один за другим захватывал города. Крестоносцы решили попробовать отбить Никополь. В начале сентября они встали лагерем у города, осадили его и принялись минировать стены. Недели две все, казалось, шло хорошо. Затем, говоря словами биографа Бусико, «злая Фортуна» ополчилась на крестоносцев[827]. Во главе войска, не уступающего по размеру армии христиан, явился султан Баязид. 25 сентября он дал крестоносцам решительный бой и наголову их разбил. Трения между венгерским и французским контингентом армии спровоцировали хаос на поле боя. Французы понесли поистине чудовищные потери: в бою сложили головы многие известные воины, в том числе адмирал Франции Жан де Вьен. Бусико попал в плен. Турки заставили его смотреть, как тысячи простых французских солдат были раздеты до исподнего и обезглавлены ятаганами. В плену он находился до конца июня 1397 года, когда в Малую Азию прибыли посланники герцога Бургундии, предложившие выкупить его за двести тысяч флоринов. Деньги султану выплатили венецианские банкиры. Бусико вышел на свободу, но французское рыцарство под Никополем было серьезно посрамлено. Хронист Жан Фруассар сравнивал это поражение с легендарным разгромом в Ронсевальском ущелье в 778 году, когда двенадцать великих пэров Франции погибли, сражаясь на стороне Карла Великого против мусульман, властвовавших к югу от Пиренеев[828]. «Сердце сжималось при звуке колоколов, звонящих во всех церквях Парижа, где служили мессы и возносили молитвы за мертвых, — писал биограф Бусико. — И каждый, кто их слышал, печалился и начинал молиться»[829].

Едва оправившись после османского плена, Бусико тут же вернулся к своей героической карьере, сосредоточившись на войнах с Османским государством и другими державами Восточного Средиземноморья. Пока в 1399 году его современник Генрих Болингброк на волне беспорядков шел к власти в Англии, Бусико оборонял Константинополь от османов. В следующем году он основал орден Белой дамы на Зеленом щите, благотворительное общество, члены которого поклялись защищать вдов и сирот, потерявших своих мужей и отцов под Никополем. Когда в 1401 году французы захватили Геную, Бусико стал ее губернатором и остаток десятилетия провел в стычках с венецианцами, османами и мамлюками в водах Кипра и у берегов Малой Азии и Сирии. В 1403 году Бусико разгромил Бейрут, хотя главной жертвой его нападения стали торговавшие в городе венецианские купцы, лишившиеся своих товарных запасов. В 1407 году он попытался организовать наступление на египетский город Александрию, но ему помешало отсутствие политической поддержки со стороны короля Кипра. Еще через год Бусико дал захватывающий морской бой четырем североафриканским галерам в водах между Генуей и Провансом. В общем, без дела он не сидел.

Но пусть Бусико воевал в том числе с мусульманами и в том числе на традиционных для крестовых походов территориях, сам он едва ли был крестоносцем в полном смысле слова. Когда льстец-биограф многословно распространялся о тех чертах характера Бусико, которые убедительнее всего говорили о его набожности, он приводил в пример раздачу милостыни, сострадание к бедным и слабым, усердную молитву, регулярные паломничества и соблюдение постных дней, отказ от сквернословия и богохульных клятв, строгое воздержание от азартных игр, крепкого алкоголя, острой пищи и внимания к женщинам[830]. Убийство неверных во имя Христа и Его вотчины упоминания не удостоилось. Соответственно и окончил свои дни Бусико не в сражениях за Иерусалим и даже не в Святой земле. 25 октября 1415 года он возглавил французский авангард в битве при Азенкуре, где Франция понесла очередное катастрофическое поражение, попал в плен к англичанам и в 1421 году — 25 июня или около того — умер в английском плену в Йоркшире в возрасте пятидесяти шести лет. Есть, вероятно, тень иронии в том, что человеком, до самой смерти продержавшим его в тюрьме, был английский главнокомандующий при Азенкуре король Генрих V, который в 1413 году унаследовал английский трон после смерти своего отца Генриха Болингброка.

Уход в небытие поколения рыцарей-крестоносцев, к которому принадлежали Болингброк и Бусико, еще не ознаменовал конца эпохи крестовых походов. Не завершилась она и с преодолением раскола Западной церкви в 1417 году, когда папство наконец объединилось под властью Мартина V. Напряженность и соперничество, порожденные расколом, вылились в Центральной Европе в серию чешских войн, в ходе которых сторонников реформатора церкви Яна Гуса много лет преследовали разнообразные альянсы сил внутри Священной Римской империи и вне ее. Среди них были, в частности, рыцари Тевтонского ордена и в 1427 году один из единокровных братьев усопшего Болингброка кардинал Генри Бофорт, епископ Винчестера. Но среди английских и французских крестоносцев в XV веке наблюдалось заметное снижение энтузиазма — хоть и не риторики — крестовых походов. В XVI веке европейские короли — Генрих VIII Английский, Франциск I Французский и Карл V, король Испании и император Священной Римской империи, — продолжали в высокопарных выражениях разглагольствовать о сборе христианских армий для войны с несносными турками. Но чаще всего эту идею предлагали для вида в ходе мирных переговоров между постоянно воюющими странами: шаблонный ход, который лишь теоретически способен был объединить христианских монархов и заставить их воздержаться от сражений друг с другом. В реальности зарождение национальных государств и мучительные противоречия, спровоцированные Реформацией, привели к тому, что все разговоры о крестовых походах превратились в Западной Европе того времени в пустую болтовню и дипломатическое раздувание щек.