Ловушка для героя - Михаил Исаков

— Ну я же объяснял, что это…

— Да заткнись ты. — Женщина посмотрела на проспект.

— И как? — поинтересовался Ловец, ломая каблуки на ее туфельках.

— Если честно, то нас этому не учили.

— По-моему, служба почты работает без привлечения специалистов, проходящих специальное обучение. Или за время моего отсутствия произошли революционные перемены? — Лицо полевого агента вновь выражало первозданную простоту благородного рыцаря.

Женщина вопрос проигнорировала.

— Сейчас меня больше всего интересует, куда делись воины Великого Похода. — Она позволила своему конвоиру завязать разорванную юбку вокруг талии.

— А вот меня это занимает гораздо меньше. Действуем, как договорились. Готовы?

— Бежим после трех зеленых свистков вверх, — пошутил студент, которого живо интересовали прелести брюнетки, но в данный момент больше теоретически, нежели практически.

Ему показалось, что у него все "перегорело".

— Пошли, — сказал еле слышно Ловец.

Чтобы не бояться, Сашка представил себе, что они участвуют в забеге по предмету "физподготовка". Сверхкороткая дистанция, не больше двадцати метров. Это тебе не марафон и даже не стометровка. Раз и готово.

Раз… и вдоль улицы полетели пули.

Как оказалось, настоящий пулемет трещит совсем не так, как в кино. Если бы Сашку попросили передать этот звук, который он запомнил на всю оставшуюся жизнь, то у него получилось бы нечто вроде: "Тщу-тш-тш-тш-тш… Взщ-взщ-взщ". Самое страшное, что пролетающие недалеко шмели были металлическими и смертельными. Несколько пуль, рикошетом, отскочивших от каменного угла дома, просвистело над самой головой.

— Прапорщик выстрелил в воздух и не попал, — хохотнул Сашка. Хотел, чтобы получилось весело, но вышло истерично.

— Нормально все, — успокоил Ловец. — Нормально.

Они, не снижая темпа, начали петлять по подворотням.

Безумно лаяли собаки, из разбитых окон высовывались разбуженные горожане, орали дети.

— Что происходит?

— Боги, за что вы нас?!

— Мама! Мне страшно!

— Никитчук, зараза! Ты на кой ляд там поставлен!

Застрекотал автомат. Человеческие крики стали быстро смолкать, только маленькие, совсем маленькие дети надрывались с прежней силой.

— Пошли назад, уроды! — диссонансом звучал русский мат. — Немчура поганая! Все назад! Свет гаси! Гаси, сказал!

Никитчук, по всей видимости, уже давно сорвал голос, но продолжал выражать эмоции в прежнем диапазоне. Сашка себя "немчурой" и уродом не считал, поэтому продолжил свой бег, обогнав женщину, которая все это время вела по лабиринту переходов своего района.

— Все, больше не могу, — застонала брюнетка.

— Не останавливаться, — тащил ее Ловец. — Вперед.

— Не могу, сказала!

Она тяжело дышала, и вся взмокла. Юбку-то ей обкорнали, а вот корсет был тяжел, как всегда.

— Ты же проходила подготовку, значит выдержишь.

Ловцу все же пришлось остановиться. Погони вроде бы не было, и стекла в этом доме были еще целыми, и светомаскировка в лице советского воина еще не действовала.

— Боги, до чего тупой! В туалет я хочу. Понял?

— Ладно, — смилостивился Ловец.

— Что ладно? Руки развяжи, — потребовала женщина и, видя несогласие конвоира, перешла в интеллектуальную атаку, — Неужели не ясно, что теперь я от тебя не убегу?

— Вместе пойдем.

— Между прочим, меня зовут Клара.

— Зачем мне это?

— Раз мы с тобой так сблизимся, ты должен знать, как меня зовут.

— Саша, по сторонам поглядывай, — распорядился Ловец, отправляясь "в туалет" и оставляя парня гадать, как "агент два ноля" будет выходить из положения.

Богатая студенческая фантазия начала рисовать картину о том, что они ушли вовсе не за этим, а за кое-чем другим. Сразу возник вопрос: "А зачем?". Почти тут же родился ответ, а вслед за ним радость, что ничего у него не "перегорело", даже наоборот, все горит.

"И почему все самое лучшее достается другим?" — задался он вечным юношеским вопросом, но громкий, просто фантастический по силе визг, помешал его самокопанию.

Женщина стремглав бежала из темного дворового угла. Ее руки были все еще связаны.

— Эй, почтальонша! Что случилось? — удивился Сашка. — Почтальонша! Стой! Алекс где?

Ловец отступал медленно, шаг за шагом нащупывая пространство за спиной. Он хоть и знал, что никаких ущелий и обрывов за спиной не оставил, все равно старался не делать резких необдуманных движений.

— Перед лицом всех богов Гебала. Я, Йехавмилк, царь Гебала, сын Йахорбаала, сына Аримилка, царя Гебала, которого великая владычица Гебала сделала Царем над Гебалом, вопрошаю тебя! Получал ли ты мое письмо смертный друг?

— Не понял, — не понял студент.

За Алексом шло чудище и вещало бравурно-парадным голосом. Правда, сначала Сашка увидел длинный когтистый указательный палец, который с высоты между вторым и третьим этажами дома раскачивался, словно делал всем людям большое "ай-я-яй".

— Ты получил мое письмо? — повторил вопрос монстр.

Ловец молчал и продолжал отступать.

Теперь Сашка увидел, что это был высохший полуголый мужик со страшной мордой и светящимися глазами в пол-лица. Может быть, силы в нем, судя по виду, осталось немного, но для существа исполинских размеров вполне достаточно для того, чтобы справиться со многими такими же "сашками" и "алексами" вместе взятыми.

— Ты должен был переписать мое письмо десять раз, а переписанные варианты отправить своим друзьям или знакомым, и тогда тебя бы ждало большое счастье. Ты счастлив?

— Нет, — признался Ловец и громким шепотом скомандовал студенту, — Сашка, не стой как истукан. Вали отсюда.

— Значит, ты не переписывал мое святое письмо десять раз. А раз так, то я сделаю над тобою то, чего я никогда не делал. За все твои мерзости произведу над тобой суд, и весь остаток твой развею по всем ветрам. — Чудище закатило глаза и принялось раскачиваться в такт словам. — И совершится гнев мой, и утолю ярость мою над тобой, и сделаю тебя поруганием среди народов, и будешь примером и ужасом у людей, которые вок…

— Никитчук! Гранату давай! — приказали из-за Сашкиной спины.

— Ложись! — крик совпал с взрывом гранаты.

— А вы, дерзновенные, получали ли мое святое письмо? — спросил озабоченный великан, показав Ловцу и Сашке свою обнаженную задницу. Как оказалось, набедренная повязка монстра была скорее фартуком, чем юбочкой.

В ответ полетела вторая граната.

— Не стреляйте! — вопил по-русски студент.

Его схватили за шкирку, и пара грязных сапог потащила Сашку со двора на улицу, оказавшуюся за очередным углом дома. Обладателем сапог был молодой, заросший щетиной старлей в почти добела выгоревшей гимнастерке: