Галактический консул - Евгений Филенко

От щедрот местной космогонии Уэркаф был наделен крупной луной, которая и дарила его укрытой от губительного жара половине день, отражая свою долю солнечных лучей. Но этот «лунный день» был ясен, лишь когда расступались тугие тучи пепла, выброшенные в атмосферу с терминатора и на небольшой высоте блуждавшие над планетой.

По сути своей Уэркаф был химерой. Планетой-Янусом, гибридом из двух слабо совместимых миров, ни один из которых не был достаточно хорош для обитания. Первый уже обратился в пожарище. Второй постоянно горел и никак не мог догореть окончательно…

— И прекрасно, — ответил Дилайт на реплику плоддера. — Моя первая миссия завершилась относительной неудачей. Отчего относительной? Сгоряча некоторые из нас порывались обвинить Горяева, который уж и сам не рад был своему открытию, в фальсификации. Но экспертиза материалов убедила нас как в его правдивости, так и в неизбежности провала нашего лихого ковбойского наскока. Ведь мы высадились на терминаторе, где цивилизацией и не пахло. Горяеву просто повезло, что он застал следы местной культуры, обреченные на погребение под лавой и пеплом. Могильник был воздвигнут еще в Лунном полушарии, где и заполнялся останками довольно продолжительное время. Пока в силу исключительно медленного, но все же существующего рассогласования в годовом и суточном вращении планеты не вполз на терминатор. Установлено, что Солнечное и Лунное полушария Уэркаф непостоянны и полностью меняются местами раз в несколько тысяч лет… Прояснив до конца планетографическую ситуацию, в 128 году мы направились на Уэркаф вторично, высадившись на сей раз в центре Лунного полушария. Материальных следов культуры там тоже оказалось небогато, но не прошло и сорока часов, как мы вступили в контакт с местными обитателями — «Аафемт», как они себя называют. В контакт чрезвычайно плодотворный, в ходе которого удалось выстроить достаточно полную социометрическую модель цивилизации, составить словарь…

— Очень хороший словарь, — не удержался Аксютин. — Был в нем ряд неточностей, но мы в своем институте легко их устранили.

— Мы получили также ключ к расшифровке их письменности. Хотя в силу местных обычаев он доступен лишь иерархам и служителям некоторых религиозных культов… К сожалению, спустя полторы тысячи часов пребывания на Уэркаф контакт был прерван. Инициаторами были Аафемт, хотя не исключено, что поводом послужила какая-то наша оплошность. После детальной экспертизы нашего поведения в контакте, впрочем, подтверждения этому не нашлось… Мы покинули Уэркаф чрезвычайно раздосадованные, но до некоторой степени и благодарные случаю за счастливую возможность передышки. Накопленный материал следовало обработать и вернуться на контакт во всеоружии. В течение двух лет мы систематизировали нашу добычу в тесном содружестве с тверским Институтом общей ксенологии, — легкий кивок в сторону Аксютина, излучавшего удовольствие, — а затем возвратились на Уэркаф. Мы располагали ясными, по нашему мнению, представлениями о цивилизации и обществе Аафемт, обширным словарем, богатым «фондом общения», куда ксенологи относят всевозможные познания из области неформальной культуры…

— Обычаи, фольклор, сленг, — пояснил Аксютин, уловив тень непонимания на лице плоддера.

— Отягощенные нашими познаниями, мы проторчали в зоне контакта две тысячи часов. После чего, отчаявшись, исчерпав резервы терпения, вернулись на базу. Констатирован был полный провал. То есть несколько раз мы регистрировали присутствие наблюдателей Аафемт. Но на контакт они не пошли.

— Это было золотое время! — вдруг объявил Дедекам, мечтательно возведя взгляд к потолку. — На базе царил образцовый порядок. Никаких шумных сборищ, никаких авралов и ложных тревог. Никто не засыпал в библиотеке. Никто не забывал обугленных костей и черепов в бассейне, куда, между прочим, чаще всего наведываются хорошенькие девушки покрасоваться телом. И я почти отвык от женских истерик и нелепых служебных расследований о якобы имевших место зверских убийствах ксенологами инакомыслящих из своей среды, с поголовной проверкой личного состава на физическое наличие. — На бронзовые скулы командора пал бурый румянец. Красота! Ксенологи ходят тихие, пристыженные, благонамеренные. Либо прячутся по своим каютам и занимаются самоуничижением. И персоналу базы выпадает редкая возможность вздохнуть полной грудью.

— Да, нам потребовалось некоторое время на то, чтобы залечить раны, нанесенные нашему профессиональному самолюбию, — признал Дилайт, оправляясь от смущения. — После чего мы предъявили ультиматум руководству ИОК об откомандировании в наше распоряжение экспертов, непосредственно занимавшихся теоретической поддержкой нашей миссии.

— Ультиматум! — фыркнул Аксютин. — Пали в ноги директорату, вымаливали нас, униженно суля фантастические дары и подношения. И то ничего бы у вас не вышло, не страдай я любопытством, не захоти Вилга сменить остановку, не впади Биссонет в творческий кризис. А вот Азаровского вы так и не заполучили, как того хотели…

— Это несущественно, — сказал Дилайт, не моргнув глазом. Он-то знал, что никто не поверит, будто человек его склада станет кого-то о чем-то умолять. Да еще униженно. Аксютин тоже понял это и в огорчении умолк. Таким образом, мы усилили состав миссии. Если, разумеется, глагол «усилить» вообще применим к людям, равно не владеющим ни фогратором, ни походным лингвистическим анализатором «Портатиф маджестик» или хотя бы «Линкос суперконтакт». — Эту колкость Аксютин принужден был заглотить с надлежащим смирением. Ибо тут крыть ему было нечем: все сказанное являло собой истинную правду. — И уже готовились вновь испытать терпение наших драгоценных партнеров по общению. Как вдруг совершенно случайно, на уровне слухов, до нас дошла весть, что в интервале между второй и третьей нашими миссиями на Уэркаф высаживался некто Кратов. Непреднамеренно, на утлом суденышке. И что-де упомянутый Кратов располагает некой любопытной информацией, извлеченной им во время этой высадки.

— Мы по своим каналам обшарили пол-Галактики, — сказал Аксютин сердито. — Никто не упрекнет нас в неинформированности. Только никаких следов этого мифического Кратова мы не обнаружили. То есть наткнулись на целую ораву всевозможных Кратовых, но ни один из них не имел никакого касательства к Уэркаф.

— И понадобилось некоторое напряжение фантазии, — покивал Дилайт. — А также познания в области общественных структур. Не инопланетных, заметьте, а наших, человеческих.

— Так ты что же, — привстал со своего места Аксютин. — Разыскал этого Летучего Голландца и скрыл от меня?!