Депутатский запрос - Иван Афанасьевич Васильев

статьях: «Слово о деле и хозяине», «Цена инициативы», «Оружием культуры», «Нематериальная потребность», повторять не стану, отмечу лишь два обстоятельства — широкую поддержку читателей и сонливую вялость «контор». Оказаться между двумя этими силами — значит уподобиться таранному бревну, коим в древности прошибали крепостные стены, — одно из двух: либо брешь пробьешь, либо лоб расшибешь. Год осады и штурмов позади, и пока только лоб трещит, стена даже не качнулась. Осаждаемая контора бабахнула по штурмующему энтузиазму из пушки главного калибра: частное лицо! С пушками не шутят, попробуем же со всем тщанием разобраться в этом защитительном средстве бездеятельности, которое так и озаглавим:

«Частное лицо»

1

Итак, с постройкой сельского «храма искусств» не вышло: идея увязла в конторской «трясине». А дело растет, и бросить его уже нельзя: художники шлют картины, писатели — книги, читатели — одобрение и поддержку…

В считанные месяцы библиотека военной книги выросла до шести тысяч томов! А помещеньице крохотное, пять на пять. И приходит мысль: затеял дело, так доводи до конца — возьми да и построй сам. Ну хоть простенький домишко, в котором можно бы и книги расставить, и читателя принять. Тем более что читатель-то — мальчишки да девчонки, да ветераны войны, да вдовы солдатские — не отмахнешься! Пошел к первому секретарю райкома партии Борису Алексеевичу Прокошенко — а уж пуд-то соли мы с ним съели, знаю, что этот человек поймет меня с полуслова, — говорю ему: так, мол, и так, прошу вашего соизволения. Секретарь райкома говорит: «Дело доброе, чего там. Давай так: я соберу заинтересованных лиц, ты подъедешь — и обмозгуем сообща, как начать и как кончить». На том и порешили.

Собралось собрание. Небольшое, Человек восемь. Из тех, кто решает в районе всякое дело, главным образом с позиций, как его узаконить. Как только найдут «вариант», считай, дело в шляпе, остальное будет зависеть от расторопности того, кто это дело затеял.

Вот тут-то, на этом собрании, мне и сказали, кто я такой есть в данном случае. Представитель проектной организации заявил, что перво-наперво необходим лимит на проектирование, а его получить не так просто, нынче вряд ли дадут… Я спросил: «Какая сумма — этот самый лимит?» — «Ну, — говорит, — тысяча рублей, от силы полторы». — «Позвольте, — говорю, — я вам этот лимит сам отпущу». Ответ был как ушат холодной воды, сопровожденный к тому же смехом, каким обычно отвечают на глупость ребенка: «С вами иметь дело мы не можем, вы — частное лицо». Я было загорячился: «Да позвольте, почему «частное»? Я гражданин своего Отечества…» Вот теперь почувствовал, что действительно сказал глупо. Ну какой разумный человек станет объяснять железобетонному столбу, что ему надо подвинуться и дать проехать?..

Дело, разумеется, не остановилось, лимит нашли, с одной кочки сдвинулись. Я не для того это рассказываю, чтобы еще один камень кинуть в огород конторы, их и без того туда накидано столько, что живой земли не видать. Нет. На этот раз нет. Меня  о с к о р б и л о… «частное лицо».

Вы, дорогой читатель, мое состояние поймете, потому что наверняка сами побывали в роли частного лица, да только по другому случаю, поэтому и испытанное вами немножко иного характера. Я скажу, когда вас огорошили этим «титулом»: когда вы пришли в контору просителем. Скажем, в автоколонну, просить, чтобы вам привезли воз песка для подсыпки под гараж, или воз навоза на садовый участок, или… Словом, пришли вы с личной своей нуждой в государственное учреждение, и вам сказали: «Извините, частных лиц не обслуживаем». В такой-то роли и я бывал не раз (о ней волей-неволей в этих заметках придется говорить), а вот, оказывается, роль эта имеет совсем-совсем другой характер — человек идет в контору не с прошением, а с  п р е д л о ж е н и е м.

Понимаю, что и тут я Америки не открою. О том, как встречают в иных конторах и инстанциях  п р е д л а г а ю щ и х, писано-переписано, и добавить тут вроде бы нечего. Зачем же тогда взялся за перо? А затем, что задело лично меня как  с л у г у  Отечества (Громко? Не пугайтесь, дело того стоит!), оскорбило как гражданина, не имеющего никакой иной корысти, кроме пользы обществу. Так что если и будет какая «Америка» в моих заметках, то только эта — самочувствие оскорбленного в… п р а в е  н а  о б я з а н н о с т ь.

2

Значит, так: каждый из нас может оказаться «частным лицом» в двух случаях: когда он  п р о с и т е л ь  и когда — п р е д л а г а т е л ь. А задумывались ли вы над тем, как переводятся эти случаи… конституционно? Не звучат ли они как  п р а в а  и  о б я з а н н о с т и, закрепленные Основным Законом страны? Я, по крайней мере, воспринимаю их именно так. Вы идете просить не то, что вам взбредет в голову, а то, на что у вас есть право, ибо Конституция если и противопоставляет личный интерес общественному, то только  п а р а з и т и ч е с к и й, а за таким, как правило, в конторы не ходят, наоборот, от конторы прячут. Однако ж вопрос остается: почему  п р а в о  приходится  п р о с и т ь?

Четыре года назад в очерке «Хвала дому своему» я писал о том, что государственные предприятия могли бы иметь в своих планах графу: «Услуги населению». Скажем, доставить по заказу гражданина тот же воз песка или навоза. Нынче это узаконено. Сейчас официально поставлен вопрос о привлечении к оказанию услуг предприятий и организаций всех министерств и ведомств независимо от их специализации и характера основной деятельности. Дело, конечно, в возможностях: сначала их не было, теперь есть. Но не только. На селе, например, без колхоза, совхоза или иного предприятия вообще не проживешь, поэтому там при любых возможностях хозяйства, сколь бы малы они ни были, а коня, машину, сена, соломы селянину дай, податься ему больше некуда. Горожанин же свои нужды удовлетворял через «левака», или «шабашника». Следовательно, суть вопроса в том, насколько укоренилось противопоставление двух интересов: личного и общественного. Можно их «смешивать» или нельзя? Представляют они нечто единое, взаимосвязанное или не представляют? Длительный опыт противопоставления показал, что ничего хорошего из этого не вытекает. Если право, скажем, на жилище провозглашено и закреплено, надо его и обеспечить услугами на постройку, ремонт и т. д. Следовательно, принимать нас в государственных учреждениях как частных лиц уже не будут: личный интерес стал частью общественного. В некоторых республиках и областях сельский житель может прийти в контору и заказать проект на личный свой дом. И даже сказать: вот вам деньги — постройте. От него принимают заказ и исполняют, все честь по чести, никто ему не покажет на дверь как частному лицу. Все это называется  п р а в о м  гражданина, и оно, это право, защищается всеми институтами. Не удовлетворены — можете обжаловать, и спор будет решен в вашу пользу. Может случиться, что и не