Супермодель в лучах смерти - Михаил Рогожин

— Жду в кают-компании, — вместо приветствия коротко сказал он и положил трубку.

Маркелов чутьем уловил, что все намного сложнее, нежели ему показалось вначале. Он быстро нырнул под душ. Намазал тело лосьоном, Побрился, надел костюм и поспешил на встречу с Апостолосом.

Корабль, утомленный кутежами и сексом, спал безмятежным сном. Маркелов позавидовал его пассажирам и, закурив «Ротманз», вошел в кают-компанию. Апостолос сидел в расстегнутой рубашке. На его груди среди седых колец волос сверкал массивный золотой крест на золотом шнурке. Он кусал нижнюю губу и в такт своим мыслям барабанил пальцем по столу.

Маркелов не здороваясь сел рядом.

— Зверская расправа… — не глядя на него, произнес адмирал. — Там Янис собирает улики. Неужели, кроме Воркуты, на корабле еще дюжина бандитов?

Маркелов вздохнул и хотел напомнить Апостолосу об их спорах по поводу охраны. Тогда победили греки и взяли полностью охрану круиза и груза на себя. Результат, как говорится по-русски, — налицо.

В кают-компанию вошел Янис. Он был серьезен. За ним матрос вкатил кресло-каталку с улыбающимся Лефтерисом.

— Они попали в засаду, — прокомментировал Янис. — Кто-то узнал о пожарном ходе и решил его использовать.

— Для чего? — резонно спросил Апостолос.

Янис взглянул на Маркелова и повторил то же самое по-русски.

— Для чего? — не понял Маркелов.

Среди полнейшей тишины раздался старческий хриплый смех Лефтериса. Все посмотрели на него.

— Те, кто убил русского и наших охранников, не знали, что в контейнерах. Дурак этот Лавр, поторопился, а надо было бы установить за ними слежку. По глупости погибли.

— Что говорит ваш паралитик? — взорвался Маркелов.

— Правильно говорит, — проворчал Апостолос. — С вашими методами не бизнесом заниматься, а лес в тайге вырубать. Три трупа — и никаких следов.

— Даже неизвестно, знают ли наши враги о том, что в контейнерах, — перейдя на английский высказался Янис.

— Знают, — утвердительно кивнул Апостолос, — иначе к чему такая стрельба?

— Стреляли из германского пистолета «вальтер», — проинформировал Янис.

— Наши боевики ими не пользуются, — почему-то обрадовался Маркелов. Греки не придали этому значения, а Илья Сергеевич сразу сообразил, что разборка началась без участия российской банды.

— Кто у нас на подозрении? — спросил Апостолос.

— В Пирее на корабль никто не садился. Значит, стрелявшие пропутешествовали с нами из Одессы. Но это не сообщник Воркуты. Он при мне дал им команду лечь на дно.

— Ты им веришь? — удивился Апостолос.

— Да. Процветание нашего предприятия — гарантия быстрого освобождения Воркуты.

Больше никаких подходящих версий не возникло. Апостолос приказал установить посты у каждой щели, ведущей к трюму, и усилить охрану Маркелова и свою собственную.

Лефтерис, не переставая улыбаться, внимательно наблюдал за происходящим и вдруг заявил:

— А спецслужбы? Вы о них совсем забыли? Судя по ранениям, двоих достреливали в упор. Так работают исключительно профессионалы.

Повисла долгая мучительная пауза, говорившая каждому участнику сделки намного больше, нежели оживленная дискуссия.

Апостолос встал из-за стола и принялся ходить из угла в угол, совсем как носорог в загоне. Он готов был воевать с кем угодно. Но если спецслужбы пронюхали о грузе в трюмах, то их в Одессе ждут с наручниками в руках. Но ведь в такой ситуации совсем необязательно кого-нибудь убивать! Апостолос сел.

— Идиоты, это не спецслужбы. Это, выражаясь излюбленным словом русских, — рэкет!

Маркелову захотелось поверить Апостолосу. Янис усомнился, а Лефтерис обиженно откатился от стола.

— Предлагаю всем вооружиться, — тихо сказал Янис и раздал пистолеты системы «ТТ».

На этом экстренное совещание закончилось. Остальное необходимо было обдумать в одиночестве.

Маркелов решил сделать ставку на графа Нессельроде. По его расчетам, граф знал намного больше других. Его связь с Воркутой, их разрыв наводили на определенные размышления. Теперь, когда Лавр мертв, граф, плохо к нему относившийся, полностью успокоится. Задача Ильи Сергеевича — сделать его не просто союзником, как он хотел раньше, а соратником. Больше-то некого…

Татьяна плохо спала эту ночь. Болела печень, и неотвязно преследовало ощущение, что вчера она прикоснулась к какой-то тайне. Проснулась она рано. Выпила но-шпу, не помогло. Хлебнула виски, немного отпустило. Долго стояла с сигаретой под душем и вспоминала вчерашнюю встречу с Любой. Уверенности в том, что это была не она, Татьяна не ощущала. «Неужели стало плохо с психикой? Но и у графа был какой-то странно встревоженный вид». Так она размышляла, пока не раздался телефонный звонок.

Потерянным голосом Маркелов сообщил, что ночью убили Лавра и еще двоих греческих охранников.

— Когда? — переспросила Татьяна, ощутив нервное возбуждение.

— Ночью…

— Ты уверен?

— Мне так сказали, — без всякого желания выяснять конкретно, в котором часу это произошло, ответил Маркелов.

— Выясни! — крикнула Татьяна.

— Зачем?

— Не знаю, — призналась она.

— Дура! — прохрипел Маркелов и бросил трубку.

Татьяна не обиделась. Ей было не до того. В каюте графа скрывается какая-то женщина, выдающая себя за Любу. Ее присутствие на корабле окружено тайной. Кто еще знает об этом?

Сообщение об убийстве Лавра в сознании Татьяны вдруг переплелось с ударившей ее вчера незнакомкой. Ни одна сука на корабле не позволила бы себе поднять руку на Татьяну — знаменитую артистку и президента круиза! Такая девичья рука способна на многое.

Она уже не сомневалась в верности собственных предположений. Но от этой уверенности возник страх. Татьяна напомнила себе, что уже влезла в одну чужую историю и Воркута чуть не пристрелил ее. В данном случае тоже не рядовая любовная интрижка графа с подменой девочек. Прежде чем поднимать шум, необходимо точно выяснить, кто именно лежит сейчас в постели Нессельроде.

Татьяна оделась, уверенной рукой навела красоту и отправилась к человеку, обязанному ответить на интригующий ее вопрос.

Она долго колотила в дверь каюты Леонтовича. Он открыл ее настежь и, стоя в клетчатой пижаме, безуспешно старался навести резкость в глазах, заплывших после вчерашнего общения с Егором.

— Чего тебе? — еле выговорил он.

— Ленечка, ты же непьющий, — покачала головой Татьяна.

— Все сказала? — он хотел закрыть дверь, но не тут-то было.

Татьяна, оттолкнув его самым нахальным образом, вошла в каюту и сразу уселась в крутящееся кресло.

Леонтович вернулся к расстеленной постели и лег, не обращая внимания на незваную гостью.

— Выпей шампанского, и тебе станет легче, — посоветовала Татьяна.

Он не ответил.

— Хочешь, поухаживаю? — настаивала она и, не надеясь услышать его мычание, полезла в бар, достала французское шампанское, легко открыла бутылку.

Леонтович безропотно выпил стакан поданного ему ледяного шампанского и вместо благодарности громко икнул.

— Сейчас станет легче, — отметила Татьяна и наполнила свой бокал.

— Оставь меня в покое. Неужели тебе мало мудаков вокруг?

— Достаточно. Ответь честно на один вопрос, и я уйду.

— Ну? — Леонтович лежал с закрытыми глазами и боролся с возникшей икотой.

— Что за девка живет в каюте графа Нессельроде?

— О, бабы! — взвыл шоумен. — И за этим ты ко мне приперлась ни свет ни заря?!

— Это важно. Сегодня ночью убили Лавра и расстреляли его охрану… — серьезно произнесла Татьяна.

Леонтович никак не отреагировал на сообщение. Икота доставляла ему больше мучений, чем безвременная кончина известного бандита.

— Ты что, не понимаешь? Террор на корабле продолжается. Лично с меня хватит!

— Таких, как Лавр, рано или поздно убивают… это неотъемлемое условие их профессии. Я готов скорбеть, но дай мне еще немного поспать, — и отвернулся к стене.

Татьяна пересела на постель. Принялась двумя руками массировать ему голову. И от ее движений боль, как ни странно, исчезла. Леонтович ощутил некое блаженство — легкий полет в прозрачном утреннем небе. Он не двигался, боясь спугнуть это состояние. Татьяна продолжала умелыми движениями освобождать его от похмельного синдрома. После чего предложила:

— Давай-ка еще по шампанскому.

На этот раз Леонтович не отказался, сел на постели, свесив босые ноги. Они выпили и он, перестав икать, спросил:

— Чего ты хочешь от меня? В каюте графа уже давно живет девушка Люба из Ростова-на-Дону. Пора бы привыкнуть к этому.

— Нет там никакой Любы…

— А куда же он ее дел?

— Там другая. Я вчера выяснила. Какая-то девица выдает себя за Любу, а твою девчонку, возможно, убили так же, как и Лавра. А отвечаешь за девушек, между прочим, ты!