Император Владимир - Рустам Иванович Максимов

class="p1">Далеко за кормой линкора, идущего полным ходом, сгруппировались несколько шлюпок, на которые перебрались экипажи «Печоры» и «Тунгуски», затопившие свои минзаги по приказу фон Фитингофа – набитые минами корабли не имели шансов уцелеть в артиллерийском бою, не могли и убежать от более быстроходных «лайми».

Ещё дальше лежал в дрейфе зафрахтованный германский угольщик, захваченный англичанами. С борта «Рюрика» не разглядели ни шлюпок, ни немецкий пароход, поэтому в штабе Чухнина какое-то время считали, что «Печоре» и «Тунгуске» удалось избежать гибели.

Появление на горизонте русского крейсера несколько огорчило Артура Мура, не желавшего дробить свои силы. Тем не менее вице-адмирал тотчас распорядился отрядить для уничтожения новой цели «Аргайлл», «Эн-трим», «Ниобе», «Андромеду», «Амфитрит», «Аргонот» и четыре эсминца. Указанные корабли, набирая ход, тремя отрядами двинулись на норд-вест, стремясь до захода солнца взять «Рюрик» в кольцо.

Так и не дождавшись белого флага, английские броненосцы громыхнули двенадцатидюймовками. Описывать ход боя не имеет смысла, так как «лайми» имели трёхкратное превосходство в количестве 305-миллиметровых орудий и шестикратное в 152-миллиметровых пушках.

Открыв огонь с пятидесяти кабельтовых, по мере умолкания башен ГК «Славы» британские броненосцы сократили дистанцию боя до тридцати, а затем и вовсе до каких-то пятнадцати кабельтовых. Избиваемый со всех сторон русский корабль горел, но не сдавался, упорно отстреливаясь из двух-трёх чудом уцелевших шестидюймовок. С наступлением темноты Артур Мур послал в атаку четвёрку эсминцев, которые добились четырёх торпедных попаданий, после чего английская эскадра взяла курс на Вейхайвей.

«Слава» ушёл на дно после полуночи, а сутки спустя американский пароход подобрал в море самодельный плотик, на котором находились тела пяти погибших матросов с геройского линкора.

Подтянувшийся на закате германский угольщик принял на борт шлюпки и команды минзагов; русские моряки были объявлены военнопленными, а захваченный «лайми» пароход потащился в Гонконг.

Капитан 1-го ранга Хлодовский, как, вероятно, и весь экипаж «Рюрика», очень хотел помочь своим боевым товарищам, но объективно оценив ситуацию, Николай Николаевич понял, что, вступив в бой, он просто бессмысленно погубит вверенный ему корабль. Отход в Циндао, до которого было часов пять на полном ходу, также означал неравный ночной бой, так как «Энтрим» с «Аргайллом» имели превосходство в скорости и с помощью эсминцев могли и должны были загнать «Рюрик» между молотом и наковальней. Чисто интуитивно Хлодовский решил уходить на север, надеясь прорваться с боем, а затем затеряться ночью в открытом море.

«Рюрик» повернул, набирая ход. С мостика с тревогой наблюдали, как в погоню устремляются британские крейсера: один, второй… шестой, да ещё и четвёрка эсминцев до кучи; последние вскоре вырвались вперёд. План англичан был прост, как три копейки: обложить русский корабль со всех сторон, чтобы потопить его, как «Славу». Здесь следует заметить, что гибель линкора с «Рюрика» не наблюдали, но не сомневались в исходе неравного боя.

Через полчаса, когда Хлодовский приказал начать пристрелку правым бортом по эсминцам «лайми», радисты приняли радиограмму из штаба эскадры, в которой крейсеру предписывалось полным ходом идти к мысу Шантунг. Спустя несколько минут «Энтрим» выплюнул несколько снарядов из башенных 190-миллиметровых пушек, на что «Рюрик» быстро ответил кормовыми восьмидюймовками.

* * *

Муромцев считал, что вице-адмирал Чухнин являлся наиболее способным и грамотным флотоводцем России начала двадцатого века, ставя Григория Павловича выше самого Макарова. Именно по этой причине Владимир Александрович назначил Чухнина командующим 2-й эскадрой. И как только началась война, вице-адмирал доказал, что выбор императора оказался верным.

Получив радиограмму Хлодовского, Чухнин сразу же понял, что «Слава» обречена – контр-адмирал Бруно Александрович фон Фитингоф, которому царь лично вручил погоны с орлами, предпочтёт смерть потере нового корабля и собственной чести.

Что же касается «Рюрика» – взгляд на карту, – то ему нужно продержаться десять-одиннадцать часов – именно столько времени потребуется русским крейсерам, чтобы двадцатиузловым ходом дойти до заданного квадрата; эсминцы добегут туда ещё быстрее. «Рюрик» способен выжать семнадцать узлов максимум, следовательно, не десять-одиннадцать, а восемь-девять часов; но лучше не рассчитывать на то, что он останется на плаву… С одной стороны, ночью британцы вряд ли смогут потопить корабль артогнём, особенно если цель будет огрызаться изо всех калибров, а «Рюрик» будет вести огонь до последнего, с другой – эсминцы представляют смертельную опасность… Радиостанция крейсера, скорее всего, будет выведена из строя, и эскадра пойдёт вслепую.

Минуту спустя вице-адмирал Чухнин велел плюнуть на Вейхайвей, который никуда не денется, и выдвигаться навстречу британскому флоту. Ознакомив офицеров штаба эскадры со своей задумкой, командующий передал под начало контр-адмирала Иессена все наличные крейсера и эсминцы, и попросил – именно попросил – Карла Петровича спешить изо всех сил.

Следует отметить, что радиограмму Хлодовского приняли почти на всех кораблях 2-й эскадры, и весть о гибели в неравном бою отряда фон Фитингофа (а в этом не оставалось никаких сомнений) лучше любых приказов сплотила личный состав ради одной общей цели – мести за погибших товарищей.

* * *

Как и опасался Григорий Павлович, четыре английских эсминца сделали своё чёрное дело – всадили в борт «Рюрика» торпеду. Атаковали уже в полутьме, потеряли от артогня «Фойла» и «Ди» и попали всего лишь раз, но это попадание оказалось золотым – на крейсере заклинило руль, и он потерял управление. Далее последовал ожесточённый трёхчасовой ночной бой, после подхода шести броненосцев завершившийся гибелью русского корабля – 305-миллиметровые снаряды с лёгкостью крушили конструкции корпуса «Рюрика».

«Энтрим», а также «Кеннет» и «Итчен» получили повреждения, причём эсминцам требовался серьёзный ремонт. Британская эскадра задержалась в районе боя ещё два часа, пока «лайми» не отыскали шлюпки с остатками команд «Фойла» и «Ди». Выжившие члены экипажа русского крейсера также были подняты из воды, раненым была оказана медицинская помощь.

Вице-адмирал Артур Мур был проинформирован о появлении у Вейхайвея русского флота, сравнительно оперативно он получил радиограмму и о внезапном уходе противника. Это известие встревожило Мура, но ночью, когда англичане топили «Рюрик», вице-адмирал Того Хейхатиро сообщил по радио, что корабли его эскадры установили визуальный контакт с русскими крейсерами.

Японские отряды шли из Чемульпо в Вейхайвей и находились восточнее Шантунга, поэтому было логично предположить, что союзники пересеклись с эскадрой Чухнина. Это, в свою очередь, означало, что русские готовы встретить основные силы Восточного флота в открытом море, а отряд контр-адмирала Фоукса имеет все шансы натолкнуться на превосходящие силы вражеского флота и прекратить своё существование.

Телеграфировав Фоуксу приказ оставаться в Вейхайвее до прихода японцев, Артур Мур приказал строиться в походный ордер. Вперёд, в авангард выдвинулись «Энтрим» и «Аргайлл», в десяти кабельтовых по траверзам флагмана заняли позиции две тройки бронепалубников, в арьергарде