Золотой человек - Филип Киндред Дик

вроде деревни. Не исключена встреча с кем-либо из ее жителей. Продолжайте движение и держитесь настороже. Основная часть группы сброшена. Дальнейшие указания – через ретранслятор.

– Я смотрю в оба, сэр.

Качнув стволом лучевой винтовки, Мэтсон для пробы прицелился в отдаленный холм и нажал на спуск. Холм разлетелся в прах; мелкая пыль столбом взвилась к небу.

Поднявшись на гребень невысокой, пологой возвышенности, Мэтсон козырьком приставил ко лбу ладонь и вновь огляделся.

Видневшаяся справа деревня оказалась совсем небольшой, вроде обычного провинциального городка на Терре, однако выглядела очень и очень… интересно. На миг Мэтсон замер, залюбовавшись ею, но тут же опомнился и быстро, упругим шагом спустившись с пригорка, направился к горстке домов.

Высоко над его головой с линейного корабля первого класса, крепко сжимая в руках лучевые винтовки, кувыркаясь в космической пустоте, уже летели к планете, падали вниз еще три группы закладчиков…

* * *

Роджерс, свернув Соглашение об Инкорпорации, неторопливо, нехотя спрятал документ в карман пиджака.

– Вы осознаете, что делаете? – спросил он.

В столовой воцарилась мертвая тишина.

– Разумеется, – кивнув, подтвердил Уильямсон. – Мы отказываемся присоединяться к вашей ретрансляционной системе.

Пальцы Роджерса коснулись ретранслятора во внутреннем кармане. Вмиг пробудившийся к жизни, ретранслятор заметно нагрелся.

– Прискорбно. Искренне сожалею, – со вздохом сказал Роджерс.

– Для вас это неожиданность?

– Отнюдь. В Ретрансляционном Центре подвергли донесения картографов компьютерному анализу и обнаружили, что вероятность отказа довольно существенна. На этот случай мне тоже даны определенные указания.

– Какие же?

Роджерс взглянул на часы и упруго поднялся на ноги.

– Сообщить, что на присоединение к галактическому сообществу вам отведено шесть часов… а иначе вас уничтожат. Сожгут дотла. Иного выхода просто нет, как ни печально. Мир Уильямсона – одна из драгоценнейших наших легенд… но нарушать единство Галактики недопустимо.

Уильямсон тоже поднялся на ноги. Лицо его жутко, мертвенно побледнело, однако в глаза Роджерса он взглянул без страха.

– Что ж, будем драться, – негромко сказал он, решительно, с силой хрустнув сплетенными пальцами.

– Это несерьезно. Вы ведь получали указания Ретрансляционного Центра на предмет разработок оружия, а стало быть, знаете, чем располагает наш военный флот.

Остальные оцепенели, замерли, словно статуи, глядя в пустые тарелки. Никто из собравшихся не проронил ни слова и даже не вздрогнул.

– Без этого не обойтись? – резко спросил Уильямсон.

– Ради сохранения мира в Галактике культурного разнообразия следует избегать любой ценой, – твердо ответил Роджерс.

– То есть ради сохранения мира вы готовы уничтожить нас? Всю планету?

– Ради сохранения мира мы готовы уничтожить все, что потребуется. Распада общества на враждующие провинции, непрестанно ссорящиеся, воюющие между собой на манер ваших кланов, мы не допустим. Залог нашей стабильности – отсутствие самой концепции культурного разнообразия. В сохранении однородности и предотвращении размежевания. Идея разнообразия должна кануть в прошлое навсегда.

Уильямсон задумался.

– Полагаете, вам удастся сохранить ее в тайне от всех? При таком-то множестве семантических коррелятов, словесных ассоциаций, косвенных указаний? Допустим, нас вы сожжете, но отчего ей не зародиться где-то еще?

– Да, риск есть, но он не так уж велик, – ответил Роджерс и направился к выходу. – Я возвращаюсь к себе, на корабль, и жду там. А вам рекомендую провести повторное голосование. Возможно, зная, на что мы готовы пойти, ваши сограждане проголосуют иначе.

– Это вряд ли.

– Роджерс, – внезапно зашептал ретранслятор в кармане, – на связи Норд из Ретрансляционного Центра.

Роджерс коснулся аппарата, давая понять, что слушает.

– Линейный корабль первого класса занял орбиту. Группа закладчиков уже сброшена. Отложите взлет до их возвращения. Я отдал им приказ подготовить ядерные мины к подрыву.

Роджерс, не ответив ни слова, судорожно стиснул ретранслятор в ладони.

– Что с вами? – спросил Уильямс.

– Все в порядке, – заверил его Роджерс, распахнув дверь. – Я должен как можно скорее вернуться на борт корабля. Едем.

* * *

Как только Мир Уильямсона остался далеко внизу, на связь с Роджерсом вышел коммандер Феррис.

– Норд говорит, вы уже сообщили им обо всем, – сказал он.

– Да, так и есть. Еще он связался непосредственно с вашей группой. Велел закладчикам подготовить мины к подрыву.

– Я в курсе. Сколько вы им отвели на раздумья?

– Шесть часов.

– Думаете, сдадутся?

– Не знаю, – ответил Роджерс. – Надеюсь, что да… но, по всему судя, напрасно.

На смотровом экране перед ним неторопливо вращался вокруг оси Мир Уильямсона. Зелень лесов, синие реки и океаны… возможно, когда-то точно так же выглядела и Терра. Чуть сбоку над планетой, огибая ее по кольцевой орбите, плыла в пустоте громадная серебристая сфера – линейный корабль первого класса.

Итак, легендарный мир найден, контакты с ним установлены, и теперь планета обречена на скорую гибель. Да, Роджерс старался предотвратить такой поворот событий, но безуспешно. Кому из людей по силам предотвратить неизбежное?

После того как Мир Уильямсона отказался принять общегалактическую культуру, его уничтожение стало суровой, безусловной необходимостью. Либо Мир Уильямсона, либо Галактика. Третьего не дано, а значит, ради спасения большего малым придется пожертвовать.

Устроившись перед экраном как можно удобнее, Роджерс терпеливо ждал.

К исходу шестого часа от планеты отделилась и медленно направилась к линейному кораблю цепочка из черных пятнышек. В пятнышках Роджерс с первого взгляда узнал старинные космолеты на реактивной тяге.

Фаланга антикварных боевых кораблей, поднятых в небо, чтобы дать противнику бой… Значит, планета не передумала. Значит, Мир Уильямсона намерен драться, готов биться насмерть, но не поступиться собственным образом жизни.

Вскоре черные пятнышки прибавили в величине, превратились в ревущие, пышущие огнем металлические диски, с натугой, выжимая из двигателей все возможное, мчащиеся вперед. Жалкое, странно трогательное зрелище… Стоило реактивным корабликам разойтись в стороны, готовясь к атаке, у Роджерса защемило сердце.

Линейный корабль первого класса лениво, спокойно плыл по кольцевой орбите. Стволы энергетических бортовых пушек плавно качнулись кверху: артиллеристы взяли атакующих на прицел.

Внезапно фаланга древних ракетных корабликов круто спикировала вниз, с ревом пронеслась над линкором, лихорадочно паля по цели. Пушки линкора безмолвно проводили их, нацелились вслед. Атакующие, вновь набрав высоту, принялись неуклюже перестраиваться, готовиться ко второму заходу.

Бесцветный сполох энергии слизнул их всех разом, словно чудовищно длинный язык. Миг – и от защитников Мира Уильямсона не осталось даже следа.

Тут коммандер Феррис вновь вышел на связь. Квадратное, слегка обрюзгшее, его лицо сделалось мрачным как туча.

– Жалко их, дураков, сил нет. Против нас, да на этих посудинах…

– Повреждения?

– Никаких, – ответил Феррис, дрожащей ладонью утерев лоб. – У меня – ни малейших.

– Что дальше? – холодно осведомился Роджерс.

– Подрывать мины я отказался. Перепоручил Ретранслятору. Пусть сами рвут. Сигнал должен вот-вот…

Синий с зеленым шар внизу конвульсивно вздрогнул и беззвучно, легко, словно мыльный пузырь,