Фантастика, 1979 год - Сборник

– Устаю, Ваня, дружок, - продолжал старичок свою тему, как если бы он и не прерывался. - Так уетаю, что иногда кажется: все, больше не смогу наложить ни одной резолюции. Нет, наступает момент, и опять накладываю. По семьсот, по восемьсот резолюций в сутки. Вот и захочется иной раз… - Старичок тонко, блудливо засмеялся. - Захочется иной раз пощипать… травки пощипать, ягодки… черт-те что!… И, знаешь ли, принимаю решение… восемьсот первое: перекур! Есть тут одна такая… царевна Несмеяна, вот мы счас и нагрянем к ней.

Опять вошла секретарша Милка: - Сиамский кот Тишка прыгнул с восьмого этажа.

– Разбился?

– Разбился.

Старичок подумал…

– Запишите, - велел он. - Кот Тимофей не утерпел.

– Все? - спросила секретарша.

– Все. Какая по счету резолюция на сегодня?

– Семьсот сорок восьмая.

– Перекур.

Секретарша Милка кивнула головой. И вышла.

– К царевне, дружок! - воскликнул освобожденный Мудрец. - Сейчас мы ее рассмешим! Мы ее распотешим, Ваня. Грех,, грех, конечно, грех… А?

– Я ничего. До третьих петухов-то успеем? Мне еще идти сколько.

– Успеем! Грех, говоришь? Конечно, конечно, грех. Не положено, да? Грех, да?

– Я не про тот грех… Чертей, мол, в монастырь пустили - вот грех-то.

Старичок значительно подумал.

– Чертей-то? Да, - сказал он непонятно. - Все не так просто, дружок, все, милый мой, очень и очень непросто. А кто-то… А? Сиамский-то. С восьмого этажа! Поехали!

Несмеяна зверела от скуки.

Сперва она лежала просто так. Лежала, лежала и взвыла.

– Повешусь! - заявила она.

Были тут еще какие-то молодые люди, парни и девушки.

Им тоже было скучно. Лежали в купальных костюмах среди фикусов под кварцевыми лампами - загорали. И всем было страшно скучно.

– Повешу-усь! - закричала Несмеяна. - Не могу больше!

Молодые люди выключили транзисторы.

– Ну пусть, - сказал один. - А что?

– Принеси веревку, - попросила его.

Этот, которого попросили, полежал-полежал… сел.

– А потом - стремянку? - сказал он. - А потом - крюк искать? Я лучше пойду ей по морде дам.

– Не надо, - сказали. - Пусть вешается - может, интересно будет.

Одна девица встала и принесла веревку. А парень принес стремянку и поставил ее под крюк, на котором висела люстра.

– Люстру сними пока, - посоветовали.

– Сам снимай! - огрызнулся парень.

Тогда тот, который посоветовал снять люстру, встьл и полез на стремянку - снимать люстру. Мало-помалу задвигались… Дело появилось.

– Веревку-то надо намылить.

– Да, веревку намыливают… Где мыло?

Пошли искать мыло.

– Есть мыло?

– Хозяйственное… Ничего?

– Какая разница! Держи веревку. Не оборвется?

– Сколько в тебе, Алка? - Алка это и есть Несмеяна. - Сколько весишь?

– Восемьдесят.

– Выдержит. Намыливай.

Намылили веревку, сделали петлю, привязали конец к крюку… Слезли со стремянки.

– Давай, Алка.

Алка-Несмеяна вяло поднялась… зевнула и полезла на стремянку. Влезла…

– Скажи последнее слово, - попросил кто-то.

– Ой, только не надо! - запротестовали все остальные.

– Не надо, Алка, не говори.

– Этого только не хватает!

– Умоляю, Алка!… Не надо слов. Лучше спой.

– Ни петь, ни говорить я не собираюсь, - сказала Алка.

– Умница! Давай.

Алка надела на шею петлю… Постояла, - Стремянку потом ногой толкни.

Но Алка вдруг села на стремянку и опять взвыла…

– Тоже скучно-о!… - не то пропела она, не то заплакала. - Не смешно-о!

С ней согласились.

– Действительно…

– Ничего нового: было-перебыло.

– К тому же патология.

– Натурализм.

И тут-то вошли Мудрец с Иваном.

– Вот, изволь, - бодренько заговорил старичок, хихикая и потирая руки, - дуреют от скуки. Ну-с, молодые люди!… Разумеется, все средства испробованы, а как избавиться от скуки - такого средства нет. Так ведь? А, Несмеянушка?

– Ты прошлый раз обещал что-нибудь придумать, - капризно сказала Несмеяна со стремянки.

– А я и придумал! - воскликнул старичок весело. - Я обещал, я и придумал. Вы, господа хорошие, в поисках так называемого веселья совсем забыли о народе. А ведь народ не скучал! Народ смеялся!… Умел смеяться. Бывали в истории моменты, когда народ прогонял со своей земли целые полчища - и только смехом. Полчища окружали со всех сторон крепостные стены, а за стенами вдруг раздавался могучий смех… Враги терялись и отходили. Надо знать историю, милые люди… А то мы слишком уж остроумные, интеллектуальные… а родной истории не знаем. А, Несмеянушка?

– Что ты придумал? - спросила Несмеяна.

– Что я придумал? Я взял и обратился к народу! - не без пафоса сказал старичок. - К народу, к народу, голубушка. Что мы споем, Ваня?

– Да мне как-то неловко: они нагишом все… - сказал Иван. - Пусть хоть оденутся, что ли.

Молодые безразлично промолчали, а старичок похихикал снисходительно - показал, что он тоже не в восторге от этих средневековых представлений Ивана о стыдливости.

– Ваня, это… Ну, скажем так: не нашего ума дело. Наше дело - петь и плясать. Верно? Балалайку!

Принесли балалайку.

Иван взял ее. Потренькал, потинькал - подстроил… Вышел за дверь… И вдруг влетел в комнату - чуть не со свистом и с гиканьем - с частушкой: Эх, милка моя, Шевелилка моя, Сама ходит шевелит.

– О-о!… - застонали молодые и Несмеяна. - Не надо! Ну пожалуйста…

– Не надо, Ваня.

– Так, - сказал старичок. - На языке офеней это называется - не прохонжё. Двинем резерв. Перепляс! Ваня, пли!

– Пошел к чертовой матери! - рассердился Иван. - Что я тебе, Петрушка? Ты же видишь, им не смешно! И мне тоже не смешно.

– А справка? - зловеще спросил старичок. - А? Справка-то… Ее ведь надо заработать.

– Ну вот, сразу в кусты. Как же так, батя?

– А как же! Мы же договорились.

– Но им же не смешно! Выло бы хоть смешно, ей-богу, но так-то… Ну стыдно же, ну…

– Не мучай человека, - сказала Несмеяна старичку.

– Давай справку, - стал нервничать Иван. - И так проваландались сколько. Я же не успею. Первые петухи-то когда ишо пропели!… Вот-вот вторые грянут, а до третьих надо успеть. А мне ишо идти да идти.

Но старичок решил все же развеселить молодежь. И пустился он на очень и очень постыдный выверт - решил сделать Ивана посмешищем: так охота ему стало угодить своей “царевне”, так невтерпеж сделалось старому греховоднику.

К тому же и досада его взяла, что никак не может рассмешить этих скучающих баранов.

– Справку? - спросил он с дурашливым недоумением. - Какую справку?

– Здрассте! - воскликнул Иван. - Я же говорил…

– Я забыл, повтори.

– Что я умный.

– А! - “вспомнил” старичок, все стараясь вовлечь в нехорошую игру молодежь тоже. - Тебе нужна справка, что ты умный. Я вспомнил. Но как же я могу дать такую справку? А?