Королевская кровь. Проклятый трон - Ирина Котова

– Я сейчас в отделении МагКонтроля, – устало сказал Свидерский, – тут собирают показания. Но даже если попробовать, то у меня нет ориентира.

– С ней Стрелковский, – произнес Майло.

– Не отключайтесь, – глухо пробормотало в динамиках.

Прошло около минуты, и снова раздался голос ректора:

– Нет, структуру прохода просто распыляет, как вихрем. Даже в горах и около геоаномалий такого нет. Извините, господин Тандаджи, и удачи вам в поисках.

– Спасибо, – сухо ответил тидусс и снова посмотрел на экраны.

Зашумел динамик.

– Господин подполковник, это Вересов. Мы нашли выломанную дверь, здесь следы боя. Судя по всему, ее высочество с охраной укрывались именно тут. Но в помещении произошел обвал, земля с потолка до сих пор сыплется. Голосов мы не слышим. Вышлите отряд для разбора завала.

– Понял, Вересов, сейчас распоряжусь. Зачистка закончена?

– Подземный ход уходит дальше. Считаю необходимым пройти до конца и выжечь нежить. Они вылупляются из черных наростов на стенах, подполковник, по пути следования мы всё выжгли, но дальше могут быть еще гнездовья. Какие будут указания?

– Я отправлю подкрепление. Пока ждите спасателей.

– Так точно.

Девушки-связистки сидели почти не дыша. Начальник разведуправления отдал все необходимые распоряжения и теперь ждал. Глядел на напряженные спины подчиненных и мысленно просил многоглазого духа Иниру, приглядывающего за миром, чтобы случилось чудо и принцессу Рудлог извлекли из-под обвала живой. И его людей заодно. Если случаться чуду, то не наполовину же?

Прошло еще около двадцати минут, когда в ровный гул отчетов ворвался голос Игоря Стрелковского.

– Тандаджи, слышишь меня? Прием. Прием.

– Слышу, – сказал тидусс и несколько раз моргнул. От облегчения.

– Мы за завалом. Слышим голоса бойцов.

– Все живы?

– Светлов ранен. Нужна срочная помощь виталиста, уже начало парализовывать. С нами Бермонт. Он говорит, что может сделать проход. Пусть с той стороны все отойдут.

– Он-то что там делает? – с не свойственным ему изумлением медленно выговорил Майло.

Полковник помолчал.

– Ты не один?

– Да, я в инфоцентре.

Связистки усердно делали вид, что их здесь нет.

– Это попадет под гриф «секретно», – наконец сказал Стрелковский. – Потом обо всем доложу лично. До встречи, Майло.

В подземелье у мешанины камней и земли Демьян опустил тихую медведицу на пол.

– Не убегай никуда, – попросил он серьезно, – хорошо? И не отвлекай меня. Господа, – обратился он к стоявшим рядом мужчинам – двое охранников поддерживали потерявшего сознание мага, – ничего не говорите. Мне необходимо сконцентрироваться, а если что-то отвлечет, окажемся погребенными под тоннами породы.

Мужчины кивнули. Мохнатая принцесса фыркнула с самым невинным видом, отошла на несколько шагов и улеглась, пристроив голову на лапы и наблюдая за будущим мужем. Тот касался ладонью стен, поглаживал их, прикрыв глаза. Затем присел, положил руки на землю – и от него рванула во все стороны плотная сила, тугим потоком прошедшая сквозь замерших людей. Затряслась почва, мелко, со скрипом и скрежетом, и Бермонт медленно, словно штангист, удерживающий в руках слишком тяжелый вес, начал вставать, поднимая руки; дышал он страшно, с сипами, на висках вздувались вены, и пальцы подрагивали. И вместе с ним поднималась многотонная мешанина завала, открывая проход к раздробленной и опаленной двери и к коридору, из которого молча выглядывали бойцы спецназа.

– Пошли! – прохрипел Демьян, подняв руки над головой. – Все вперед меня!

У него подгибались колени, по лицу катился пот, а дыхание было как у раненого зверя или человека в агонии – громким, со стонами и хрипами.

Медвежонок Полли, в несколько прыжков преодолевшая расстояние до коридора вслед за людьми, оглянулась на Бермонта и заскулила. И он, не видя уже почти ничего из-за лопающихся сосудов и уплотняющейся красной пелены в глазах, сделал шаг вперед на этот скулеж, потом второй, продолжая удерживать на себе невыносимую тяжесть. Третий. Четвертый. Пятый.

Полина тявкала, пыталась дернуться к нему, но тут же отступала, повизгивая просительно и жалко, беспрерывно, и ее поскуливания отчетливо напоминали плач маленького ребенка. И когда Демьян рухнул в коридоре – и вместе с ним с гулом и скрежетом, сотрясая землю, шмякнулась вниз удерживаемая Бермонтом масса земли, окончательно перекрыв проход, – медвежонка подползла к нему и стала вылизывать все, до чего могла дотянуться: щеку, ухо, русые волосы.

Демьян приподнялся на трясущихся руках, сел, сграбастал невесту в охапку и уткнулся в ее шерсть носом. И, несмотря на невыносимую слабость и головокружение, улыбнулся, когда Пол извернулась-таки и лизнула его прямо в губы.

Дворец медленно возвращался к привычной жизни. Рассаживались по своим местам сотрудники Управления, сновали по залам и коридорам расторопные слуги, на кухне царило оживление – нужно было срочно доготовить ужин. Отряд спецназа благополучно прошел до конца подземного хода, обрабатывая огнем стены и уничтожая обезумевшую нежить. Гвардейцы на всякий случай продолжали нести усиленную охрану, хоть в этом и не было необходимости.

Пострадавших переправили в Королевский лазарет – кроме парализованного мага из сопровождения Полины оказались ранены еще несколько бойцов, и врачи с виталистами, привыкшие к авралу последних дней, действовали оперативно, уничтожая яд и зашивая раны. Демьян от помощи отказался, отнес медвежонку в ее покои, оставил кольцо-ориентир на столике и, пообещав, что скоро вернется, ушел через телепорт в замок Бермонт – успокаивать собственный народ.

Королевская семья возвратилась во дворец в полном составе, и медведица была затискана младшими до такой степени, что спряталась от них под кровать. Василина, убедившись, что с сестрой все в порядке, не считая некоторой лохматости, собрала мини-совещание, на котором Стрелковский рассказал ей, Байдеку и Тандаджи обо всем произошедшем в подземельях. О шахматной стене-загадке, о кротовниках и невероятных размеров ящерице-многоножке. Об усыпальнице Красного и о явившихся богах.

– Получается, вы попали под Иоаннов курган, – сказала королева, когда в кабинете наступила тишина. – Это настоящее чудо. В семье не знали об усыпальнице. Мы вообще, – добавила она горько, – слишком многого о себе не знаем.

– Вы будете восстанавливать проход? – осторожно спросил Игорь.

– Пока нет, – Василина покачала головой, – пусть он покоится с миром. Позже. Когда мы сможем собраться всей семьей и оказать все возможные почести. Спасибо вам, Игорь Иванович, – мягко произнесла она, глядя на Стрелковского. – И вам, Майло, за вашу работу. Понимаю, как вам нелегко с нами.

– Что вы, – очень серьезно сказал Тандаджи с каменным лицом, – для меня служить вам – честь, ваше величество. Ничего сложного.

Королева Рудлога ласково и понимающе улыбнулась ему, и суровый начальник разведуправления как-то растерянно дернул губами в ответ.

– А сейчас, – проговорила Василина, – мне нужно поговорить с Бермонтом. Поблагодарить и его. Еще раз спасибо вам, господа. Вы можете быть свободны.

Полли обернулась к ужину – то ли проголодалась сильно и унюхала вкусные запахи, то ли успокоилась окончательно. Переживания все-таки сказались на ней: ела она за троих, успевая рассказывать внимательно слушающим родным о своих приключениях в подземелье.

– Как жаль, что я не пошла, – сказала Алина, но как-то неуверенно. Помешала ложечкой чай и вздохнула. Василина сочувственно поглядела на нее.

– Как хорошо, что я ушла, – испуганно и тонко произнесла Каролинка и прижалась к отцу, сидевшему рядом.

– Интересно, у нас будет хотя бы один спокойный день? – вопросила Марина ехидно. – Мне уже страшно просыпаться. Умываюсь и гадаю, кто из нас сегодня впутается в неприятности.

Вопрос завис в воздухе. А разговор, поплутав вокруг подземелья и усыпальницы Красного, ушел к поискам Ангелины, завтрашней церемонии награждения, помолвке и будущей свадьбе Полины.

Демьян появился поздно, когда Полли уже устала его ждать и забралась в постель. В сон клонило неимоверно, но стоило закрыть глаза – и начинали мелькать в голове омерзительные кротовники, залитый кровью маг, огромная многоногая ящерица и фрагменты воспоминаний из того периода, когда она была в теле медведицы. Полина то проваливалась в сон – и оказывалась снова в темном, освещенном только светом фонариков подземелье, и неслась, неслась прямо на нее по стенам и потолку волна нежити, – то выныривала из жутковатой дремы и усердно таращилась в окно. И, когда услышала тихие шаги у кровати, тихонько выдохнула от облегчения.

– Не спишь? – теплое тело прижалось сзади, Демьян обхватил ее руками, притянул к себе, как обычно. – Заноза моя, – он зарылся лицом в ее волосы, потерся о них. – Ну ты и натворила сегодня.