Сага о героях. В поисках Пророка. Том I - Макс Ридли Кроу

– До Бурворда и за неделю не доберемся, – мрачно сказал Рэми, когда отряд расселся вокруг огня. – Двое при смерти, и кто знает, когда оклемаются.

– Если оклемаются, – заметил Ардан, чем заслужил угрюмые взгляды шраванцев.

– Наши могут не дождаться, – высказал общие опасения Тэд.

– Гонца бы послать, – размышлял Рурк. – Предупредить, что мы задерживаемся…

– Кого послать? – повернулся к нему Рэми. – Одного человека – бессмысленно, а больше – так здесь никого не останется.

На какое-то время стало тихо. Не было слышно насекомых, что обычно затевали стрекотню по ночам, попрятались уже, чувствуя, что до зимы недолго осталось.

– Рэми, – позвал Одар, – так скажи, а почему вас в темницу заперли?

Судя по взглядам инквизиторов, они давно уже хотели спросить об этом. Сидящие чуть в стороне шраванцы тоже повернулись к Рэми, ожидая ответа. Не представляю, о чем тот думал, и как пришел к такому решению, но он покачал головой и сказал:

– Я не знаю… пока не знаю. Думаю, есть кто-то, кому очень не хочется, чтобы мы отыскали Пророка.

– Язычники? – злобно сплюнул сквозь зубы Тэд.

– Гофы? – предположил Ардан.

Но Рэми не ответил. Он задумчиво смотрел в костер, будто там пытался найти ответы на вопросы, которые не давали ему покоя.

Я заснул, когда небо уже стало серым, и близилось время рассвета. Мне дали поспать всего час, не больше, поскольку, когда я открыл глаза, солнце лишь показалось над горизонтом. Но как только я увидел, кто меня разбудил, то от сонливости не осталось и следа.

– Как ты? – спросил я Айру, садясь и растирая шею.

– На десять лет моложе, – она подарила мне улыбку заботливой бабушки.

В глазах ее еще были следы усталости, и морщины на лице, кажется, стали глубже, но она и впрямь выглядела лучше. Во всяком случае – живее.

– Пойдем, поможешь мне спасти Красивого Мальчика.

Я поднялся и пошел за ней. Остальной наш отряд спал, кто где устроился: с одеялами и без, прислонившись друг к другу, облокотившись на деревья или просто ничком на траве. Стоило нам пройти мимо, как чуткий Берк поднял голову. Сонно глянув на нас и решив, что мы не представляем угрозы, он снова закрыл глаза.

Не спал только Алтан. Он так и сидел, держа голову Лиса, и стоило ему только задремать, как он тут же просыпался. Заметив нас, он заметно оживился. Айра опустилась на колени и коснулась ладонью лба раненого. Шраванец что-то негромко сказал ей, будто боялся разбудить Лиса, хоть тот вовсе не походил на спящего, скорее уж на человека, который задержался на грани между жизнью и смертью.

– Что он говорит? – я присел рядом.

– Это яд одной змеи, что водится в Сармантии, – Айра раздвинула пальцами веки Лиса, затем приложила руку к его шее, проверяя пульс. – Плохая змея. Но мы справимся.

Ее уверенность обнадеживала, хотя меня немного смущало слово «мы».

– Иди спать, Алтан, – сказала она, – ты нам не поможешь, а когда твой шахриар очнется, ты понадобишься ему.

Шраванец с сомнением посмотрел на нее, но было в мягком тоне Айры и в ее взгляде что-то такое, что заставило его подчиниться. Убедившись, что шраванец ушел, она достала из сумки небольшой стеклянный пузырек. Стоило откупорить крышку, как в нос ударил неприятный резкий запах, от которого глаза заслезились. Айра поднесла горлышко пузырька к ноздрям Лиса и держала его там, пока тот не открыл глаза.

– Да, дорогой, знаю, неприятно, – ласково приговаривала она.

Он словно находился во власти дурмана, взгляд был затуманен, но он узнал нас.

– Я… должен быть… в Шраване, – еле ворочая языком, проговорил он.

– Это невозможно, мой хороший, – вздохнула она, натирая какой-то мазью его виски.

– Но ты же ведьма…

В его глазах была боль, надежда и мольба. Кажется, сармантиец готов был отречься от собственного недоверия к возможностям колдовства. А может, он просто бредил.

– Видимо, не такая могущественная, – с сожалением ответила Айра, а затем повернулась ко мне, – помоги его раздеть.

Мы сняли с Лиса накидку, верхнюю часть одежды и нижнюю рубаху, что оказалось не таким уж простым делом. Айра достала из сумки чистый лоскут ткани, смочила его в какой-то зеленоватой жидкости из бутылочки и принялась обтирать им туловище сармантийца.

– Удивительно, – пробормотала она. – Ни одного шрама, ни рубца…

Она права, кожа его чиста, словно у барышни какой-то или принца, не знавшего ранений. Для воина это более чем странно. Каким бы искусным ни был он в бою, за столько лет нашелся бы тот, кто оказался немного быстрее. Заговоренный он, что ли?

– Я боюсь боли, – губы Лиса дрогнули в слабой улыбке. – А шрамы напоминают мне о ней.

– Тогда я постараюсь, чтоб и на этот раз не осталось следа, – серьезно сказала Айра. – Но мне нужно, чтобы ты оставался в сознании, слышишь? Поэтому я прогнала Алтана, он слишком о тебе заботится…

– Ты смеешься надо мной? – еле слышно спросил он, кажется, вновь теряя силы. – Он ненавидит и презирает меня.

Айра покачала головой и вздохнула:

– Глупый мальчик.

По ее просьбе я перевернул Лиса на бок так, чтобы она могла осмотреть рану. Я предложил положить его на живот, но Айра отказалась от этой идеи:

– Мне нужно видеть, что он в сознании, – сказала она. – Ты должен следить, чтобы он не покинул нас. И нужно закрыть ему рот, ни к чему будить остальных.

Она говорила это тихо и спокойно, но у меня мурашки побежали по спине. Ко мне судьба была милосердна, я обходился без тяжелых ран и болезней, но знал кое-что о лекарях. Они всегда старались облегчить участь пациента, используя настойки из трав или даже вино, если ничего иного под рукой не было, чтобы только притупить боль. То же, что предлагала Айра, больше походило на пытку, чем на лечение. Но я не стал с ней спорить. Жизнь покидала Лиса, и всякий миг промедления мог стать роковым для него. Я порвал его рубашку и соорудил кляп. Лис посмотрел исподлобья, когда я попросил его закусить тугой жгут, но не произнес ни звука. Моей задачей было крепко обхватить его поперек туловища и держать.