Сага о героях. В поисках Пророка. Том I - Макс Ридли Кроу

– Ты можешь спасти сына, – сказал он, присев возле решетки. – Если сознаешься в колдовстве и скажешь, что он был под действием твоих чар. Его признают невиновным.

– Оклеветать себя, чтобы спасти Лери? – переспросил Гайр. – Ты предлагаешь мне соврать церкви, господин инквизитор? Видать, ты лишился разума…

– Я говорю это ради твоей дочери, – жестко сказал Рэми. – Она страдает…

– Она страдает, – эхом отозвался тот. – Возможно, ты имеешь к этому отношение?

Рэми крепче сжал зубы. Он и так с ума сходил от осознания того, что происходит.

– Ладно, я тебя не виню, – неожиданно сказал Гайр. – У тебя своя служба, и пусть я с ней не согласен, и она против всего человечного, но это твоя правда. И если ты идешь против нее ради моей дочери, то, возможно, ты и плохой инквизитор…

Рэми отвел взгляд в сторону.

– … но не такой уж плохой человек, – закончил несчастный заключенный.

С тяжелым сердцем уходил из казематов Николас Рэми. Поднявшись по лестнице, он остановился на пороге, через который так редко удавалось переступить тем, кто сидел за решеткой внизу. Он прислонился лбом к холодной каменной стене. Здесь, наверху, пахло весной и свежестью. Деревья, что еще вчера цвели в подтверждение победы над зимой, уже завтра пойдут на доскиили станут поленьями для костра. Дождь, пробуждающий первую робкую зелень, смоет слезы с лиц людей, потерявших надежду. Как бы он хотел достать сердце из своей груди и омыть его в этом дожде, чтобы очиститься, чтобы забыть…

– Ты поступаешь неосмотрительно, Ник.

Он обернулся и глянул на вытянутое бледное лицо человека, поднимающегося по лестнице. Значит, он был там и слышал каждое слово? Что ж, возможно, так даже лучше. Легче.

– Он еретик, – Килан встал рядом с ним. – А ты помогаешь ему.

– Я помогаю не ему, – ответил тот, – а его детям и жене, которые невиновны…

– Разве? – удивился Килан. – С его появлением в деревне умерло три младенца. Скот начал чахнуть. Одна хижина вспыхнула посреди ночи, словно кто облил ее маслом.

– Они невиновны, – упрямо повторил Рэми. – А он… пусть решает Создатель.

– Создатель уже решил, – жестко сказал второй инквизитор. – Завтра будет допрос, и если он послушается тебя, мальчика освободят. Но сейчас наши братья получают у епископа Конседина бумаги на арест жены, дочери и младшего сына этого еретика.

Рэми вздрогнул и в ужасе посмотрел на него. Килан казался беспристрастным, он отвел взгляд в сторону и негромко сказал:

– Если не будешь жалеть лошадь, то еще успеешь.

Рэми сорвался с места, пробежал несколько шагов, вернулся.

– Я отправлюсь к епископу с покаянием, – сказал он, – я докажу, что верен церкви…

– Никому ты ничего не докажешь, – резко сказал Килан.

– Но ты рискуешь из-за меня….

– Я просто сказал, что готовится арест, – пожал тот плечами. Посмотрев на взволнованного Рэми, он усмехнулся, – иди скорее. Сочтемся.

– Я не забуду, – горячо воскликнул Рэми.

– Я тоже, – кивнул Килан.

Он гнал лошадь так, будто хотел обогнать ветер. Пустынной была ночная дорога, ни пешего, ни конного – никого. Словно все скрылись, не желая становиться свидетелями.

Рэми колотил в дверь, пока ее не отперли.

– Уходи! – крикнула Сандра и постаралась закрыть дверь.

– Вы все уйдете со мной!

Он толкнул дверь плечом и влетел в дом. Испуганно ахнула Сандра, закричал спросонья малыш Поль, а Брити появилась в платке поверх ночной сорочки, растрепанная, страшная, как безумная ведьма, с кочергой в руке.

– Вон! – закричала она, – вон из моего дома, изверг!

– Вы должны уходить, – повторил он, – сюда скачут инквизиторы, чтобы арестовать вас…

– А ты решил их опередить, чтобы вся слава досталась тебе? – сверкая глазами, воскликнула Сандра.

Рэми схватился за голову. Он знал, что дорог каждый миг, но не мог требовать от этих людей ни доверия, ни послушания. Поль подбежал к матери и спрятался за ее спиной.

– Я постараюсь завтра спасти Лери, – сказал он, глядя только на Сандру. – Я говорил с твоим отцом…

– Что они с ним сделали? – хрипло спросила Брити, глядя, как побелевшая дочь обессиленно сползает по стене на пол.

Рэми подумал, что женщины достаточно настрадались, а ребенку и вовсе не нужно знать никаких подробностей.

– Он сильный человек, – сказал инквизитор, – он спасет сына. Но вам нужно уходить. Брити, подумай о Сандре и Поле.

Женщина прикрыла рот рукой и, содрогаясь в рыданиях, упала на колени. Она прижимала к себе испуганного сына, который, кажется, никак не мог понять, что происходит.

Рэми не мог дольше ждать: он подхватил кочергу и расшевелил еле тлеющие в очаге угли.

– Что ты делаешь? – глухо спросила Сандра.

– Мы должны сжечь дом, – сказал он. – Пусть думают, что вы сгорели.

Пока Брити была скована истерикой, ее дочь, взяв себя в руки, принялась помогать бывшему возлюбленному уничтожать их собственное жилище. Разбив горшки, она разлила по дому масло, достала из комода старое тряпье и разложила его под стенами. Рэми подбросил поленьев в очаг, раздувая огонь.

– Выходите, – скомандовал он.

Сандра подняла мать под руки и вывела на улицу вместе с тихонько плачущим Полем. Рэми взял одно из поленьев и бросил его в лужу масла. Огонь вспыхнул мгновенно, пополз вдоль стены, запрыгнул на сложенные тряпки, довольно затрещал, насыщая свой страшный голод. Рэми выскочил из дома, пока пламя еще не очень разгорелось. Брити словно не понимала, что происходит. Она вывела из сарая корову и выгнала ее за забор:

– Уходи, уходи, милая, – приговаривала она, – спасайся.

Рэми посадил перед собой на лошадь Сандру и Поля, Брити села позади него, и они поехали по дороге так быстро, как только могли. Они были уже возле самого леса, когда остановились и посмотрели назад, туда, где к пылающему дому подъезжал отряд всадников в инквизиторских рясах. Никто из крестьян не пришел тушить пожар, все попрятались в своих домах, словно надеясь, что беда, как и черный дым, не коснется их семей. Только корова медленно шла вдоль дороги по пустой деревне.