Ромеи и франки в Антиохии, Сирии и Киликии XI–XIII вв. - Брюн Сергей Павлович

Участие антиохийских и иерусалимских франков в войне против Румского султаната (1159 г.)

Договоры императора Мануила I Комнина с князем Рено Антиохийским и королем Бодуэном III Иерусалимским, заключенные в Мамистре в 1158–1159 гг., прямо затрагивали вопрос о контингентах, которые сирийские франки обязались выставлять под знамена василевса. Уже в 1159 г. князь Рено и король Бодуэн III вынуждены были откликнуться на призыв своего сюзерена и принять участие в его войне против Румского султаната. Согласно «Краткой истории…» Киннама, император Мануил, готовясь к войне с султаном Кылыч-Арсланом II, «послал Иоанна Контостефана в Палестину, чтобы переговорить с королем Бодуэном и привести оттуда силы, которые Бодуэн, в случае нужды, обещал дать василевсу на помощь и, кроме того, собрать наемное войско. Приказано было также антиохийскому князю Ренальду, чтобы и он как можно скорее шел с бывшими у него войсками. Такое же приказание отдано было и тогдашним правителям Армении — Терозу и Тиграну»[1525]. При этом Иоанн Контостефан не только в кратчайшие сроки посетил Антиохию и Иерусалим, но и побывал на византийском Родосе, где набрал стоявших там лагерем латинских пилигримов[1526]. В итоге, Кылыч-Арслан II, «не имея силы вступить в борьбу ни с одним из тех врагов, которых накликал на него василевс, уступил обитателям соседних стран вместе со многим другим и города, завоеванные им прежде с великим трудом, а у василевса через послов стал просить прощения»[1527]. Единственным крупным сражением этой войны стало столкновение сельджукских войск с объединенной франко-византийской армией, выступившей из пределов Антиохии и Киликии под командованием Иоанна Контостефана. Согласно тому же Киннаму: «Иоанн, ведя из Палестины конницу, встретился с персидским войском, состоявшим из двадцати двух тысяч человек, способных к битве. Пораженный этой нечаянностью, он сперва поспешно взошел со своими на один находившийся вблизи холм и остановился, но потом приказал всей своей дружине идти на неприятелей, и так как римляне сделали на них сильный натиск, то они отступили, и во время бегства много их было побито, еще же больше взято в плен римскими воинами, а иные смяты были конницей. В этом подвиге совершены дела, достойные памяти и мужества, как многими другими римлянами, так и военачальником Иоанном»[1528].

Поход короля Амори I Иерусалимского и князя Боэмунда III Антиохийского против Млеха Рубенида (1173 г.)

Сходная кампания имела место и в 1173 г., когда князь Боэмунд III Антиохийский и король Амори I Иерусалимский (преемники Бодуэна III и Рено) совершили совместный поход в Киликию, где к власти пришел князь-узурпатор Млех Рубенид, состоявший в тесном союзе с Нур-ад-Дином и представлявший серьезную угрозу и для восточных провинций Ромейской державы, и для франкской Сирии[1529]. Придя к власти, Млех Рубенид развернул наступательную войну как на западных, так и на юго-восточных рубежах своего государства, благо временная покорность большей части армянских князей и прибытие союзных тюркских войск предоставляли ему необходимую военную мощь. С одной стороны, Млех возобновил войну в западной Киликии, обрушившись на ромейские территории и на владения вассалов империи — Хетумидов[1530]. Под натиском его войск, дука Константин Коломан едва удерживал западные области Равнинной Киликии, с Селевкией и Тарсом. В то же самое время, Млех атаковал и северные рубежи княжества Антиохийского, отвоевав доверенные тамплиерам владения в горах Аманоса[1531]. В 1171 г. войска Млеха были частично пленили, а частично — перебили французских крестоносцев графа Стефана Сансирского, возвращавшихся со Святой земли через Киликию[1532].

В 1173 г. Млех Рубенид, при поддержке войск, присланных Нур-ад-Дином, уничтожил выступившую против него ромейскую армию и пленил дуку Константина Коломана. Тогда же он вошел в Таре. Дуку Константина, вместе с другими знатными ромейскими пленными, Млех велел отправить в Алеппо, к своему союзнику-сюзерену, Нур-ад-Дину. Как об этом повествует Ибн аль-Асир: «Млех обрел дружбу и поддержку Нур-ад-Дина в его борьбе против соседствующих армян и греков. Города Адана, Мамистра и Таре находились под властью царя румов, повелителя Константинополя. Млех покорил их, ибо они лежали на рубежах его владений. И напрасно царь румов выслал против него многочисленную армию, во главе которой шли великие патриции, его отцы. Млех выступил навстречу им, ведя с собой часть аскара Нур-ад-Дина; он мужественно сражался и выстоял перед ними. Румы обратились в бегство, а многие были убиты или взяты в плен (…) Армянский князь отправил Нур-ад-Дину, в качестве дани, значительную часть захваченной добычи, в том числе и тридцать самых знатных и главных пленников»[1533]. О пленении дуки и севаста Константина пишет и Никита Хониат, по словам которого, Коломан «прибыв в Таре (…) вступил в войну с враждебными римлянам армянами; но когда неприятели напали на него всей массой, он был взят в плен и заключен в оковы. Василевс освободил его, дав значительный выкуп»[1534]. О том, насколько Нур-ад-Дин ценил победы своего союзника и вассала, свидетельствует то, что после отправки Коломана и других знатных ромейских пленников в Алеппо эмир передал Млеху Марат. Так, поражение ромеев и франков, в то же самое время обернулось возвращением Марата христианам. Конечно же, Млех Рубенид совершенно не походил на защитника ближневосточных христиан, но он был прагматичным и сильным государем, и благодаря его расчетливому, тесному союзу с Нур-ад-Дином, Мараш — этот великий город, лежавший на стыке Киликии и Сирии — вернулся под власть христиан[1535].

Падение Тарса и пленение дуки Константина Коломана сломило сопротивление ромеев. Как об этом писал Ибн аль-Асир, после пленения Коломана «силы Млеха возросли, а румы потеряли всякую надежду на повторное завоевание той страны»[1536]. Однако примерно в это же время новое и намного более успешное наступление против Млеха Рубенида было инициировано франкскими вассалами империи — князем Боэмундом III Антиохийским и королем Амори I Иерусалимским. Первыми в войну вступили антиохийские франки, т. к. северные области их княжества были завоеваны Млехом, что привело к постоянным набегам и ответным рейдам. Вскоре после пленения Коломана князь Боэмунд III Антиохийский начал полномасштабную войну против Млеха I Рубенида, хотя вряд ли его силы были достаточными для полноценного противостояния. Согласно хронике Гильома: «Князь Антиохийский и бароны его земли, видя наглость этого мужа и его ярость против христиан, подняли против него оружие, невзирая на опасность положения, когда верные выступают против тех, кто исповедует ту же веру, (…) и брань становится междоусобной. Тем не менее, они не могли закрыть глаза на злодеяния, причиненные братьям (т. е. державшими северные фьефы тамплиерами. — С. Б.), и война против этого врага была провозглашена открыто»[1537]. Под «открытым провозглашением» войны Гильом, очевидно, подразумевает, что Патриарх Амори де Лимож благословил князя Боэмунда III и антиохийское рыцарство для войны с Млехом и киликийскими армянами. Вскоре к войне присоединился и король Амори I Иерусалимский.