Цугцванг по-русски. Книга 1. 96 отделение милиции г. Москвы - Игорь Можайский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все охотно поддержали тост, и с энтузиазмом выпили.
Когда же возникла крамольная мысль выпить «за дам», вовремя завалился Шишкин. Из-за его плеча выглядывала девушка, лет двадцати, с любопытством рассматривающая собравшихся, периодически моргая длинными ресницами. Стряхнув снег с капюшона куртки, она радостно представилась как Лиза. Крошка оказалась рыжеволосым созданием с ангельским кротким голоском, и умопомрачительным размером груди. Её быстренько усадили с почти «убитым» водкой и увольнением «Волчонком». Почувствовав запах дорогих женских духов, Сашка открыл один глаз, осмотрел сначала создание, потом её грудь и произнёс:
– Так не бывает, я, наверное, сплю! – закрыл глаз и снова впал в «кому».
В дальнейшем оказалось, что девчушка не дура выпить и закусить. Марков, склонившись к Андрею, восхищенно зашептал:
– Какая девочка! Наша?
– Нет! Магазин «Мелодия», на Ленинском, зам. директора.
– Она?
– Да.
– Не может быть! Молодая ещё.
– Точно тебе говорю.
– Надо же… А, что она закончила?
– А мне это зачем знать? Меня её грудь и ещё кое-что интересует, а не её диплом.
Водка «Сибирская» оказалась качественной, однако эффект от её употребления, у всех был разный.
Чумаков, например, впал в пессимизм. С горечью в голосе он толковал Гудкову:
– Обрыдло всё!
Волченков – напротив, проспавшись, воспрял духом. Обнявшись с Лизой, они на пару горланили частушки:
«Раз на Киевском вокзале обокрали Пищетрест!
А на двери написали: кто не п – здит, тот не ест!
Опа, опа, жареные раки!
Приходите девки к нам, мы живём в бараке!»
Ближе к закрытию кафе, официантки выставили оставшихся посетителей и на двери повесили вывеску: «Закрыто на спец. обслуживание». Магнитофон был включен на полную мощность, цветомузыка во всю стену переливалась всеми цветами радуги в такт энергичной мелодии, и Александр Трубкин с двумя официантками пустился в пляс.
Потом приехал Михаил Самойлов и Владимир Климов. Антон тепло обнялся с гостями. Климов был однокурсник Шелестова, и поэтому друг друга знали ещё по Вышке. Они подсели к Парнову и Шуликову, как к самым старым и уважаемым сотрудникам.
Волченкова вырвало. Официантка по имени Тося, геройски попыталась спасти положение:
– Минуточку, товарищ начальник! Я вам сейчас тряпочку принесу и все приведем в порядок! – она ослепительно улыбнулась, и выпорхнула из зала.
Самойлов с видимым героическим усилием притормозил на языке поток готовых, вот – вот сорваться, вполне конкретных эпитетов.
Вторая официантка по имени Антонина, сороколетняя крашеная брюнетка, что-то увлечённо рассказывала компании во главе с Парновым. Шелестов с бутылкой пива перебрался к ним.
… – Я до этого кафе, работала продавцом в вино – водочном отделе магазина «Продукты» на Ленинском проспекте, рядом с универмагом «Москва». Сами понимаете, женский коллектив, очередь постоянная, отлучиться покурить, в туалет – огромная проблема. Записки типа «ушла, буду через 10 мин.», не помогали. Народ стучит, возмущается, матерится. Но мы с девчонками нашли выход: как-то раз я взяла со злости да написала на картонке: «Ушла выпить 100 грамм, закусить и покурить! Скоро буду!». Вы не поверите, но с того раза в магазине была тишина, очередь стояла терпеливо, молча ждала моего прихода.
Все дружно засмеялись.
Потом Лиза позвонила из кабинета директора подружкам и через сорок минут в кафе уже входили две сногсшибательные блондинки, лет по двадцать пять.
Боря Гудков, перестав наконец, что-то жевать за столом, уставился мутным взглядом на одну из них…
Красавиц усадили рядом с ним и, Боря, наполнив себе и девушкам рюмки, тут же изъявил желание рассказать новым гостьям анекдот:
– Алло?
– Можно мне директора Иванова услышать?
– А его нету. Он на даче.
– Так у этого паразита ещё и дача есть?
– Он на даче показаний.
– Так выпьем за нашу родную милицию!
В общем, пропили ребят, как положено. На Шишкина, с его молчаливого согласия, свалилась вся ответственность за учиненную пьянку – как на единственного трезвого в этой компании.
С пьянки, все расходились в прекрасном настроении, хотя потеря таких классных оперов как Волченков и Чумаков, однозначно должна была сказаться по раскрываемости 96 отделения милиции г. Москвы.
Бобровая шапка.
Шелестов проснулся от собственного храпа, что случалось с ним крайне редко. Не шевелясь, полежал в темноте, прислушиваясь к постоянному шуму Ленинского проспекта за окном и чувствуя, что волосы на голове слиплись от пота. Темнота успокаивающе обволакивала привычными домашними запахами, знакомыми с детства, и хотелось, ещё немного понежится, никуда не спеша, с закрытыми глазами. Он уже давно привык к таким пробуждениям и поэтому тихо лежал в тёплой постели, уже не пытаясь вспоминать приснившиеся кошмары, а тем более, понять причину их появлений.
Часы показывали десять минут восьмого. Он лежал и ждал чего-то, сам не зная чего, но подсознательно ощущая, что сегодня должно произойти что-то важное. Телефон, стоящий на полу у кровати, внезапно разразился еле слышной тревожной трелью. Звонки стелились вдоль пола, и своей монотонностью брали за горло гораздо круче, чем звонок обычного телефона. Антон глубоко вдохнув, открыл глаза, и резко откинул одеяло, рывок и он уже на ногах. Холодный паркет слегка покалывал ступни. Пара приседаний. Раз – два, раз – два, раз и трубка уже в руке.
– Да?
– Антон, извини, что разбудил, – голос его начальника Сергей Сергеевича Изверова звучал глухо и зло, и чувствовалось, что он вот – вот взорвётся! – Волченков «не в себе», наши кадры уже стали им заниматься, поэтому давай, заступай в группу. Потом я тебе любой день выделю для выходного. Идёт?
По голому телу Шелестова ледяными букашками разбегались колючие мурашки. Вечером он всегда оставлял на ночь открытой дверь на балкон, и теперь видел, как ходит ходуном занавеска от порывов зимнего ветра. Выходить на дежурство в субботу мучительно не хотелось.
Раз – два, раз – два…
– Так точно, идёт, – выдавил он.
– Ну, и славненько! Скоро будешь?
– Через минут сорок пять, примерно – Шелестов окончательно замерз, надо было срочно разогреться.
– Давай, поторопись! – его начальник бросил трубку.
Дальше – обязательный комплекс упражнений «тао», контрастный душ, пара бутербродов с колбасой и сыром, и троллейбус тридцать третьего маршрута.
В дежурке отделения было жарко и спокойно. Блестели влагой только что вымытые «женщинами – суточницами» полы. Тихо работал маленький телевизор. Помощник оперативного Александр Старостин, по прозвищу «Койот» приветственно махнул открытой ладонью из – за пульта.
– Привет! Чего опаздываешь?
– Я вместо Волченкова. А ты заступаешь или сменяешься?
– Заступаю.
– Отлично. А дежурный где?
– У начальника.
– И начальник здесь?
– Ага, он сегодня ответственный.
– Вот чёрт, попадание.
– Ладно, иди к окошку оружие получи.
– Уже иду.
Шелестов выскочил из дежурки, на ходу снимая куртку, затем сунул ключ в замок своего кабинета. Дверь открылась. За своим столом сидел Саша Марков и с наслаждением отхлебывал чай из огромной фаянсовой кружки.
– Угостишь? – Шелестов улыбнулся, и пожал протянутую руку.
– Наливай сам. – Александр кивнул на чайник.
Александра Маркова, своего соседа по кабинету Шелестов искренне уважал.
Спокойный, надежный, с юмором – настоящий мужик и отличный товарищ.
– А Волченков-то где? – Марков вытер красивым носовым платком выступившие на лбу капельки пота, и слегка ослабил галстук.
– Не знаю. Изверов позвонил взбешенный, попросил подменить. – Шелестов, повесив одежду, налил себе чаю в алюминиевую кружку. Потом подошел к окну, чувствуя, как приятно греет ладони кружка. В свете фонаря за расписанным морозом стеклом окна проглядывались заиндевелые стволы деревьев. – Хоть бы снег пошел, что ли. А то слегка посыпал и всё!
– До двадцати семи обещали, – Саша поставил пустую кружку на стол, – а ты все без шапки ходишь, как и Гудков? Без ушей останетесь. Хотя, зачем водоплавающим уши? – он искренне хохотнул.
– Не знаю! Мне всегда жарко. И Гудкову.
– Ну, если только.
Взорвался истерической трелью телефонный аппарат внутренней связи. Марков снял трубку.
– Да, Марков. Слушаю!.. Ааааа! Семён Львович, здравствуйте – здравствуйте… Нет, ищем, всю нашу советскую милицию на ноги поставили, да. И телефонограммы разослали по всему Союзу, даже на Камчатку, мало ли что! Все службы теперь
