Цугцванг по-русски. Книга 1. 96 отделение милиции г. Москвы - Игорь Можайский

отложила расческу, и направилась в комнату, где спал её сын.

Идя следом, он предупредил:

– Не буди парня, пусть спит.

– Не буду, я просто посмотрю, – улыбнулась Оксана, но шагу прибавила. – Может быть он уже проснулся.

– Допустим! Что тогда?

– У сына по плану прогулка во дворе…

…Спустя час, Антон и Миша уже спускались во двор дома на лифте. Оксана собралась готовить обед, и отправила сына на прогулку, чтобы не мешал.

Едва они открыли дверь подъезда, как их лица мягко каснулся ласковый весенний ветер. Сквозь низко нависшие тучи было видно голубое чистое небо. Таким прозрачно – синим оно может быть только весной. На ветках радостно чирикали воробьи, а по земле двора бежали звонкие ручейки, прорезая лед своими многочисленными струйками. Пение и суета на ветках ранних пташек и звонкая капель с карниза крыши, образующая небольшие лужи, заполнили всё пространство двора. Все было в движении. Правда, снег еще прячется в темных углах дома, и не хочет понять, что ему уже не укрыться от теплого, долгожданного солнышка.

Крепко держась на палец Шелестова, малыш шагнул во двор дома и они, не спеша, направились на детскую площадку.

– Папа, папа, смотри, воробьи в луже! А почему им не холодно? Они там моются, да? – малыш вопросительно снизу вверх заглянул в лицо Антона.

– Папа, а можно мне домой принести воробья? Я сам буду о нём заботиться!

– А где же он будет жить у нас? – Шелестов ухмыльнулся.

Разговоры о заведении домашнего пернатого он услышал от Миши впервые, и как и то, что он назвал его папой.

– Он будет жить в моей комнате, и летать по ней. А ночью будет спать в клетке, которую мне купит мама. Я её попрошу.

– Миша, брось! Он загадит всю квартиру, испортит шторы, а потом, когда мы все ему надоедим, улетит в открытую форточку к друзьям.

– Почему он должен всё испортить? Я его буду воспитывать.

– Ха. Не будет он тебя слушаться, потому воробей – это птица, и при том бестолковая. А птицы не понимают, что нельзя всё пачкать.

Миша обиженно замолчал, и стал подозрительно хлюпать носом. В глазёнках мальчишки блеснули слезы.

– Ладно тебе, не раскисай. Птицы должны жить на воле, им там лучше. Вот, давай тебя закроем на целый день в твоей комнате? А? Что скажешь?

– А гулять мне можно будет во дворе?

– Нет, дружок, только по комнате!

– Ну, нет, так не пойдёт! Не хочу всё время находится в комнате! Ладно! И воробьи пусть живут на улице, если им там хорошо и свободно.

– Молодец! – Шелестов похвалил пацана за сообразительность.

Прогулка прошла отлично. Мишаня весело чего-то рассказывал и, одновременно, спрашивал, Антон благодушно отвечал, иногда не впопад, занятый своими мыслями. Дома, Шелестов, засучив рукава, повесил большую картину в зале, которая ждала этого уже больше месяца, подтянул кран, чтоб не капало, на кухне и в ванной закрепил розетки, которые почти вывалилась из стен (результат выдергивания Оксаной из розетки фена, держа за шнур), укрепил две паркетины на полу в коридоре, просто посадив их на клей, сменил перегоревшую лампочку на люстре в спальне, и, самодовольно оглядев дело рук своих, засел за телевизор – посмотреть новости. Всё это время Мишка охотно помогал новоиспечённому папе, и, также с удовольствием уселся рядом с ним на полу смотреть телевизор.

– Антоша, вынеси, пожалуйста, мусор, – Оксана на секунду высунулась из кухни, в которой целый день что-то готовила, мыла и убирала.

– Ну, вот, а раньше нельзя было сказать, когда мы только с прогулки пришли? – недовольно заворчал Антон, но, тем не менее, сменил тапочки на кроссовки, и направился на кухню.

– Для кого я так стараюсь, а? Для вас, для своих мужчин! Поэтому схватил вон те три пакета в прихожей и быстренько убежал их выбрасывать! И не ворчи, дорогой! Я тоже устала! – Оксана чмокнула его в щеку.

Наступил вечер, и прилично стемнело, но одинокий фонарь довольно ярко освещал середину двора, да и окна квартир, выходящие во двор, добавляли света. На детской площадке трое мужиков распивали бутылку водки, прямо из горла, стоя около лавочки. За стеной дома шумел всегда оживлённый людьми и транспортом Комсомольский проспект. Хорошо и спокойно!

– Эй, дядя, закурить не найдется? – один из троицы вразвалочку направился к Шелестову, держа в руке недопитую бутылку пива.

– Не курю, брат, – Антон бросил пакеты в мусорный контейнер и, сделав пару шагов ему навстречу, с интересом стал ждать дальнейшего продолжения.

– А чё так? А для друзей? – коренастый парень лет двадцати пяти с повадками мелкой шпаны приблизился к Шелестову, держа руки в карманах джинсовой куртки.

– Так что, некурящий? Будем искать сигареты, или как? – пьяные злые глаза смотрели на Антона с вызовом.

– Эй, Костик, чё такое, а? – приятели парня быстрым шагом направились в их сторону.

– Да вот, у нас проблема возникла. Нету у товарища закурить! Ни для своих друзей, ни для меня! – он подмигнул подошедшим дружкам и уже вплотную подошел к Антону.

Личный опыт Шелестова подсказывал, что парни явно нарывались, и абсолютно любой ответ может стать шагом к быстрой и злой драке, и как результат: разбитое лицо, выбитые зубы, синяки и ушибы. Это в лучшем случае. В худшем – даже не хотелось думать… В таких ситуациях, просто не может быть правильных ответов.

– Слушайте, ребята отстаньте, а? Я лишь мусор выносил, я не курю, сигарет нет, денег тоже! – сделав наивное лицо, Антон попытался разрулить ситуацию.

– Да ты что, мужик, к тебе никто не пристаёт, – Костик ухватил майку Шелестова двумя пальцами, и стал тянуть на себя, продолжая ухмыляться. – Конечно, ты можешь сходить домой и принести нам закурить, а заодно захватить немного денег нам на пиво! И все будут счастливы! – компания довольно заржала.

Ситуация выходила из – под контроля, и требовались немедленные упреждающие действия.

Улыбаясь, Антон накрыл ладонью правой рукой запястье хулигана и начал медленно сжимать, глядя ему прямо в глаза.

– Ой! Да ты что мужик! Пусти! – завопил парень.

Шелестов сжимал всё сильнее и сильнее, заставляя противника корчиться и медленно оседать на землю.

– Ааааа! Ты мне руку сломал, падла!

Дружки Костика было двинулись спасать его, но Антону поднял левую руку ладонью к ним.

– Стоять! Разорву на хрен!

Внезапно двор осветили фары приближающейся машины.

– Ну его! Валим отсюда! – хулиганы бросились в сторону арки, и исчезли в темноте, забыв недопитую бутылку водки, сиротливо оставшуюся стоять на лавочке.

Шелестов не стал препятствовать бегству Костика и довольно сильным направляющим пинком под зад, значительно ускорил его движение за друзьями… Несостоявшийся конфликт был исчерпан.

Волченков и Чумаков.

Увольнение из МВД Волченкова, и отбытие Чумакова к новому месту службы, отпраздновать в отделении не удалось. Почти весь день начальник неотлучно находился на месте, а опера бегали по новым заявам и нераскрытым делам. Собрались в понедельник, шестнадцатого февраля, вечером, в кафе «Мозаика», Ленинский проспект, дом 87. Не было только Шур, который работал с утра в группе. Место встречи было известно только собравшимся, а разного рода проверяющих можно было не опасаться по определению.

Закупка «огненной воды» была поручена Сергею Булкину. С этой непростой задачей он справился легко и просто. Да десять минут до открытия винного магазина, он появился у «черного входа» с букетом роз, который он получил пол – часа назад от золотозубого азербайджанца, в знак уважения, на Черёмушкинском рынке. Продавщица дрогнула.

Все без труда разместились в самом конце зала, за большим и длинным столом, состоявшего из двух небольших, и Александр Волченков провозгласил первый тост:

– Если человек настоящий, делающий своё дело и говорящий правду, то его обязательно кто-то, да не любит. А нас, товарищи милиционеры, порой поливают грязью, обзывают ментами, но танки грязи не боятся. А те, кто поливают, пусть в ней же и искупаются! К тому же, мы не менты, мы санитары леса. Поэтому, давайте провозгласим тост за нас, за простых служивых людей и выпьем водки. Давайте пожелаем себе здоровья