Сумерки / Жизнь и смерть: Сумерки. Переосмысление (сборник) - Стефани Майер

– Привет, Маккайла, – ответил я.

Она подошла и села рядом, ее свежевыпрямленные волосы зазолотились на солнце, губы растянулись в улыбке. Она была так рада видеть меня, что я невольно заулыбался в ответ.

– Отличный денек, правда?

– Такой, как я люблю, – согласился я.

– Чем вчера занимался? – опять этот тон собственницы. Я сразу вспомнил, что сказала мне Джулс в субботу. Все вокруг считают, что я парень Маккайлы только потому, что Маккайле хочется, чтобы они так считали.

Но задумываться об этом и портить себе настроение не хотелось.

– В основном сочинение писал.

– Ах, да! Его ведь сдавать в четверг?

– М-м… кажется, в среду.

– В среду? – улыбка исчезла. – Только этого не хватало. Придется взяться за него сегодня же, – она нахмурилась. – А я хотела предложить сходить куда-нибудь вместе…

– Да?.. – этого я не ожидал. Почему любой, даже самый приятный разговор с Маккайлой заканчивается неловкостью?

– Ну, можно поужинать где-нибудь… а сочинением займусь попозже, – она с надеждой улыбнулась.

– Маккайла… – а вот и угрызения совести, мимоходом отметил я. – По-моему, затея с ужином неудачная.

У нее вытянулось лицо.

– Почему? – взгляд стал настороженным. Я думал об Эдит и гадал, не думает ли Маккайла о ней же.

– Знаешь… если я объясню, я нарушу кодекс мужской солидарности, так что не выдавай меня, ладно?

– Кодекс мужской солидарности? – озадаченно переспросила она.

– Джереми мой друг, и если я куда-нибудь пойду с тобой, он… в общем, расстроится.

Она уставилась на меня во все глаза.

– Только я тебе ничего не говорил, ясно? Если что, я буду отпираться.

– Джереми?.. – протянула она удивленным голосом.

– Ну, ты что, ослепла?

– А-а… – оторопело выдохнула она. Пора было делать ноги.

Я пихнул учебник в сумку.

– Не хватало мне еще снова опоздать. Я у Мейсон и так в черном списке.

До третьего корпуса мы дошли молча, у Маккайлы был рассеянный вид. Я надеялся, что сумел направить ее мысли в правильное русло.

Когда я увиделся с Джереми на тригонометрии, он радовался солнечному дню не меньше, чем я. Вместе с Алленом и Логаном он собирался в Порт-Анджелес, сходить в кино и заказать для своих девчонок цветочные браслеты к балу, и звал меня с собой. Я медлил в нерешительности. Развеяться было бы неплохо, но ведь и Логан поедет. И потом, неизвестно, какой у меня будет расклад на вечер… Я спохватился: размышления увели меня совсем не в ту сторону. Наверное, потому, что я так обрадовался солнцу. Но в том, что у меня приподнятое настроение, виновато не только и не столько солнце.

Словом, я ничего не стал обещать Джереми, сославшись на кучу домашних заданий.

Наконец мы отправились обедать. Мне так не терпелось увидеть не только Эдит, но и всех Калленов, что ожидание стало почти болезненным. Я должен был проверить подозрения, которые не давали мне покоя. Может, очутившись в одной комнате с ними, я пойму, что ошибся, и в них нет ничего зловещего. Едва переступив порог кафетерия, я почувствовал, как первый холодок страха шевельнулся в животе. А если они поймут, о чем я думаю? Потом новая мысль молнией пронзила меня: а если Эдит снова ждет меня, чтобы сесть вместе?

Как всегда, первым делом я посмотрел в сторону стола Калленов. И с панической дрожью в животе обнаружил, что стол пуст. Надежда угасала, я обвел взглядом весь зал кафетерия, предположив, что Эдит снова отсела от остальных и ждет меня. Мы задержались на испанском, поэтому к нашему приходу в зале уже было многолюдно, но ни Эдит, ни ее семьи я не заметил. Настроение мгновенно переменилось, от радости не осталось и следа.

К нашему приходу все уже собрались за столом. Я заметил, что Маккайла оставила место рядом с собой для Джереми, и он просиял.

Аллен вполголоса принялся расспрашивать меня о сочинении по «Макбету», я отвечал, не подавая виду, что меня затягивает депрессия. Когда предложение составить им компанию в поездке повторил и Аллен, я согласился, чтобы хоть как-нибудь отвлечься.

А если Эдит каким-то образом узнала, чем я занимался в выходные? Если ее исчезновение вызвано тем, что я раскрыл ее тайну? И значит, я сам во всем виноват?

Войдя в кабинет биологии и увидев, что место Эдит пустует, я утратил последнюю надежду, и отчаяние охватило меня с новой силой.

Остаток дня тянулся медленно. На биологии я не слушал объяснения, на физкультуре не мог понять даже, что тренер Клапп рассказывала о правилах игры в бадминтон. Из школы я уехал с чувством облегчения: теперь до самой поездки в Порт-Анджелес мне не придется делать вид, что у меня все в порядке. Но едва я вошел в дом, как зазвонил телефон: Джереми сообщил, что наши планы отменяются. Я выразил радость по поводу того, что Маккайла пригласила его на ужин, но голос мой прозвучал не слишком искренне. Поход в кино перенесли на вторник.

Значит, отвлечься нечем. На ужин я уже замариновал рыбу, остатков домашних заданий хватило всего на полчаса. Я наконец проверил почту, запоздало сообразив, что совсем забыл о письмах от матери. Она, конечно, расстраивалась.

«Мам, извини, меня не было дома, ездил на побережье с друзьями. А потом надо было писать сочинение».

Мои оправдания выглядели жалко, на этом я и остановился.

«Сегодня здесь солнечно – да, сам удивляюсь! – поэтому я решил прогуляться и впитать как можно больше витамина D про запас. Целую, Бо».

Я захватил с собой в Форкс кое-какие книги и теперь взял с полки «Двадцать тысяч лье под водой». Потом взял в бельевом шкафу старое стеганое одеяло и бросил его на траву в небольшом квадратном дворе Чарли в самом освещенном углу. Вяло листая томик в бумажной обложке, я ждал, когда какое-нибудь слово или фраза зацепит меня – обычно для этого достаточно было наткнуться на упоминание о гигантском кальмаре или нарвале, – но сегодня пролистал книгу дважды и так и не нашел места, которое хотел бы перечитать. Я захлопнул книгу. Ну ладно. Значит, будем жариться на солнце. Я перекатился на спину и закрыл глаза.

Я пытался вразумить себя: психовать незачем. Эдит же сказала, что идет в поход. Может, и остальные собрались вместе с ней. И решили задержаться на денек – когда еще будет такая погода? Несколько пропущенных дней никак не отразятся на безупречных оценках Эдит. Так что можно расслабиться. Завтра я наверняка увижу ее снова.

И даже если Эдит или остальные знают, о чем я думаю, это еще не причина удирать из города. Я сам не верю в свою догадку и уж точно никого не собираюсь посвящать в нее. Это же глупо. Я точно знаю: вся идея выглядит как полный бред. Значит, горячиться незачем, хоть вампиры они, хоть кто.

Но еще большая нелепость – подозревать, будто кто-то читает мои мысли. С этой паранойей пора завязывать. Завтра Эдит будет в школе. Неврастеников обычно недолюбливают, и у меня нет причин считать, что Эдит относится к ним иначе.

Спокойно. Расслабься. Все нормально. Ты справишься. Просто дыши: вдох-выдох…

К реальности меня вернул шум патрульной машины Чарли на подъездной дорожке возле дома. От неожиданности я рывком сел и обнаружил, что солнце уже скрылось, а я лежу в густой тени деревьев. Видимо, я задремал. Прогоняя сонливость, я огляделся по сторонам: мне вдруг показалось, что я не один.

– Чарли? – вопросительно позвал я. В ответ хлопнула дверца его машины перед домом.

Нервничая и от этого чувствуя себя кретином, я вскочил, схватил книгу и одеяло. Бегом в кухню, ставить разогреваться сковороду – из-за того, что меня угораздило задремать, с ужином сегодня я припозднюсь. Когда я вбежал в дом, Чарли как раз вешал ремень с кобурой и разувался.

– Извини, ужин еще не готов – я задремал во дворе, – и я широко зевнул.

– Ничего страшного, – ответил он, – я только хотел успеть к матчу.

После ужина, чтобы хоть чем-нибудь заняться, я посмотрел телевизор вместе с Чарли. Интересных для меня передач не нашлось, и Чарли, зная, что к бейсболу я равнодушен, включил какой-то бестолковый сериал, который не понравился ни мне, ни ему. Однако он был рад, что мы посидели вместе, а я, несмотря на свою дурацкую депрессию, радовался, что доставил ему удовольствие.

– К твоему сведению, пап, – заговорил я во время рекламы, – мы с ребятами едем в кино завтра вечером, так что придется тебе поужинать одному.

– Я знаю этих ребят? – спросил он.

А кого он в этом городе не знает?

– Джереми Стэнли, Аллен Вебер и Логан… забыл, как его фамилия.

– Мэллори, – подсказал Чарли.

– Тебе виднее.

– Ладно, но утром в школу, так что не перегуляйте.

– Мы уезжаем сразу после уроков, поэтому вернемся рано. Оставить тебе что-нибудь на ужин?

– Бо, чем-то же я питался семнадцать лет до твоего приезда, – напомнил он.

– И не понятно, как выжил, – буркнул я.

Утром мне полегчало: может, потому, что снова было солнечно, но я старался подавить в себе надежду. Оделся я в расчете на теплую погоду в тонкий свитер, который в Финиксе носил в разгар зимы.