Тело сдал — тело принял. Книги 1-7 - Александр Борисович Шорников

исчезнет, она станет полноправной хозяйкой гончарной мастерской. — думал он, глядя на сладко спящую Низу. — Пусть это будет её приданное, да и Герфт на неё частенько посматривает, может быть, он заменит ей своего пропавшего братца.

С сестры его мысли плавно перетекли на торговцев. В этом году торговцы, что-то запаздывали. Обычно они приезжали в посёлок в конце осеннего солнцестояния, но прошло уже две недели, а о торговцах всё ещё не было слышно.

— Скорей бы закончилось это ожидание, — с тоской подумал Никитин.

По крыше всё сильнее и сильнее стучали капли дождя, нагоняя хандру, но делать было нечего оставалось, только ждать.

В племени торговцы объявились только через месяц, когда уже все начали волноваться.

Кое-кто уже начал поговаривать, что надо самим ехать в город, но на протяжении уже двух поколений никто из племени не уходил столь далеко и, разговоры об этом быстро затихали. Торговцы приехали поздно вечером, было уже темно, вызвав своим неожиданным приездом изрядный переполох, но вскоре все успокоились, и утром начался торг.

Всего торговцев приехало человек сорок, при них было десять повозок с товаром, запряжённых быками. Как заметил Сергей, торговцы были представлены целыми семьями, отец и несколько взрослых сыновей.

Главы семейств — мужчины в летах, тем временем, яростно спорили с Мудрым, возле которого растерянно топтался вождь, который ему ничем кроме, как фактом своего присутствия помочь не мог. Остальные соплеменники в лучшем случае знали только несколько десятков расхожих фраз и предложений на торговом языке. Впрочем, торговле это не мешало — вполне можно было обойтись и нехитрым языком жестов.

Никитин благодаря тому, что он к этому времени активировал память воина Ина-до, прекрасно понимал и мог свободно говорить на этом языке.

Племя Барана традиционно поставляла шкуры — бараньи, лягушачьи, а также диких зверей. Но самым главным предметом экспорта была ткань, которую женщины ткали из нитей, которыми в изобилии их снабжали деревья в роще. Собственно только ради неё, да ещё и лягушачьих шкурок эти торговцы и приезжали сюда в эту глушь. Племя никак не соглашалась раскрыть тайну этих деревьев и торговать пряжей, несмотря на щедрые обещания торговцев.

Никитина с самого начала, после вселения в тело мальчика, удивила эта ткань, которая ему очень нравилась. Мягкая и нежная на ощупь, она была достаточно прочна на разрыв. Недаром торговцы ради этой ткани даже подрядились сделать племени ткацкие станки и скупали все, что удалось сделать женщинам племени.

Больше ничего особенного из товаров племя предложить им не могло. Кроме этих товаров Сергей на этом стихийном торге увидел только большие черепаховые панцири и циновки, сделанные из коры и из толстых нитей.

Племя было обязано отдавать определённое количество ткани, торговцы расплачивались за это небольшими брусками меди. Кроме того, торговцы привозили на продажу глиняную посудой, изделия городских ремесленников и некоторые продукты, например растительное масло.

Товары торговцев, которые они привозили сверх оговорённых поставок, не отличались особым разнообразием, было немного бронзового и медного оружия, ножи и наконечники для копий. За оружие и медь торговцы выменивали весь ценный товар, который им только могло предложить племя.

Сергей только головой крутил видя, как за маленький наконечник для копья, эти бесхитростные дети природы отдавали десятка три лягушачьих шкур. За почти игрушечный, бронзовый нож торговцы просили от восьмидесяти до сотни таких шкур.

Никитин подошел к одной из повозок, где было много глиняных изделий. Лица торговцев были довольно мрачны и растеряны, они явно не понимали, что случилось. Из года в год это племя покупало их изделия и вдруг перестало.

Сергей подошёл поближе к телеге и стал задумчиво перебирать посуду, остановив свой выбор на большом горшке с незатейливым рисунком. К нему подошёл один из них самый младший и используя жесты и несколько знакомых слов его племени попробовал торговаться с ним. Паренёк взял у него кувшин из рук и, показав на шкуры, поднял один палец. Никитин посмотрел на него, как бы сомневаясь, а потом резко задал вопрос на торговом языке:

— А в городе у вас, сколько такой кувшин стоит?

У паренька от неожиданности, кувшин даже выпал из рук, Сергей подхватил его на лету, не дав упасть. Со стороны старших на незадачливого продавца понеслись гневные крики. Парень схватил Сергея за руку и потащил к старшим.

— Отец! Этот парень может говорить на нормальном языке! — выпалил он остановившись перед пожилым мужчиной с седой бородой.

Торговец окинул Сергея цепким взглядом, Сергей вежливо поклонился.

— Ты хочешь купить этот кувшин, парень?

— Да нет, уважаемый, я просто спросил твоего сына, сколько он стоит у вас в городе. Я эти кувшины сам делаю, — пояснил он торговцу, стараясь при этом придать своему лицу самое невинное выражение.

Торговец от удивления открыл рот.

— Ты делаешь такие кувшины, — он потряс сосуд обеими руками.

— Ну не совсем такой же — признался Никитин — я ещё не могу подобрать похожие краски. В этой местности я не могу раздобыть их, а так — он пожал плечами — они очень похожи.

Торговцы переглянулись. Вперёд шагнул другой торговец.

— А ты не мог бы мальчик показать мне те изделия, которые ты делаешь.

Никитину только это и было надобно, он уже просчитывал план бегства и один из вариантов побега предусматривал завязывание знакомства с торговцами. Сергей хотел выступить перед ним в роли талантливого мастера-самоучки, который бы не прочь перебраться в город. Поэтом он не стал отказываться от просьбы торговца и пригласил их в свой дом.

Пожилого звали хозяин Гемо, а другой чуть помладше оказался его родным братом Гелотом. Они обогнули телеги, и неторопливо болтая с Сергеем, направились к нему домой. От одной из телег отделилась Низа и бросилась к брату, показывая простенькое ожерелье.

Ожерелье было из маленьких камешков напоминавших необработанный янтарь. Показав ему, ожерелье и повертев его, что бы он мог насладиться его красотой, она горделиво произнесла:

— Смотри Изи, я выменяла его всего за десять лягушачьих шкур и связку рыбы.

Никитин мысленно застонал, проклиная жуликов из города, но, глядя на счастливое лицо сестры, похвалил её покупку и сказал, что оно её подходит. Счастливая Низа умчалась обратно в толпу соплеменников — хвастаться перед девчонками своим новым приобретением.

Торговцы и Никитин пошли дальше, степенно отвечая на его вопросы о жизни в городе. Отходя от торга он почувствовал на себе чей то взгляд и незаметно оглянулся, на него с изумлением смотрел Мудрый.

— Чего это он на меня уставился? — удивился Сергей, продолжая разговаривать с торговцами. Потом до