Экспансия — II - Юлиан Семенов

«Район Ла Плата, — Штирлиц продолжил чтение материала, — не может считаться иной землей, кроме как европейской; любая другая теория есть надругательство над историей; столкновение нового и старого всегда конфликтно, но угодно прогрессу: немцы должны были прийти на дикие земли индейцев и придать испанским конкистадорам необходимую созидательную дисциплину. Они сполна выполнили свой долг перед человечеством. Не будем забывать, что еще до Америго Веспуччи именно немцы Матиас Рингман и географ Мартин Вальдзеемюллер уже сказали свое слово, нанеся на географические карты контуры новых земель!

Именно немецкие, а не какие-либо другие, миссионеры-иезуиты первыми прибыли в Буэнос-Айрес, чтобы начать оттуда свой просветительский путь по таинственному континенту; в Буэнос-Айресе поначалу было десять тысяч жителей; множество из них являлись немцами, именно этот фактор придал динамику градостроительству; становление города проходило в острой, хотя и не всегда заметной, борьбе с испанскими грандами, которые категорически запрещали жителям города торговать как с Бразилией, так и с неиспаноговорящей Европой. Несмотря на это, «фламандцы» (на самом деле немцы) Лука и Александр Конрад все же смогли получить у досточтимого испанского губернатора Эрнандариаса разрешение на постановку мельницы; осознав, что испанцы чинят препятствие немецкому созидательному духу, немецкие миссионеры-иезуиты внесли далеко еще не оцененную лепту в окультуривание вновь открытых земель. Одним из наших первых миссионеров был патер Зепп; он прошел сельву, населенную индейцами гуарани, вплоть до Боливии, поставил тридцать иезуитских миссий и открыл в Буэнос-Айресе церковь Нуэстра Сеньора дель Пилар. Именно он, Антон Зепп, открыл здесь школы, детские сады, музыкальные училища, именно он издал прекрасную книгу о природе Парагвая.

Столь же громадный вклад в колонизацию этого региона, который столь многим обязан немцам, нашей культуре, созидательному таланту и врожденной настойчивости, был патер Флориан Бауке из Силезии. Рожденный в Винциге, район Воллау, он принес с собою в Латинскую Америку научные знания; при этом очевидцы говорят о нем как об одном из самых веселых людей, которых им когда-либо приходилось встречать в жизни. Он начал свой путь по югу Америки из Колониа Санктиссими Сакраменти (ныне город Колониа). Он был первым миссионером, пришедшим из Буэнос-Айреса в Кордову; оттуда он отправился в Санта-Фе. Здесь и в других миссиях он сразу же организовывал хоры; его флейты, скрипки и арфы пошли отсюда по всему континенту. Когда в Сан Ксавьере его посетил брат по ордену австрийский патер Брингель, он во всеуслышание заявил: «Вы настоящий пруссак, ибо сделали не меньше, чем ваш единокровец Фридрих Великий». А как много принес обитателям этих земель, обжитых немцами, патер Мартин Добрицхофер! Вся Парана знала этого благороднейшего человека, прожившего там с 1726 по 1769 год! Из Буэнос-Айреса в Парагвай — только в один Парагвай! — отправилось более ста отцов-иезуитов. Баварец Иозеф Шмидт, Иоханес Краус из Пильзеня, Карл Франк из Инсбрука, Иохан Неуман из Вены… Патер Сигизмунд Апрегер произнес вещие слова: «Если бы не было немецких миссионеров, не было бы ни Аргентины, ни Парагвая, ни Чили с Боливией!» Воистину так! В семнадцатом веке Ла Плата имела сто семьдесят тысяч жителей, тогда как Лондон в это же время (пора Елизаветы) насчитывал всего сто пятьдесят две тысячи обитателей! Именно в пору расцвета этого района туда и прибыл Захариас Хелмс, и было это уже в 1789 году: «В то время как испанцы давят на индейцев, мы, немцы, должны предпринять все, чтобы наладить с ними добрые отношения, развивая торговлю и обучая их ремеслу!» И — сразу же отправился в Кордову, где тогда жило полторы тысячи испанцев и креолов и около четырех тысяч черных рабов; именно там он начал разработку минеральных ископаемых, — и здесь немец впереди! Отсюда он начал продвижение в Боливию — в Ла Пас и Перу; повсюду его люди ставили горное дело и лаборатории. Он, а не американцы, начал впервые в мире разрабатывать коку, организовал плантации и выпустил напиток под таким названием. Разговоры о том, что он был «евреем», следует считать отвратительной клеветой на выдающегося немца. А сколь много сделал для Аргентины Таддеус Хенке?! Крушение испанского владычества под ударами Наполеона и Британии открыло новые возможности для германской устремленности в Южную Америку. Нельзя не сказать, что в ту пору немцы проводили совершенно блистательную разведывательную работу, анализируя активность французских агрессоров в попытках глобального проникновения на американский юг: было бы преступлением против континента допустить туда бунтарство революционной мысли, требовавшей радикальных перемен и равенства, которое — по вполне понятным причинам — было невозможно между индейцами и европейскими колонистами. Эдуард Кайлитц Фрейер фон Хольмберг, австриец, служивший в прусской армии, был одним из выдающихся борцов против Первого консула, а затем императора Наполеона. С помощью британского лорда Файва он отправился в Буэнос-Айрес на шхуне «Хорхе Каннингс» — вместе с полковником Хосе де Сан-Мартином и Карлосом де Алвеаром — бороться против испанского колониализма. Один из повстанцев, известный генерал Бельграно, дал Хольмбергу должность командующего артиллерией. Да, у него было много врагов среди повстанцев, оттого что он требовал дисциплины, которую кое-кто называл «палочной», однако без его помощи юг Америки не завоевал бы независимости. Еще придет время — и настоящая, а не фальсифицированная история скажет свое слово о его руководящей роли в борьбе армии против испанцев, как и о его соратниках — Георге Видте из Страссбурга и Мартине Гуемюсе, командовавшем бригадой гаучо на северном фронте. Именно герои немецкого оружия открыли двери на юг Америки немецким коммерсантам и промышленникам.

Благодаря тому, что мы завоевали право на создание своих поселений, называемых немецкими колониями, во время войны Аргентины с Бразилией было создано первое немецкое соединение на земле Южной Америки в количестве тысячи ружей — «Иностранное братство»».

Штирлиц откинулся на спинку стула, полез за сигаретами; курить, понятно, не стал — библиотека. «Так вот почему возник здесь Эрнст Рэм, — подумал он, — который пришел сюда сто лет спустя; это — не случайность, как казалось всем в рейхе, не бегство от преследования веймарской полиции, а расширение плацдарма, первый шаг в гитлеровской геополитике. Воистину, „век живи, век учись, а дураком помрешь“…»

Он снова углубился в чтение, заставляя себя не заглядывать в конец рукописи: «Интересно, каким годом она обрывается? Если сюда включена немецкая активность времен войны, тогда я получил поразительный материал: именно экономические связи помогут мне воссоздать хотя бы предположительную схему тропы, по которой идут наци; они не любят начинать с чистого листа, они привыкли использовать то, что было заложено раньше».

«Немцы принесли в Аргентину практически все ремесла, — продолжил он чтение документа. — Из Чакариты, немецкого района, самого прекрасного во всей округе, вышел коннозаводчик Петер Бест; Адам Михель создал лучшую мельницу; Мартин Кениг сделался лучшим сапожным мастером; Иоханес Хагнер поставил лучшую кондитерскую; Ханс Брак открыл в городе лучшие кафе; Ханс Шерер впервые открыл самую уютную гостиницу (ныне угол улиц Бартоломео Митре и Леонардо Алем). Даже пианино здесь первыми начали делать немцы во главе с Фалкенбергом, не говоря уже о первом человеке, выпустившем адресную книгу (Готтхелф Райнике из Фрейберга в Саксонии), которая была напечатана в типографии Рудольфа Кратценштайна из Ольденбурга. Позже Отто Бемберг из Кельна организовал в Аргентине первые мощные фабрики, и за это был назначен аргентинским консулом в Париже, получив доступ к высшим секретам государства: именно он открыл путь немецким колонистам к необжитым берегам реки Параны. Уже в середине прошлого века мы начали издавать в Аргентине немецкую газету „Фрайе прессе“, организовав при этом ее испанское издание „Пренса либре“.

Если в Соединенные Штаты — с 1820 по 1928 год — приехало тридцать семь миллионов иммигрантов, то шесть миллионов из них были немцами; в сравнительных цифрах — по отношению к Аргентине — их было еще больше. Это так, ибо и Санта-Фе, и Эсперансу, и Энтре Риос обживали именно немецкие колонисты. Поэтому, когда Германия разгромила Францию под водительством Бисмарка, немцы в Аргентине стали организовываться в немецкие союзы: «Родина прежде всего! Кровь зовет!» Становление единого немецкого государства придало немецким колонистам еще больше динамизма. Ведь именно немец в конце прошлого века создал в Аргентине первый автомобиль; лаки — Фелиппе Шварц; парфюмерию — Ледерер; мясные консервы — Александр Дауль и Хельмут Толе; микроскопы — Онон и Шнабль.