Стратегия Банкрофта - Роберт Ладлэм

– И все же почему именно вы? – не унимался Белнэп.

Саттон также выжидательно посмотрел на сенатора, судя по всему, гадая, как ответит его босс.

Беннет Керк улыбался, однако его глаза оставались серьезными.

– Если не я, то кто?

Выйдя из кабинета сенатора, Белнэп был уже на полпути к лифтам, когда вдруг заметил что-то неладное. Но что именно? Он сам не смог бы сказать: это чувство находилось ниже уровня осознанных знаний.

Здание Харта выстроено вокруг центрального атриума, своеобразного внутреннего дворика, со всех сторон окруженного шахтами лифтов. Выходя из кабинета Керка, Белнэп успел мельком заметить движущуюся кабину, однако внимание его привлекло не это. Чуткие кончики пальцев способны нащупать малейшую неровность на гладкой поверхности; и опытный оперативный работник, прошедший соответствующую подготовку, обладает такой же обостренной чувствительностью. Четверо одетых в форму бойцов Национальной гвардии в вестибюле, где раньше их было только двое. Люди, стоящие на разных этажах у перил, выходящих на атриум, – на первый взгляд обычные посетители, но при более внимательном рассмотрении – оперативники в штатском. Чересчур свободный пиджак, слишком бдительный взгляд, нарочито естественное поведение – зевака любуется стеклянной кабиной лифта, но уж очень долго, чтобы это было естественным.

Белнэпа захлестнула волна холодного страха. Его взгляд остановился на двух мужчинах, тоже в штатском, которые, толкнув вращающуюся дверь главного входа, вошли в вестибюль. Их походка красноречиво говорила о военной выправке: сами не замечая того, они шли в ногу. Мужчины не показали документы дежурному охраннику, не направились к лифтам. Это были не посетители; эти люди занимали заранее условленные позиции.

То есть сети. Еще не расставленные до конца.

Неужели сенатор Керк или глава его администрации все-таки подали сигнал тревоги? Белнэп не мог в это поверить. Ни тот, ни другой своим поведением не выдали ни капли напряжения или настороженного ожидания. То же самое можно было сказать и про всех, кто находился в кабинете Керка. Должно найтись какое-то другое объяснение. Разумнее всего предположить, что его опознали; однако, несомненно, его настоящее местонахождение неизвестно тем, кто пришел его задержать. Следовательно, засекли его в вестибюле. Известно только то, что он находится в здании. Но где именно, никто не знает. Единственная надежда выскользнуть из сетей заключается в том, чтобы сыграть на этом обстоятельстве.

И как можно быстрее – ситуация уже была не в пользу Белнэпа и стремительно ухудшалась с каждой минутой. Он представил свое местонахождение словно на фотографии, сделанной с воздуха. Седьмой этаж здания Сената. На севере, за Ц-стрит, обширная автостоянка. На юге – клин административных зданий, отсеченный Мериленд-авеню. На западе – большой парк и комплекс внушительных правительственных зданий. На востоке застройка становится невысокой, перемежающейся жилыми домами и магазинами. «Эх, если бы можно было нацепить на спину ранец с реактивным двигателем и улететь…»

Белнэп изучил другие варианты. А что, если спровоцировать общую эвакуацию находящихся в здании, нажав сигнал пожарной тревоги, позвонив с сообщением о заложенной бомбе, устроив пожар в мусорном ведре, а затем попытаться затеряться в охваченной паникой толпе? Но именно к этому ответному ходу обязательно подготовились его враги. Все пожарные выходы, несомненно, охраняются снаружи; введена в действие процедура безопасности, которая не позволит подать общий сигнал тревоги. Сотрудники безопасности перед тем, как начать эвакуацию, доведут до конца расследование.

Однако нельзя было сказать, что Белнэп оказался совершенно не готов к такому развитию событий. Развернувшись, он направился к мужскому и женскому туалетам: как обычно, пол был обозначен пиктограммами из кружка и треугольника. Запершись в кабинке, Белнэп открыл чемоданчик и быстро переоделся в комплект аккуратно сложенной военной формы, которую он захватил с собой. Очки и костюм отправились в чемоданчик. Из кабинки Белнэп вышел одетый в стандартный камуфляжный мундир бойца Национальной гвардии. Его присутствие в правительственном здании покажется совершенно естественным. Брюки и куртка в серо-зелено-бурых пятнах были настоящими; нужно приглядеться, чтобы обнаружить, что на ногах у него не высокие армейские ботинки на шнуровке, а более дешевая, более легкая обувь. Волосы у него также чересчур длинны, однако и это рассмотреть с первого взгляда не удалось бы.

Следовательно, оставался лишь чемоданчик, от которого необходимо было избавиться. Когда Белнэп был в наряде делового человека, чемоданчик дополнял маскарад. Теперь же чемоданчик был совершенно не к месту. Выйдя из кабинки, Белнэп быстро прошел к выходу, старательно отворачиваясь от ряда зеркал над раковинами, и дошел до большого круглого мусорного бака у двери в коридор. Оглянувшись вокруг, он убедился, что никто не смотрит, и бросил чемоданчик в бак, после чего прикрыл его сверху кусками коричневых бумажных полотенец. В ближайшее время чемоданчик не обнаружат.

Затем Белнэп вышел в коридор, старательно изображая неспешный шаг: походку человека, который находится при исполнении служебных обязанностей, у всех на виду, и никуда не торопится. Он стал спускаться по западной лестнице, вдоль стены, примыкающей к зданию Дерскена. Эта лестница, хотя и лишенная модернистского величия полукруглых лестниц, поднимающихся из атриума, была широкой, что обуславливалось требованиями пожарной безопасности. На четвертом этаже дежурил еще один охранник. Светлокожий негр, обритый наголо, что не скрывало расплывающейся со лба огромной лысины. В кобуре на ремне у негра был пистолет; на плече висела полуавтоматическая винтовка «М-16-А2» с пластмассовым прикладом. Белнэп обратил внимание на то, что негр установил переводчик огня на короткие очереди: по три выстрела на каждое нажатие спускового крючка. При стрельбе на близких расстояниях трех выстрелов будет более чем достаточно.

Белнэп отрывисто кивнул негру, взглянув ему прямо в глаза, но не напрашиваясь на разговор, что было бы катастрофой. Повинуясь внезапному порыву, он достал портативную рацию в прочном пластмассовом корпусе, внешне похожую на стандартную армейского образца, и заговорил в пустоту:

– Быстро прошелся по шестому этажу, нашего друга нигде нет, – тоном скучающего профессионала произнес Белнэп. Прочитав нашивку с номером части у негра на груди, он снова заговорил в рацию: – Мы работаем согласованно с 171-Б? У меня создается ощущение, что сюда понагнали слишком много всякого народа. Настоящее столпотворение.

«Понимай это как хочешь», – подумал Белнэп, спускаясь по следующему пролету. Еще немного, и вот последняя лестница, ведущая на первый этаж, доступ на которую перегораживала дверь, закрытая на железный засов.

Дверь пожарного выхода. Незапертая. Но поставленная на сигнализацию. Прямоугольная красная с белыми буквами табличка предупреждала: «ПОЖАРНЫЙ ВЫХОД. ДЕРЖАТЬ ЗАКРЫТЫМ. НЕ ЗАГОРАЖИВАТЬ». И чуть ниже другая табличка: «ПОЛЬЗОВАТЬСЯ ТОЛЬКО В ЭКСТРЕННОМ СЛУЧАЕ. СРАБОТАЕТ СИГНАЛИЗАЦИЯ».

Проклятие! Отчаяние изнутри заколотило Белнэпу в грудь. Развернувшись, он вышел в коридор. Продвигаясь сквозь толпу, Белнэп насчитал троих, а может быть, даже четверых оперативников в штатском. Никто не задерживал на нем взгляд; он был у всех на виду, но никто не обращал на него внимания. Его камуфляжная форма действительно служила надежной маскировкой, хотя обеспечивала она не скрытность, а ложное ощущение чего-то привычного.

Открылись двери лифта, и в кабину устремились люди. Это был шанс: и снова подчиняясь сиюминутному порыву, Белнэп шагнул в лифт за мгновение до того, как двери закрылись.

Стоящая рядом с ним молодая женщина тихим голосом продолжала разговор со своей подругой:

– И я тогда ему говорю: «Если ты действительно так считаешь, то зачем нам с тобой встречаться?»

– Неужели! – воскликнула подруга.

Пожилой мужчина, судя по всему адвокат, обсуждал со своим молодым помощником что-то, что нужно было «остановить, не дав пойти на уступки».

Белнэп ощущал на себе взгляды простых работников аппарата Сената и посетителей. Он также чувствовал, что по крайней мере один из тех, кто находится в кабине лифта, лишь прикрывается штатской одеждой. Это был рослый широкоплечий мужчина, с оттопыренными руками, говорившими о накачанной мускулатуре культуриста. У него были коротко остриженные рыжие волосы и красное лицо, так что при беглом взгляде он казался лысым. Судя по всему, рубашку, которая на нем надета, ему приходилось носить редко: воротник не сходился на толстой, бычьей шее, и, несмотря на галстук, верхняя пуговица расстегнута. Мужчина – несомненно, собрат-оперативник – стоял, уставившись прямо перед собой. Его челюсти двигались в равномерном медленном ритме: он жевал резинку. Белнэп видел расплывчатое отражение его лица в нержавеющей стали дверей лифта. Он стоял у него за спиной, опустив голову: ему было известно, что лифты подключены к системе видеонаблюдения и в каждой кабине на потолке закреплена камера с широкоугольным объективом. Он должен был тщательно следить за тем, чтобы не повернуться к ней лицом.