Эффект Домино - Ольга Карелина

Хотя, наверное, если бы не открытие этого особенного воздействия майлера на его кровь — тогда, в результате этого самоубийственного похищения девушки Рэкса, — Цезарь, возможно, и дальше раздавал бы бессмысленные тумаки направо и налево. Потеря ориентировки — теперь-то он уже знал, что с ним тогда происходило. Отец упал в его глазах ниже ватерлинии из-за своей наглости, Лемм скрылся за горизонтом, в друзьях не было ни одного нормального человека, одни лизоблюды, в Академии ему прочили великое будущее из-за одной только фамилии, которое он сам никак не мог разглядеть за многослойным туманом, и постоянно где-то на самом краю сознания обитали Страховы. Отец Рэкса ещё в год восшествия на пост Аспитиса благодаря Клиффу безвременно почил, но Рэкс-то был жив — и Цезарь не мог самому себе объяснить эту беспричинную ненависть к нему. Похоже, он просто шёл на поводу у отца, даже этого не замечая…

Однако с майлером всё стало светлее — точнее, перспективнее. Мысля ранее себя лишь придатком великого древнего рода, Цезарь вдруг осознал, что он отличается от всех них до него. И при желании может выделиться и среди сверстников. Он поэкспериментировал с майлером, выявил этот сногсшибательный эффект берсерка, и ему страшно понравилась кличка Моргенштерн, которую выкрикнул кто-то из его команды на операции, впечатлённый его успешным выступлением. Заслужить признание не интригами, не фамилией, а боевым стилем, генными особенностями, верностью — это ему подходило куда больше.

Совсем чуть-чуть его поколебала на этом пути Мария с их незапланированным ребёнком, но кем надо было быть, чтобы помахать ей ручкой и пойти искать себе новую, небеременную пассию? Плюс тогда рядом с ним уже был Хант, одного выразительного взгляда которого хватило, чтобы перестать размышлять в ненужном направлении. Его ещё мотало как лист на ветру, но постепенно он уже твёрдо вставал на ноги. И вот — гвардия. Предел всех целей и мечтаний.

Ну а благодаря Берссам Цезарь, возможно, и в вирусологии слегка просветится. Он вскинул руку с часами — за воспоминаниями незаметно пролетело целых десять минут. А Детлеф и Карина, кажется, даже не изменили позы. Какие всё-таки планы у Аспитиса на этот вирус? И, если у Берссов получится эти планы воплотить в жизнь, поспособствует это возможному объединению или, наоборот, окончательно отодвинет его? Цезарь не сказал бы, что так уж хотел его, но нельзя было отрицать, что их войнушка затянулась: сколько, в конце концов, можно перетягивать друг на друга одеяло? Особенно рядом с такими, как Зебастиан…

— Ну ладно, хватит пока, — Детлеф резко вскинул голову, вытянул руки, чтобы хрустнуть суставами, и отъехал на стуле от ещё одной непонятной машины прямо к Цезарю, отчего тот даже вздрогнул. — Прости, что заставили тебя ждать. Ты что-то узнать хотел или правда со скуки зашёл?

— И то, и другое, — улыбнулся Цезарь. — У меня всегда плохо выходило быть охранником: сдохнуть же можно, ничего не делая.

— Охранником? Ты вроде в гвардии. В отпуске, что ли?

— Нет, заменяю одного недобросовестного сотрудника, пока его допрашивают. Так зачем вам эта альмега, я не совсем понимаю? Ищете панацею от всех болезней?

— О нет, — Детлеф рассмеялся, а Карина фыркнула со своего места, явно совмещая приятное с полезным: работу с участием в разговоре. — Панацею наши наставники искали — такие идеалисты были, даром что карьеру начинали в МД. Вот у них, да, была мечта — доработать штамм вируса так, чтобы его можно было внедрить каждому человеку и не давать никому умирать ни от лемета, ни от самеха, ни от остальных смертельных болезней…

— Полная планета бессмертных, так, что ли?

— Почти, — Детлеф хмыкнул. — В идеале альмега и от старости должна спасать. Они о таком далёком будущем не думали и не распространялись, кто бы им дал создавать эликсир бессмертия, когда нам это противопоказано: деваться-то отсюда некуда. Так что…

— В смысле «некуда»? — нахмурился Цезарь, обнаруживая ещё один пробел в знаниях. Сильвис как-то странно посмотрел на него и отмахнулся.

— Частности. В общем, они просто работали. И с нами поделились — мы тогда были неразлучными друзьями с Рогеро и Элишей Сетте. Всё было здорово, пока Рогеро не возомнил, что над этим ящиком Пандоры нормально трудиться выходит только у него. Поссорились. Зорины собрались и ушли в ГШР, а все наработки с собой забрали. Пять лет простоя — и их загадочное убийство. ГШР по непонятной причине отправляет все их данные обратно, но мы четверо уже притихли: тогдашнему президенту не понравились перспективы развития отрасли, мнительный он был, скорее всего, посчитал, что мы универсальный яд против него готовим. Мы что смогли спрятали и дождались Аспитиса. Нам-то эта панацея на черта ни сдалась — ни к чему всех неуязвимыми делать, куда интереснее сделать такими ограниченную группу людей, универсальных солдат. Стреляешь в него, а он только дёргается и дальше на тебя идёт. Чем не прелесть? Ещё одна ступень эволюции человека, не находишь?

Цезарь покачал головой. Оказывается, его служба — ещё не предел?

— Аспитис всегда этим грезил, — вдохновенно продолжал Детлеф. — Он считает нас недостаточно совершенными. Мне кажется, отец зря его в детстве наедине с трудами земных философов оставлял, ну да ладно. Аспитис хочет достичь большего. И мы тоже верим, что в человеке скрыт неисчерпаемый потенциал — нужно только подобрать подходящий ключик. Альмега — первый из опробованных нами. Сам Мессия — этакая ослабленная версия тех, кого он хочет видеть в своих солдатах. Быстрое зарастание любых по сложности ран, впрочем, трёхкратный разрыв сердечной мышцы я не беру… Т-киллеры, мгновенно справляющиеся с любым чужеродным веществом. Замедленное старение — он и в шестьдесят будет выглядеть, как в тридцать пять! Альмега сидит в его клетках и работает как часы. Вот только мы никак не можем понять принцип этой работы, потому и бьёмся тут как рыба об лёд…

Он сокрушённо вздохнул и закрутился на стуле. Карина мягко подала голос:

— Ты аккуратней, голова кружиться будет… А ещё, Цезарь, альмега способна поднять все нервные цепи. Ты разве не хотел бы двигаться и реагировать хотя бы в два раза быстрее своих врагов?

— Я достигаю этого майлером, — усмехнулся Цезарь, и она наконец повернулась к нему, недоуменно моргая.

— Майлером? Это какой-то стимулятор?

— Да, не особо популярный, он мало кому подходит, потому что от него очень неприятный отходняк. Но в соединении с моей кровью — а ещё желательно с каким-нибудь транквилизатором — он на пятнадцать-двадцать минут, как вы выразились, поднимает мне все нервные цепи. Потом, правда, час дышать тяжело, но это мелочи.

— Как интересно, — Детлеф прекратил вращаться и впился в Цезаря загоревшимися фанатичным блеском глазами. — Вот, Карина, а ты всё сетовала, что нам не с чем на симпозиум ехать! Объект исследования сам пришёл!

— На какой симпозиум? — насторожился Цезарь.

— Через две недели у нас выездная конференция в На-Риву для всех окрестных учёных МД. Там-то мы тебя и покажем! — Детлеф предвкушающе потёр руки, и терас отодвинулся от него.

— Меня показывать не надо, я не зверь в зоопарке. Кровь могу предоставить, да. Но не больше!

— Мда, пожалуй, не стоит военные тайны открывать направо и налево… Ладно, мы что-нибудь придумаем. Сестра, анализ!

Карина закатила глаза и встала, чтобы подготовить шприц для забора крови. Цезарь же между делом спросил:

— А убийство Зориных так и не раскрыли?

— Им машину подорвали. Ни следов, ни зацепок. То, что дочка выжила, не сразу-то стало известно, — пожал плечами Детлеф, уже закатывавший терасу рукав и протиравший ваткой локтевой сгиб.

— А это не могли сделать Сетте? Всё-таки учителя им, кажется, откровенно мешали.

— Знаешь, Рогеро, конечно, вредный всегда был и подставить мог, если ему это было выгодно, но организовать убийство — да он и мухи не обидит!

Подошедшая со шприцом Карина на несколько секунд замерла.

— Слушай, а Инай? Он же бывший гвардеец, той ещё, старой гвардии, там все ненормальные были…

— Ну тоже вспомнила! — пренебрежительно фыркнул Детлеф и кольнул Цезаря в вену. Тот решил не давать им отвлекаться: ему почему-то казалось очень важным подробнее про это всё услышать.

— Что за Инай? — полюбопытствовал он.

— Это его младший брат. Он у них сейчас там на Севере в шахтах за главного, Рогеро с Элишей слишком белоручки для этого, — отозвался сильвис. — Так сколько ему тогда было? Двадцать четыре? И чтоб никто не нашёл? Маловероятно. Скорее кто из своих от них избавился. Чтобы смуту гениальными разработками не вносили.

Он отошёл к столу, чтобы сразу, хотя бы поверхностно, оценить состав крови Цезаря, а терас всё пытался сложить в голове эту неожиданно выпавшую ему головоломку: так внезапно навострившегося на Дарси Энгельберта, невозможное нарушение устава Леоном, давно и отчего-то безропотно сидящих на Севере честолюбивых Сетте и совсем близкий симпозиум для Берссов, до этого почти не покидавших защищённых галерей.