Черный ксеноархеолог - Юрий Валерьевич Максимов

– Ясно, – процедил я сквозь сжатые от гнева зубы.

– В общем, дела обстоят не очень, – резюмировал Маркос, резко поднимаясь. – Можно попробовать восстановить данные с диска.

– А что насчет самого андроида? Мне нужны не данные, а он! В рабочем состоянии. Мы ведь об этом говорили.

– Я помню. А вы, думаю, помните, как я сказал, что никогда не видел такого андроида? Его не создала ни одна из известных мне фирм робототехники. Что очень странно, потому что я знаю их все, равно как и выпущенные ими модели. И он не является чьей-то кустарной самоделкой. В этом случае его бы собрали из фрагментов известных мне моделей андроидов. Здесь же детали явно заводского производства.

Он собирался еще продолжать эту тему, но я перебил:

– Извините, я все еще не понимаю, почему его нельзя починить.

– А вы посмотрите, – предложил мне мастер, вновь опускаясь на колено.

Я присел рядом.

– Видите блоки? – спросил мастер. – Они оплавились внутри и снаружи.

Теперь я видел.

– Их невозможно починить, их нужно заменить. Но где мы возьмем другие такие же, если их попросту нет в продаже и нам даже не известно, кто их производил или производит?

– А нельзя заменить аналогами из других андроидов?

– Увы, нет. Вся структура его отличается, и каждая деталь… Как будто их специально делали несовместимыми с обычными моделями.

– А на деталях нет названия завода-изготовителя?

– Кое-где было. Но его везде спилили, равно как и серийный номер модели.

Василий Сергеевич! Очевидно, это его рук дело. Десятилетия на пустой станции в компании андроида, которого ты учил и развивал так, что однажды стал воспринимать как разумное создание. Как друга… Которого в итоге захотел освободить, дать ему новую жизнь…

Жаль, что он спилил название завода-производителя.

– В общем, если хотите, можно попробовать восстановить какую-то часть данных из его памяти. Сам андроид, увы, восстановлению не подлежит.

Я поднялся на ноги и, разглядывая лежащего на полу робота со вскрытым корпусом, постепенно осознавал горькую истину.

Келли не просто временно вывел его из строя.

Он убил Герби.

Адская пропасть, которая разверзлась в моей душе в тот миг, когда я увидел окровавленную Лиру, стала глубже.

Герби больше нет! Я больше не услышу его саркастичных замечаний и не ощущу поддержки и заботы, которую видел от него все это время. Он был постоянной константой моей жизни на протяжении последнего года, всегда спокойный, всегда надежный, всегда на моей стороне…

Герби больше нет…

Как же низко пал Келли! Чувство отвращения к нему возросло, но я по-прежнему не испытывал ненависти. Лишь гадливость и недоумение: как он живет после этого?

Я хотел сказать, что мне не нужна память Герби, но вмешался Гемелл: «Вообще-то нужна. А конкретно запись его последнего разговора с пилотом. Там может быть ценная информация».

Я попросил сеньора Маркоса скачать последние полчаса аудиозаписи. Это не заняло много времени. Затем я расплатился с мастером и проводил его до шлюза, где он в последний раз с любопытством осмотрел таэдского воина. Мы попрощались, и Маркос ушел в уже опустившуюся на город ночь.

В моей руке осталась флешка с аудиофайлом. Я решил, что послушаю завтра. На сегодня с меня хватит потрясений. Я валился с ног от усталости и переживаний.

Кое-как добрел до каюты, снял обувь и упал на кровать не раздеваясь.

«Тебе надо поесть. Ты не ел ничего сегодня».

«Потом… завтра поем…»

Из коридора доносились размеренные шаги – таэдский воин совершал обход, охраняя мой сон. А я думал о том, что в самом начале этого дня все еще было хорошо. Лира и Герби были живы. Это последний такой день. И вот он заканчивается. Словно песок в руке, сыплющийся сквозь пальцы. Когда последние песчинки утекают, какое-то мгновение вы еще чувствуете их. Остаточная сенсорная память. Странное чувство. Ты ощущаешь, что вот-вот мог изменить все. Но при этом ничего изменить не можешь.

С этим чувством я и заснул.

День триста шестьдесят третий

Ночью мне приснился Келли. Все было как прежде. Он нашел новых продавцов кристаллов и сиял от счастья. И я тоже. Мы обсуждали, куда полетим. Надо было только найти подходящую сумку на тридцать килограммов кристаллов. Келли остался с покупателями, угощая их глизейским коньяком, а я отправился за сумкой, когда проснулся.

В первые секунды по пробуждении я все еще думал, где же сумка, а потом все вспомнил.

Лира…

Герби…

Келли нас предал.

Он больше не друг.

И ужасная реальность обрушилась на меня с удвоенной тяжестью.

Я заставил себя подняться и отправился в медотсек. Моя любимая лежала все там же, замершая на грани жизни и смерти. Стыдно признаться, но за вчерашний день я так и не удосужился вытереть ее кровь. Теперь, взяв влажные салфетки, я подошел и начал это делать. Там, где была рана, я не стал касаться. Просто не смог. Решил, пусть это сделают врачи или медсестры, когда Лира будет у них.

Закончив и положив окровавленные салфетки в контейнер для отходов, я пододвинул стул к кушетке, на которой лежала Лира. Сел на него.

– Я готов проклясть тот день, когда впервые взошел на этот звездолет, – произнес я, осторожно гладя ее по волосам. – Если бы не ты. От всего готов отказаться, обо всем сожалею, кроме тебя. Кроме нашей встречи.

Мне вдруг вспомнился Рагнар Олссон. Что, если бы он оказался посговорчивее? Поменьше ставил условий? Я бы с ним договорился и отказал Лире. И она сейчас была бы здорова. Ее жизнь не оказалась бы под угрозой. Водила бы, как и прежде, транспортники на Лодваре…

«Не жалей о том, что прошло, – сказал Гемелл. – Ты не изменишь прошлое. Сосредоточься на том, что можно изменить».

Так я и сделал.

Придя в кают-компанию, я приготовил завтрак – просто залил кипятком овсянку. Еще из тех запасов, что накупил Чавала. Пока она размокала, воткнул в планшет флешку, полученную вчера от сеньора Маркоса. Мрачно посмотрел на высветившийся значок аудиофайла и нажал на него.

Сначала послышались шаги из коридора – это шел Келли в рубку, где сидел андроид.

– Герби, я сваливаю. – Голос решительный, возбужденный. – Пойдем со мной!

– Куда именно?

– К Боссу.

– Значит, его не посадили.

– Посадили Вормов! А Босс написал мне, что простит, если я вернусь. Это шанс!

– Верить его слову весьма немудро.

– Он дал гарантии! В присутствии других! Это вопрос его репутации. Пойдем, мы можем вернуться к прежней жизни!

– Спасибо за приглашение, но для меня целесообразнее