Серебряная рука - Стивен Рэй Лоухед

Пленников провели вдоль берега озера, перевели через Друим Вран и вывели на равнину. Их остановили перед курганом их родичей и выстроили рядами.

Мы стояли под курганом, солнце садилось у нас за спиной. Многие пришли посмотреть на казнь, но многие из тех, кто повидал достаточно кровопролития, остались в Динас Дуре. Гэвин и Неттлс пришли с нами и стояли в первом ряду, наблюдая за тем, как осужденным предоставляли выбор: смерть от собственной руки или от руки Скаты.

Тридцать человек выбрали меч. Остальные отказались от меча и просто встали перед Скатой и ее быстрым клинком. Рука у нее ни разу не дрогнула. Когда умирал очередной воин из волчьей стаи, люди из отрядов Кинана или Калбхи относили тело на курган и оставляли на земле на съедение зверям и птицам.

Когда солнечный свет осветил небо на западе, очередь принимать решение дошла до Сиона.

— Дайте мне меч, — прорычал он. — Я обойдусь без вашей помощи.

Гаранау и Эмир, стоявшие по обе стороны от осужденного, посмотрели на Лью. Король кивнул. Ската отошла в сторону, когда Гаранау сунул рукоять меча в связанные руки Сиона. А дальше… прежде чем Гаранау убрал руку, Сион вывернул клинок и резко взмахнул им, перерубив путы на ногах. Он стремительно пригнулся, когда меч Эмира свистнул у него над головой, перекатился по земле, вскочил и побежал к реке. Он что-то кричал на бегу, но я не расслышал слов.

Сион добрался до реки раньше, чем кто-либо из нас успел пошевелиться. Все еще что-то выкрикивая, он повернуться к нам — на его злобном лице играла торжествующая улыбка. Он поднял меч в насмешливом приветствии.

Быстрое копье Брана уже взвилось в воздух, бросок был так стремителен, что никто не заметил движения. Копье казалось размытым пятном в сгущающихся сумерках, бело-голубой полоской в угасающем свете. В следующий момент меч Сиона выпал у него из рук, а сам он пошатнулся, схватившись за грудь, за то место, откуда торчало копье Брана. Удар бросил Сиона Хай к урезу воды. Одна его нога оказалась в воде, другая на берегу; он снова закричал — и я опять не понял слов — и упал.

Здесь началось странное. Когда Сион упал, я вдруг перестал видеть его тело. Он точно ударился о воду — я видел! Но вот могу ли я доверять своим новым глазам? Потому что всплеска не было… не было и самого тела, во всяком случае, мы его не нашли, когда подбежали к воде. Сион Хай исчез.

— Он вернулся, — будничным тоном произнес Лью, глядя на воду. — Я всегда хотел отправить его домой, но отправить живым, а не мертвым.

— Это был его выбор.

— Нет, — сказал Лью, — мой.

На долину спустились сумерки. Зажглись первые звезды, и Луна вылезла из-за горизонта. Лью повернулся к народу Динас Дура, своему народу, к королям, воинам и друзьям, наблюдавшим за ним.

— Справедливость восторжествовала, — сказал им Лью. — Долг крови оплачен.

— Славься, Лью Серебряная Рука! — крикнул Бран. Вороны поддержал его клич, и люди начали на все лады повторять: «Славься, Серебряная рука! Серебряная рука! Серебряная Рука!»

Он сдержанно помахал рукой. В сумерках металл засиял по-особому, и я видел в отблесках серебра сияние королевской власти.

Появилась Гэвин. Она шла по берегу реки; не взглянув ни на кого и не сказав ни слова, приблизилась к Лью. Каждый видел ее стройную фигуру в простом белом одеянии с небесно-голубым плащом, падающим с плеч. Лунный свет красиво падал на ее бледно-золотые волосы. В лунном свете она сияла, как земная звезда. Она принесла небольшой деревянный сундучок, дубовый сундучок — дерево вдохновения, как говорят барды. Поставив дубовый сундук к ногам Лью, она выпрямилась, коснулась лба тыльной стороной ладони и отступила назад. Лью наклонился и поднял сундук, открыл его и показал всем. Внутри лежали несколько молочно-белых камней: Поющие Камни.

Лью достал один из камней и протянул его людям. Я видел, как серебряные пальцы сжались, когда он без особых усилий раздавил камень. Из разбитого Камня вылетел звук, похожий на торжественный хоровой запев, похожий на голоса звезд, ясный и чистый, как стремительные звезды, проносящиеся по ночному небу, звук, который могли бы издать тысячи согласно звучащих арф, играющих Oran Mor, Великую Мелодию Жизни — нездешний звук, который под силу извлечь только Быстрой Твердой Руке.

Дух мой воспарил высоко. Мне казалось, что я слился с несравненным звуком. Я забыл все, что знал, забыл, кто я такой, где я и зачем я здесь; я стал единым целым с мелодией, затопившей меня с головой. Я открыл рот, но в сумеречном воздухе прозвучал не мой голос. Из меня рвалась на волю Песнь Альбиона.

Слава солнцу! Слава звездам на драгоценных небесах!

Светлейший свет, Святая Высокая земля,

Сияющий светлый мир, благословленный многими дарами, —

Вечный подарок народу Альбиона!

Богатый многими водами! Голубая глубина

Взмахнула белой прядью и освятила небосвод,

Могущественный в силе Единый,

Заботливый в мире великого благословения; —

Богатство чудес для народа Альбиона!

Столько зеленого цвета!

Прекрасного, как сверкание изумруда,

Сияющего в глубоких расщелинах,

Блистающего на вспаханных полях;

Драгоценный камень, —

Богатство для народов Альбиона!

Убеленные горные пики,

Твердыни высоких гор!

Заоблачные выси, темные леса

И в них краснорогие олени, —

Возгласите хвалу великолепию Альбиона!

Быстрые кони на безбрежных лугах!

Тучные стада на цветущих пажитях,

Копыта, ударяя о землю,

Возносят хвалу Добромудрому, —

Дар радости в сердце Альбиона!

Горы зерна от Великого Дарителя,

Щедрость прекрасных полей:

Красное золото ярких яблок,

Медовая сладость блестящих сот, —

Чудо изобилия для народов Альбиона!

Сети несут из вод серебристые сокровища,

По пятнистым коричневым склонам

Бродят живописные стада,

Украшение праздника; —

Чудо изобилия столам Альбиона!

Мудрецы, Барды Истины,

Несущие Живое Слово

Стремящимся к знаниям,

Ясное видение, ясное понимание, —

Слава истины для Истинных Людей Альбиона!

Небо, ярко горящее

всепоглощающим огнем Любви,