Дневники - Николай Мордвинов

Спектакль не пойдет…

21/VIII

«ОТЕЛЛО» (Театр музкомедии)

Сегодня играл весьма посредственно. Измучился, но зрителя так и не взял. В зале все время стоял шумок. Администратор объяснил это переполненностью зала и духотой. Как бы то ни было, но на душе противновато, играю сегодня не на высоте. Так и не сделал ничего до конца спектакля. Играл как будто бы собранно, но все получалось как-то формально и души моей не трогало.

«Апломба» сегодня не было. «Апломб» в понимании Островского — великая сила. Он действительно необходим в искусстве… Это вера в себя, вера в дело, в свое искусство и его большие цели… Он убеждает, делает убедительным, светлой голове — он большой помощник, он выявляет талант. Конечно, к слабой голове он много прибавит ерунды и в конце концов приведет к тупику, к самомнению, к зазнайству, к потере понятия о ценностях, к безвкусице. В конце концов он будет служить в узколичных целях, для личного, мелкого благополучия субъекта.

А впрочем, когда я могу сказать, что я обладаю им в личных или в общественных целях?

Трудно, но должно знать это всегда точно.

1/IX

Почему это так получается, где корни, откуда происходит? Вдруг роль или рассказ, как сегодня, ни с того ни с сего начинают звучать совсем-совсем по-новому, неожиданно, как не думал, в новых приспособлениях, ритмах, темпах, красках, даже мыслях? Правда, я не даю себе поблажки и не позволяю выступать вполноги, и тем не менее, сегодня на эстраде, не готовясь, вдруг, по какому-то наитию я прочел «Чудру» — все заново, иначе, как не читал и не думал читать. Читал так, что это исполнение можно характеризовать как новое в моей жизни, особенное в моей манере подавать автора и материал.

Все получилось как-то особенно осмысленно, не дробно, особенно проникновенно и вдумчиво, по-живому и глубоко…

Приходили чужие люди и говорили о «мурашках по коже»… В чем дело? Давно не было такого на спектаклях, прорвалось в рассказе.

4/IX

«ОТЕЛЛО» (Театр музкомедии)

Ю.А. на собрании труппы сказал:

— Принципиально новое, не считая трактовки, в исполнении Н.Д. роли Отелло — в том, что он играет не роль, а спектакль, пьесу. Поэтому спектакль не стареет, а молодеет. Не изнашивается, а крепнет. Раньше брали за правило гастролеры, что чем хуже вокруг, тем лучше основному исполнителю. Для Н.Д. чем хуже кругом, тем он более расстроен и страдает, тем чаще и настойчивее его ко мне требования, чтобы я следил за спектаклем.

6/IX

Смотрел «Студента III курса»[272].

Прекрасный, молодой, волнительный спектакль. Это украшение нашего репертуара. И зря болтал кое-кто из наших, что это сентиментально и несерьезно. Как это выгодно отличает работу Вульф[273] от всяких «Особых мнений». У Вульф и решение спектакля, и мизансцены, и вскрытые характеры, и найдено обаяние — и по частям и в целом.

10/IX

«ОТЕЛЛО» (оперный театр)

Последний спектакль. Столпотворение.

Двери смели. Стекла побили, стеклом людей поранили. По администратору, подмяв его, прошлись. Скорая помощь выезжала. Милиция сдала все свои позиции, отступила. На спектакль прорвалось до 600 человек безбилетных! Где они все разместятся, если официально выдан чуть не двойной комплект билетов?

Зал, несмотря на большую переполненность, сидит тихо. Абсолютная тишина, хоть люди стоят плечо в плечо.

Играл хорошо 4 и 5 акты.

12/IX

МОСКВА

На Беридзе взят грузин[274], по предложению Большакова[275].

— На роль Беридзе надо взять грузина. Вы потеряли политическое чутье!

Столпер клянется, что хотел снимать меня, что ничего не мог сделать. Спектакль вчера был дважды обсужден и признан как большая удача театра. Хвалят все и всех.

Признана как большая работа — Марецкой, Раневской[276] и… вроде как и меня. Находят, что образ решен заново и является новым в трактовке партийного руководителя. Это представители поколения, что уже «близки к коммунизму».

Ужель, наконец-то, победа театра?!

Зал полон кассовым зрителем. Просочились и театральные.

Бурный прием. Масса аплодисментов, смеху. Меня принимают сдержанно. Очевидно, больше чем на улыбку не могу рассчитывать.

Ко мне никто не заходит…

Поздравляют с «хорошим спектаклем», упирая на «спектакль»…

Решили для поддержки хоров пригласить настоящих певцов. Дирекция решила не щадить затрат. Вот что значит вера в победу. Что значит хороший спектакль. А какое настроение в театре?! У меня, хоть и подчиненное положение в спектакле, хоть и роль не всеми признается, все равно на душе хорошо.

21/XI

Звонил Е. Д. Сурков — «Хотел поговорить с тобой».

Считает, что надо успокоиться. Не думать о юморе. Нравится ему очень первая картина и разговор с Саней в театре. Не нравится третья и маевка. Находит, что семья, поданная на сцене, это не семья Курепина — Мордвинова. Фикусы, занавесочки и толстая, улыбающаяся жена — «не твой дом». Нет мордвиновской глубины во взаимоотношениях. На маевке непонятно твое отношение к молодежному предложению. Почему Курепин отмахивается? Необходимо снять парик. Не видно лба. Улыбка пусть будет сквозь мордвиновскую мрачность, пусть освещает ее. Сейчас играется жизнерадостность. Необходимо успокоиться. Воля найдена. Не надо мрака.

Пьеса разрешена односторонне. Нет борьбы молодежи, Сани. Есть одна линия Капитолины. Актеры играют разнопланово. Нет единства.

Кино служебно. Оно не в спектакле. Саня без интеллекта.

Карташева И. П.[277]:

— Кое-где лишняя улыбка. Своего обаяния хоть отбавляй. Он выше всех в понимании происходящего, так получается у Н.Д.

Молодежь режиссерски не вскрыта, актерски не поднята.

Марецкая прекрасна.

Кино мне не мешает, но я могу обойтись и без него. А последние кадры… уж очень в лоб.

Днепров С. И.:

Мне мешает в Н.Д. его «ария». Она лишняя. Прием очень хороший.

Ю.А. во время спектакля приходил и говорил, что играю все лучше, вернее.

Марецкая:

— То, к чему сейчас ведешь роль, — интереснее и своеобразнее.

Хоть и не люблю, хоть и скучно, хоть чувствуешь себя как голым, но снимаю все «характерное».

28/XI

«РАССВЕТ НАД МОСКВОЙ»[278]

Спектакль идет вместо «Отелло». Решили играть больше, пока ермоловцы еще не выпустили своего. Прием восторженный. Вообще в городе масса разговоров и все благожелательные. Как приятно!