Кей Дач. Трилогия - Сергей Лукьяненко

Рашель оторвала взгляд от Кея, с трудом, и посмотрела на Фискалоччи, которую тот упорно называл Каховски. Морщинистое лицо старухи исказилось.

— Что ты несешь, Дач? Ты не знаешь той Войны.

— Я знаю будущее. Проснитесь, Ванда. Прошу вас.

Каховски пожевала губами. Хмуро сказала:

— С тебя целая лужа натекла, Кей. Под дождь попали?

— Таури взяла в обычай встречать меня плохой погодой.

— Многовато чести. Помнишь комнату, где жил?

— Да.

— Переоденьтесь. В шкафу должна быть одежда ваших размеров. Как тебя зовут, мальчик?

— Томми.

— Ты брат Артура?

Томми и Кей переглянулись. Дач кивнул.

— Я — результат ложного аТана. Копия Артура… копия клона Кертиса Ван Кертиса.

— Боги. — Ванда поднесла руку к губам жестом, который почти не был наигранным. — Что еще? Нет… идите и переоденьтесь.

Кей кивнул. Проходя мимо Рашель, так и не сдвинувшейся с места, он коснулся губами ее лба.

— Я сойду с ума, — сказала старуха, глядя, как они поднимаются по лестнице. — Или уже сошла.

3

Дач быстро рылся в шкафу. Здесь было очень много одежды. Интересно, для кого одинокая старушка, чей муж, похоже, дома и не появляется, держит такой гардероб? Костюмы, комбинезоны, туники, платья — всех размеров и стилей.

Он нашел светлый костюм спортивного кроя, который был ему почти впору, голубую рубашку и короткий белый галстук с крошечной эмблемой Лиги Телохранителей. Кей не собирался скрывать свою профессию, и галстук показался ему вполне уместным. Томми выбрал черный комбинезон, словно в пику ему. Дачу было плевать. Прошлое, неощутимое как алкарисовские «вероятности», оживало вокруг.

— Мы сюда притащили Арти после компенсатора. Он был без сознания, я его уложил вот в той комнате. А сам что-то рассказывал Генриетте и ее мужу. Забавный такой старичок, по-моему, ему не терпелось вернуться в центр управления погодой, к своим компьютерам. Игроман, как ты.

— Угу. — Томми повертелся перед зеркалом, придирчиво оглядывая себя. Пригладил мокрые волосы и стал закатывать рукава комбинезона. Очевидно, по какой-то молодежной моде.

— Здесь его, наверное, и взяли… — Кей оглядел комнату, словно рассчитывал найти следы давнего разгрома. — Тот покойный булрати и механистка…

— Его схватил меклонец, — сказал Томми. — И не здесь, а в той самой комнатке, где он жил. Артур мне рассказывал, по пути к Граалю.

Кей замолчал, аккуратно завязывая галстук. Отодвинул Томми от зеркала.

— Хоть под венец, — сообщил ему Томми. — Немножко грима — и порядок.

— Ты допрыгаешься.

— Да ладно, Кей. Я любя.

— Любил меклонец дождик… Понял стиль общения с полковником Каховски?

— Откровенность?

— Полная. Такую не проведешь.

— А с девчонкой?

— Еще не знаю… — Кей посмотрел на Томми. — Но не вздумай ее обидеть. Она была моим партнером, пусть и в одной-единственной схватке.

— Да я и не собираюсь…

— И не собирайся. Пойдем.

Внизу никого не оказалось. Зато дверь в столовую была приоткрыта, и оттуда слышался легкий шум.

— Ага, завтрак у нас будет, — удовлетворенно произнес Томми.

— Обед. Пора переходить на местное время.

По сравнению с гостиной — деревянные стены и кустарная мебель — столовая выглядела диссонансно. Казалось, что этот кусок дома небезуспешно имитировал обстановку военных кораблей: тускло-серый пластик стен, анатомические стулья, покрытый керамической пленкой стол. Лишь кресло, в котором сидела Ванда, было таким же, как в гостиной, — обитое велюром чудовище, в котором бы уместились и двое.

— Тоска по молодости, Кей, — перехватив его взгляд, сказала старушка. — Обычное дело для ветеранов… некоторые даже приспосабливают под жилье старые корветы.

— А вы обошлись столовой.

— Кухня — женское дело, не так ли? Кухня, киберцентр и койка — три «К», для которых нас держали во флоте.

— И удержали? — Кей присел за стол, не глядя опустил руку к пульту, подрегулировал форму кресла. Подмигнул Рашель, возившейся у плиты, та торопливо отвернулась.

— Да нет, конечно… Девочка, не мудри! В этой плите очень бедный выбор блюд. Включи седьмой рацион — двух мужиков он удовлетворит полностью.

Дач ухмыльнулся:

— Седьмой? День рождения Императора?

— Или начало боевой операции. Каким кораблем вы прилетели, Кей?

— Своим. Он на орбите, мы садились в шлюпке. Лететь пассажирским не было денег.

Каховски покачала головой — не то с сочувствием, не то с неодобрением.

— Кей, ты меня огорчаешь. Профессионал твоего уровня не может заработать на билеты?

— Работа на Джиенахе уж больно грязная. И слишком часто хочется пришить собственного клиента.

Рашель принялась вынимать из плиты тарелки. Тонкий фарфор казался неуместным в казарменной обстановке.

— Здесь я пошла наперекор своим воспоминаниям. — Ванда явно чувствовала чужое настроение. — Что поделаешь, люблю тонкую посуду… Рашель, в баре, в гостиной, вина. Принеси «Ночь желаний». Фривольное название, но какой букет…

— Полковник всегда так тебя гоняет? — спросил Дач вслед Рашель. Остановившись, та заулыбалась — так радостно, что Кею захотелось отвести глаза.

— Нет, это сегодня…

— Да иди же ты, Господи! Не пялься на старого негодяя! — тонко крикнула старуха. Рашель выпорхнула из столовой.

— Зачем ты раскрыл меня при ней? — спросила Ванда, мгновенно меняя тон. Томми, маявшийся в уголке стола, вздрогнул.

В голосе Фискалоччи-Каховски была смерть.

— Нам понадобятся люди, полковник, — спокойно ответил Кей. — Рашель способная девочка, она подойдет. Пусть знает все.

— Что — «все»? Зачем понадобятся? Ты решаешь что-то за меня, Альтос… тьфу… Дач!

— Я просто не сомневаюсь в вашем решении, — примиряюще сказал Кей. — А Рашель очень умная девочка, насколько я вижу — физически развитая…

— Ты дерьмо! Эта девочка уже четыре года влюблена в тебя! И не говори, что не видишь этого. Хочешь впутать ее в свои дерьмовые игры? У тебя хоть что-то человеческое есть?

— Дерьмо, — поднимая глаза, ответил Кей.

Секунду Каховски молчала. Потом разразилась тонким, захлебывающимся хохотом:

— Дач… вот скотина… я еле шевелюсь, а ты меня смешишь… на кусочки ведь рассыплюсь…

— Госпожа полковник, я не собираюсь ни во что втягивать девочку, — тихо сказал Кей. — Но хочу, чтобы она все услышала, хотя бы в качестве третейского судьи.

— Рашель? — Ванда снова засмеялась, уже тише. — Если ты скажешь, что собираешься убить Императора во время Преклонения, она согласится перезаряжать пистолеты.