Два лепестка моли. И сжечь все к чертям (СИ) - "Волосинка на губе"

— Дружище, я так, сука, нервничаю. Вдруг её папаша пошлёт меня куда подальше, когда я завалюсь с кольцом? — Блейз переступал с ноги на ногу, оглядываясь по сторонам.

— Ну и пошли его в ответ, — Малфой хлопнул его по плечу.

— Может, поедешь со мной? — Забини схватился за ворот пальто Малфоя.

— Может, ты себе сам научишься зад подтирать?

Они расхохотались. Блейз крепко обнял его, прежде чем помахать приближающейся к ним Полумне и помочь ей зайти в вагон.

— Я напишу тебе сразу же, как всё… выяснится. Счастливого Рождества, дружище…

Драко кивнул ему, провожая взглядом этого придурка, который успел поскользнуться от нервов и быстро подняться, как ни в чём не бывало. Малфой заметил, как из дальнего окна вагона ему помахал Ангра. Он махнул в ответ.

— Ты готов?

Гермиона подошла сзади, коснувшись его рукава. В её руке — маленькая дорожная сумка, из которой торчали подарки для родителей.

— Готов…

Они не отправятся на поезде. Всё было легче. Гермиона аппарировала прямо на задний двор их дома и остановилась, прежде чем постучать в дверь.

— Я так взволнованна. Я никогда не приводила парня в дом…

В голове — кипяток мыслей о том, что она делала это в последний раз. В последний раз — с ним… Драко растянул губы в улыбке, ложной и вымученной, но, кажется, из-за того, что Гермиона нервничала, она не заметила фальши. Стук в дверь, и через несколько секунд в проёме появился её отец. Грейнджер кинулась вперёд, в его объятия.

— Пап, это…

— Мистер Малфой, — отец вытянул руку для рукопожатия, и Драко крепко сжал его ладонь, перед этим сняв перчатку. — Дочь рассказывала о вас в письмах.

Малфой приподнял бровь, заметив, что Грейнджер на это не отреагировала. Даже не смутилась, будто гордилась им. Господи…

Они прошли в дом, сняли верхнюю одежду. Он чувствовал запах жареной курицы и кукурузы. Магловское жильё казалось ему уютным.

Драко завёл разговор первым. Он стал расспрашивать отца о футболе, завлекая его в беседу. Джон с восхищением рассказывал ему нюансы и историю его любимой команды.

— А где мама? — Гермиона расставляла тарелки на стол.

— Она сейчас вернётся, вышла в магазин. Закончилось столовое вино.

Драко устроился на диване, глядя в телевизор и удивляясь, как чётко там показывались слишком длинные колдографии. Джон включил запись чемпионата мира по футболу. Малфой почти расслабился и не ощущал себя скованным. Ему здесь было спокойно. На удивление, не хотелось бежать от этого назойливого магла.

Дверь позади открылась, и Малфой встал на ноги, чтобы поприветствовать мать Гермионы. Она поставила сумки на пол и обняла дочь, целуя её в макушку.

— А вы, следовательно, мистер Малфой? — женщина прошла в гостиную, протягивая ему руку.

— Можно просто Драко.

Её рукопожатие оказалось таким же крепким, как у отца. Женщина хлопотала вместе с Грейнджер над столом, вовлекая в беседу всех. Драко понял, почему Гермиона такая болтливая. За стол они сели через час. Выпили за знакомство, и вдруг Джин встала с места и сказала, что сейчас достанет горячее из духовки. Гермиона последовала за ней, чтобы помочь. А когда по дому разнёсся громкий шум, оба мужчины резко поднялись и поспешили на кухню.

Джин и Гермиона, склонившись над упавшим подносом с закусками, быстро убирали пол.

— Я не удержала поднос, — смущённо сказала женщина. — Прошу прощения.

— Что вы, — Драко почему-то почувствовал её волнение. — Всё в порядке. Давайте я вам помогу?

Гермиона распрямилась и буквально вытолкнула мужчин из кухни, что-то прошипев про то, что они вдвоём справятся. Драко украдкой поцеловал её в щёку, совершенно не стесняясь мамы.

Её теплый взгляд задержался на нём дольше, чем предусматривали приличия перед родителями, впервые увидевшими парня дочери. Но ей, кажется, всё равно. Гермиона взяла его за руку и потянула её к своей щеке. Драко коснулся кожи и застыл, рассматривая её глаза. Они янтарно-медового цвета. Они тёплые, а когда задержишь взгляд чуть больше, почувствуешь жар. Они как солнце, которое Малфой всей душой боялся заморозить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Драко пришёл в себя, когда за спиной Грейнджер выросла её мать, кладя ей руки на плечи.

— Драко, мы скоро придём, дай нам посекретничать… — Джин рассмеялась, уводя дочь в сторону, и он, конечно же, послушался.

Джон расспрашивал его про учёбу, про будущую профессию, обходя тему семьи. Видимо, Гермиона постаралась, предупредив родителей. Драко спокойно солгал — сказал, что будет работать инвестором и планирует после школы открыть бизнес за границей. Отец оказался интересным для него собеседником. Умел развить интерес, пошутить. Малфой даже не заметил, как они с ним допили бокалы, пока Джон не потянулся за бутылкой, чтобы налить ещё вина. Он взглянул в сторону кухни.

— Что-то они долго возятся с подносом, — хмыкнул Джон. — Гермиона? Джин?

В ответ — тишина.

— Прошу прощения, — извинился мистер Грейнджер и встал из-за стола, чтобы проверить семью.

Драко видел, как он шёл к кухне.

Драко видел, как выбился воздух из лёгких Джона, который смотрел внутрь кухни.

Драко, на несгибаемых ногах с жуткой болью в лодыжке, ступил за ним.

Чтобы…

Чтобы вместе с Джоном запечатлеть на подкорке мозга то, сколько крови было на кухне. И как на стене, окровавленной, краснели буквы:

«Тик-так, Драко. Тик-так».

Гермиона и её мать пропали.

Боль не пришла. Ему не больно.

Ему до ужаса страшно.

Ему снился сон…

Мёртвые глаза Грейнджер…

Кошмар наступил. Вот он.

Приятного аппетита.

Комментарий к Глава 16.1 А в твоих глазах есть свобода.

Осталась вторая часть главы. Мне было тревожно писать эту. Сколько ред булла я выпила…

Читая ваши предположения, что же может случиться, я ни разу не увидела правильного ответа ))) Надеюсь, что концовка вам понравится, какой бы она ни была. Хорошей или плохой.

Буду признательна любому вашему отзыву. Мне очень интересно понравилась ли вам глава.

Один из моих любимых артов к этой работе от Флёры:

https://vk.com/volosinkanagube?w=wall-195288379_3741

========== Глава 16.2 И мы рыдаем… ==========

Человек умирает тогда, когда умирает последнее воспоминание о нём.

Боль зарождалась где-то внутри. Шипела в венах, разгоняясь по телу, чтобы по итогу обжечь сердце и вырвать сознание наружу.

Крик застрял в глотке, когда Гермиона резко села на полу, хватаясь за израненную руку. Ту самую, где были её/его любимые цветы, которые теперь сложили бутоны от страха. На предплечье — четыре огромных разреза. Словно от когтей. И последний, пятый, с внутренней стороны руки…

Это были чьи-то ногти… которые схватили её во время того, когда выключился свет. И в голову резко ударилось нечто тупое и тяжёлое…

Грейнджер зашарила руками по полу, но вспомнила, что оставила палочку в сумке, когда они вошли в дом. Зачем вообще нужно оружие там, где она чувствовала себя в безопасности? Боже…

Как вдруг стало дико страшно. Страшно от того, что в это время на кухне была мама…

Господи.

— Мама! — закричала она, пытаясь рассмотреть в этой темноте хоть что-то. — Мама?

Гермиона пыталась ползти вперёд на четвереньках, прощупывая под ладонями пол. Но там не было ничего, кроме льющейся из предплечья крови.

— Мама! Мама!

Убийственная тишина в ответ…

Ногу резко дёрнуло со звенящим звуком цепи. Она прикована. Грейнджер села на пол, пытаясь пальцами расслабить капкан на лодыжке. Но кто она такая, чтобы тягаться со сталью?

Здесь пахло сыростью и, кажется, помётом…

Здесь пахло ужасом, который отстреливал от стен прямо в её голову, рождая панику. Страх дробился… за маму, за себя, за отца и за Драко, которые остались в доме.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Это худшее. Худшее, что могло случиться. Быть запертой без малейшей информации о том, что стало с её любимыми. Гермиона чувствовала предательские слёзы и не останавливала их. Просто не могла. Не хотела. В горле завыл стон, чтобы вырваться наружу криком.